Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Ну, здравствуй, как ты себя чувствуешь?

Девочка робко улыбнулась и посмотрела на мать, та лишь кивнула. Девочка обняла меня за шею и поцеловала в щеку.

— Ты спасла меня, мама больше не плачет, мне совсем не больно. Ты очень добрая и хорошая. А еще ты очень красивая. Я хочу стать такой же хорошей, как ты, когда вырасту, я тоже буду учиться сражаться мечом с монстрами, чтобы спасать людей.

Я обнимаю ее в ответ, на глазах стоят слезы.

— Не нужно тебе это, спасать людей можно по-разному, не только мечом, но и словами и добрыми делами, и с меньшим риском, чтобы твоя мама не волновалась…

— Ты очень смелая и сильная, мама говорит, что таких как ты еще не встречала, — она проводит ручкой по моему лицу, мягкая пухлая ладошка оставляет приятное ощущение тепла. — Я принесла тебе подарок. На, это моя любимая кукла, но мне совсем, ни грамочки не жалко подарить ее тебе, у тебя, наверное, нет никакой куклы…

Она протягивает мне игрушку в ярком платье, видимо, ее мать ни одну ночь провела за работой, чтобы сделать такую красоту для дочери. Я беру куклу и, рассматривая ее собираюсь отказаться, но в глазах девочки читается такая решимость и еще радость, что я, взрослый человек, воин, а не отказалась от ее нехитрого подарка, что слова застревают у меня в глотке.

— Спасибо, детка, ты права, у меня нет ни одной куклы, и я даже не помню были ли когда-то. Она очень красивая, я буду хранить ее, как память о тебе. Хорошо?

Девочка задумывается на минуту, а потом говорит очень тихо.

— Куклы нужны, чтобы с ними играли, поэтому ты ее побереги, пока у тебя с твоим мужем, — и она совершенно серьезно смотрит на Калена. — не появится дочка, а потом пускай она с ней играет. У вас же будут дети? Правда? Вы оба такие красивые и так любите друг друга, а мама говорит, что дети только от любви и появляются.

Я смущенно смотрю на Калена. Он перехватывает мой взгляд и улыбается, тоже опускаясь на колени рядом с девочкой.

— Конечно у нас будут дети, но немного попозже, когда мы закончим помогать другим людям, которые попали в беду. Но, я тебе обещаю, что обязательно передам эту куклу нашей дочери, и я надеюсь, что она станет такой же хорошей, доброй девочкой, как ты.

Он треплет девочку по щечке и улыбается ей. Мать стоя в сторонке наблюдает за всем сквозь слезы. И когда девочка отходит от нас, приближается она.

— Я так вам благодарна, вы простите ребенка, коль она что-то не то сказала. Я не знаю, как мне выразить свою благодарность, денег у меня немного, но вот, — она протягивает несколько медяков, — примите, пожалуйста, это все, что есть.

Кален лишь качает головой.

— Нам не нужны деньги, женщина. Мы делаем это не за награду. Самой большой наградой для нас будет улыбка твоей дочери и твоя. Осознание, что мы спасаем жизни, выше любых денег. Так что оставь эти деньги себе и вот еще, — он достает из-за пояса несколько золотых монет. — Ты их сбереги, и когда придет время, подари своей дочери от нашего имени, с пожеланиями любви и счастья.

Женщина расплакалась, начала отказываться, но Кален положил монеты ей в ладонь и сжал ее с улыбкой.

— Подарок твоей дочери гораздо ценнее всех монет, которые я когда-либо держал в руках. Так что бери.

Женщина благодарит и отходит от нас.

— А ты говоришь, что не умеешь красиво объясняться, — толкаю я его в бок. — Теперь ты станешь героем для всего этого семейства на несколько поколений вперед.

— Мирра, — очень серьезно отвечает он. — Если мы не выстоим в этой войне, если мы не одолеем нашего врага, ни у этой семьи, ни у какой другой не будет поколений. Ты же понимаешь это? Осознание этого постоянно меня преследует.

— Мы должны торопиться, — киваю я, — передохнем, всего одну ночь, и отправимся. Мы справимся, Кален, мы сможем. Ради них всех, ради тысяч таких же как они, которые уповают на нас. Мы не можем отступить.

Люди подходили к нам по одному, парами, семьями, все несли благодарственные дары, но мы отказывались от всего, кроме провизии, которую можно было взять в дорогу, и одежды для меня, поскольку у меня постоянно был недостаток в этом. Всех остальных мы благодарили и объясняли, что не ради выгоды мы помогаем людям.

Потом все сели за столы. Лилось рекой вино, похоже, что деревенские опустошили все свои закрома ради такого случая, столы ломились от простой, но вкусной еды. Это не было похоже на пир знатного рода, здесь все были одной семьей, шутили, смеялись. Потом начались песни и танцы. Я так и не смогла уговорить Калена потанцевать, зато со мной танцевали все мужчины деревеньки от прыщавых юнцов, у которых еще только пробивались первые усы, до седых старцев, путавшихся в своей бороде. Когда все уже достаточно много выпили, я спросила есть ли лютня, внезапно я вспомнила, как умела на ней играть, как отец заслушивался моим пением. Один из старцев вспомнил, что есть у него такой инструмент, через несколько минут его внук принес старую лютню, на ней давно никто не играл, но инструмент был исправен. Я с трудом настроила инструмент и пальцы мягко легли на струны. Я запела эльфийскую балладу о любви. Как и все эльфийские песни она была очень длинной и очень мелодичной и хоть они не понимали ни слова из произнесенного мной, все уловили эмоции, передаваемые песней. Даже Кален сидел, подперев голову рукой и смотрел на разгорающиеся звезды с мечтательным выражением на лице.

— Надо же, — заговорил староста, когда смолкли последние ноты. — Как красиво-то, а мы хоть и живем совсем недалеко от эльфийских владений, но никогда не слыхали их песен, мы боялись эльфов, не считали их врагами, но и в дом не спешили звать, а они вон какую красоту могут творить, заслушаешься. Надо бы с ихним старшиной поговорить, наладить связь, рассказать про вашу милость, про то, что мы поняли, как сильно были не правы, если они только захотят нас слушать…

Я улыбнулась.

— Мои родичи — гордый народ, это правда. Но они умеют мыслить здраво. Скорее всего, они откажутся от любой вашей помощи, но вот от взаимовыгодного сотрудничества — вряд ли, в лесах много дичи, но мало тканей, торговля — поможет вам наладить сотрудничество, а где сотрудничество, там и до дружбы недалеко. Вам нужно будет рассказать им о нападении на вашу деревню, рассказать о нас, и сказать, что в рядах Хранителей раса не имеет значения, там встречаются и встают плечом к плечу, те, кому важен этот мир, кто готов его защищать.

— Да и вообще, люди. Через несколько дней, этой же дорогой будет идти наш отряд. Очень странный отряд во всех отношениях. Возглавляют отряд маг-эльф и имперец. Они отправляются в новую крепость Хранителей, я бы рекомендовал тем из вас кто изъявит желание помочь в нашем деле присоединиться к ним. Берите пожитки, семьи и присоединяйтесь к ним. Древние эльфийские стены станут надежным укрытием, дадут приют всем, кто будет его искать. Юноши и мужчины смогут вступить в воинские ряды и проходить обучение под руководством лучших воинов Видящих и Ищущих, если пожелают, но кроме воинов нам нужны будут и портные, и землепашцы, и прочие мирные поселенцы, которые будут обеспечивать крепость. Женщины найдут надежное убежище для себя и своих детей, а у девушек, будет выбор среди достойных женихов. Мы начинаем новую жизнь, с новыми правилами на новом месте, мы будем рады видеть каждого из вас, в наших рядах. Вот.