Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Последствия, друг мой, непредсказуемы. Боюсь, что бессмертие вернется лишь к достойным наследникам, все прочие будут доживать свои жизни, как и жили, и лишь так наша раса сможет вновь обрести былое могущество, но на это, как ты сам понимаешь, потребуется немало времени, и это будут темные времена. Те, кому не суждено вернуть бессмертие не будут рады такому распределению сил, боюсь, начнется междоусобица, гражданская война, где брат пойдет на брата, но такова цена, которую нам придется заплатить за очищение собственной крови от скверны.

— Да, уж, безрадостная картинка. Начинаю задумываться стоит ли оно того…

— Всему свое время, брат мой. Колесо жизни не останавливается, мы не можем предсказать что принесет нам его следующий оборот, возможно, я ошибаюсь и все будет совсем по-другому, но узнаем мы это только тогда, когда придет время. Даже если предположить, что я знаю больше, то рассказать тебе всего, я все равно не смогу, Равновесие должно быть соблюдено. Каждый раз совершая шаг, мы должны думать о том, к каким последствиям может этот шаг привести. Да-да, Инариэль, я сейчас говорю о том, о чем ты не решился спросить в первую очередь, но что мучает тебя гораздо сильнее, чем вопрос бессмертия нашего народа.

— Сложно иметь дело с духами. Все-то они знают.

— Итак, ты задашь свой вопрос? Или мне отвечать только на твои мысли?

— Почему она выбрала его? Что будет, если все изменится, и потом я окажусь в фаворитах? Как все сложится тогда?

— На вопрос «Почему» я не дам тебе ответа, это нарушит Равновесие. Могу лишь сказать, что они предназначены друг другу, и по-другому, без внешних воздействий, быть не может. Они должны быть вместе. Это их судьба. Сколько бы не прошло времени и какие бы расстояния их не разделяли, они будут идти друг другу на встречу, самыми разными путями, преодолевая все преграды на пути, они будут искать и найдут. Не она твоя судьба, брат мой. Она принадлежит только ему, — дух нежно смотрел на девушку без сознания. — Я должен признать, что завидую ему, тому, что у них еще впереди все то, что мне уже не суждено пережить никогда, но не жалею ни о чем, выпади мне второй раз прожить все то что было, я бы ничего не изменил, кроме глупой клятвы, которая связала меня с ней. Но я отвлекся на свои воспоминания. Ты спрашивал, что случилось бы? Давай подумаем вместе: разрушить связь между ними обычными средствами нельзя, остается магия. Но на нее магия не действует, а применить магию против Видящего — невозможно. Что остается?

— Зелья, это не магия, это определенное физическое, но не магическое воздействие трав на любой организм.

— Вижу ты много думал об этом. И что надумал?

— Приворотные и отворотные тут не помогут. Единственное что приходит на ум — зелье подавляющее волю.

— Именно так, друг мой, именно так. Единственный шанс быть с ней — это лишить ее воли. Но кем станет она, если ты станешь ее господином? Если все твои желания она будет выполнять с покорностью рабыни. Да она будет ублажать тебя всеми возможными способами, да ты будешь иметь над ней полную власть, но останется ли она сама собой? Будет ли она столь же желанна, как сейчас? Закрой глаза, я покажу тебе, как все случится, и чем все скорее всего закончится.

«Медленно кружатся и падают снежинки. Лоринг занесло снегом. Опять. Весна весной, но в этих горах она еще не вступила в свои права. Здесь все еще снежно и холодно. Я иду знакомой дорожкой к домику Мирры. Она недавно вернулась из очередной вылазки и мне очень нужно с ней поговорить. Я решился. Сегодня я признаюсь ей, что люблю ее, что не могу без нее жить, я скажу ей правду. Я больше не могу держать это в себе. Они с Каленом то ссорятся, то мирятся, а я дам ей себя без остатка, ей больше не нужно будет слышать вечные разговоры о долге и выборе. Я свой выбор уже давно сделал, я выбрал ее. Нужно только пригласить ее в уже устроенную для приятного ужина пещерку, недалеко от деревни, и там все обсудить. А что будет дальше? А если она откажет? Об этом всегда было тяжело думать, но… Во вторую бутылку вина подмешано зелье, лишающее воли, отнимающее память, я не могу просто так с ней проститься, я хочу хотя бы одну ночь на память, а потом я уйду, она не вспомнит ни о чем, а для меня это будет утешительным призом, я не могу уйти просто так, так и не узнав, чего я лишился. Это не честно и подло, кричит мне что-то внутри, но я так устал бороться со своей страстью, что будет проще один раз ее удовлетворить, хотя бы таким образом, а потом… просто вспоминать, оставляя между нами все большее расстояние. Вот и домик. В маленьком окошке горит свет. Прислушиваюсь у двери, вроде бы разговора не слышу, надеюсь она одна. Стучу в дверь.

— Да, — раздается ее звонкий голос. — Входи, Инариэль.

Отбросив все сомнения открываю дверь, не время сомневаться, время действовать.

— Как ты узнала, что это я?

Она смеется. Ее чудесные глаза излучают столько тепла, что меня бросает в жар.

— Я уже давно научилась определять по стуку, кто стучит. Тем более, Инариэль, только твои шаги я не могу услышать, все остальные топают так что я слышу их еще когда они только думают завернуть ко мне. Как дела в Лоринге?

— Все как обычно. Да и что могло случится, за те пару дней, что тебя не было?

— Ну, случится могло многое. Мы же на пороге войны. Как тут…

— Командор? Мирра, я не нянька ему, я не могу за ним следить постоянно. У него свои дела у меня свои, я не вхож в их совет, да и вздумай я шпионить, боюсь Энель будет не в восторге от такой моей инициативы, и очень быстро даст мне об этом знать. А что случилось? Вы опять поссорились?

Она смотрит на меня своими огромными грустными глазами. На лице читается скорбь и печаль.

— Я не знаю, что происходит. Мы все время ссоримся. Когда мы вернулись, казалось, что все теперь будет хорошо, но… Я ревную… Инар, мы же друзья?

— Конечно, Мирра, ты можешь рассказывать мне все. Только я предлагаю прогуляться, метель как раз улеглась, а прогулка перед сном будет полезна и тебе и мне. Составишь мне компанию?

— С удовольствием, друг. Сейчас накину теплый плащ.

Она быстро завязывает теплый меховой плащ и набрасывает на голову капюшон. Мы выходим на свежий морозный воздух. В лагере, как обычно суета и шум, потрескивают солдатские костры, торговцы завлекают клиентов кричалками, вальяжно прохаживаются маги, кутаются в теплые плащи имперцы, не занятые на тренировках и постах. Крестьяне обмениваются последними новостями стоя у колодца и просто перекрикиваясь. Суету дополняют снующую повсюду дети, мальчишки сражаются на деревянных мечах, девочки кормят своих кукол и потом все вместе бегут кататься по замерзшим лужам. В лагере разговаривать не хочется, мы уходим за стены, патруль вытягивается по стойке смирно, Мирру уже неофициально признали главой ордена Хранителей, военная дисциплина соблюдается неукоснительно Кален и Карра строго за этим следят. Мирриэль лишь коротко кивает, проходя мимо стражи, позволяя им расслабиться, она сейчас не на обходе, доклады выслушивать не станет. Лишь ступив за стены, мы окунаемся в тишину морозного вечера. Мы с легкостью проходим там, где человек провалился бы в сугробы по пояс. Нам не нужны дороги. Я уже давно понял какое место любит моя избранница, мы часто с ней гуляем вот так запросто, за воротами, по праву друзей, делимся новостями, обмениваемся мнениями и всегда оказываемся на небольшом плато, с которого открывается прекрасный вид на равнину, древние горы защищают это место от ветра, там можно сбросить капюшон и спокойно разговаривать. Туда мы и направляемся. Путь не близкий, я в последний раз пытаюсь выстроить нашу беседу так чтобы были понятны все мои мысли и чувства, чтобы не пришлось потом краснеть, как юнец, подбирая слова. Нужно четко выразить свои мысли. Быстрым шагом, иногда даже переходя на бег, мы достигаем места уже минут через двадцать и замираем на краю обрыва, любуясь красотой ландшафта, распростертого под нашими ногами.