Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Я знаю тут одну, тропу, она ведет на небольшую песчаную косу. Ты когда-нибудь плавал в море, Раир?

— Нет, никогда.

— И я никогда, но я очень хочу поплавать в соленой воде. Пойдешь со мной, а то мне немного страшно.

Я с готовностью встал рядом с ней и взял ее руку в свою. Она повела меня, тропка петляла между стволами поваленных деревьев, пней и кустарников. Когда лес окончился, мы оказались на открытой полосе песка, морской ветер, обдал нас холодом и брызгами. Она поежилась, но ее упрямство… она не собиралась отступать. Сбросив сапоги, она легко стянула с себя штаны, одним движением она осталась лишь в легкой тунике. Будто опомнившись, она повернулась ко мне.

— Отвернись, принц. Ты хоть и принц, но не все, что ты видишь, тебе принадлежит по праву. Так что…

Она пыталась скрыть свое замешательство, но я послушно отвернулся. Я не собирался отставать от нее, поэтому тоже стал раздеваться. Когда я подходил к берегу, то видел валяющуюся неподалеку небрежно сброшенную тунику. Было уже темно, рассмотреть что-то было сложно, не может быть стеснений в такой темноте, но она… стеснялась, не понимая, что тем самым лишь подогревает мой интерес, лишь раззадоривает меня, еще больше. Когда прохладная вода коснулась моих ног, я уже знал, что не выйду из нее, если мне не удастся сорвать поцелуй с ее холодных нежных губ. Она тоже знала это. Она ждала меня. Темные воды скрывали ее обнаженную грудь. Но она не отстранилась, когда я протянул под водой руку и сжал ее пальцы в своей ладони. Она просто ждала, когда я подойду.

— Мирриэль, я… — я хотел посмотреть ей в глаза, но она прятала от меня взгляд. — Мирриэль, я хотел сказать…

И вдруг она засмеялась, вырвала свои пальцы и нырнула в темную пучину, я только увидел блеснувшее белизной обнаженное тело. Она всплыла на некотором расстоянии от меня. И тряхнув мокрыми волосами, прокричала на весь берег.

— Принц! Я думала, ты хотел чего-то другого, а не разговоров, но раз ты хочешь только говорить…

— Нет, не… — она дразнила, она играла, она сводила меня с ума, я забывал все…

— Так говорить или нет, принц? Если нет, то сперва тебе придется меня словить… Свой первый шанс ты уже упустил, глупец!

И она быстрой рыбкой исчезла под водой. Мы плавали, гонялись друг за другом, я понимал, что теперь это лишь игра, я поддавался, я шел на уступки, давая ей выскальзывать в последний момент, она смеялась, она радовалась как ребенок. Я был счастлив, поддаваться ей, я знал, что сейчас это лучший вариант, я должен загладить свою вину, должен заставить ее забыть о моей нерешительности. Выскользнув от меня в очередной раз, она легла спиной на черную воду.

— Принц, твоя нерасторопность, послужит нам плохую службу, мы так замерзнем.

Она не видела, как я аккуратно всплыл около нее, когда она окончила фразу мои руки уже обвивали ее талию, притягивали к моему телу, ее алебастровую фигуру.

— Я не дам тебе замерзнуть.

Я больше не был принцем, я забыл о чести, забыл о родословной, теперь я был просто влюбленным мужчиной, рядом с которым плавал предмет его вожделения.

Я обнял ее, прижимая к себе одной рукой, другой, я убирал с ее лица, прилипшие мокрые пряди волос. Я видел, как горят ее глаза, я видел, как приоткрылись ее губы в ожидании поцелуя. Ее руки оплели мою шею. Сердце готово было выскочить из груди, когда я наклонился к ее губам. Не было в моей жизни ничего слаще, чем этот поцелуй. Черные волны разбивались о наши сплетенные тела, неся свои воды к песчаной косе, а мы застыли словно изваяние. Мои темные волосы лежали на ее белоснежных плечах, тело леденело в прохладе воды, но я был не в силах оторваться от нее, я не мог остановиться, я чувствовал, как дрожь пробегает по ее спине, она была уже совсем холодная, нужно было выходить из воды, мы рисковали действительно замерзнуть. Но оторваться от нее… невозможно… Она сама выскользнула из моих объятий.

— Ты совсем меня не греешь, принц…

— Перестань меня так называть, только не для тебя… Для тебя я просто Раир, просто сведенный тобой с ума безумец… Идем, на сушу…

— Никуда я с тобой не пойду, ты не хороший, ты меня морозишь, Раир…

Она ныряет, пытаясь улизнуть от меня. Но я легко перехватываю в воде ее тонкую лодыжку и тяну ее к себе, переворачиваю на спину и беру на руки.

— Хватит, играть, Мирра, ты замерзла…

Она корчит обиженное лицо, смешно надувает губки. Я не могу смотреть на это, но ее упрямство. Есть только один способ ее переспорить, теперь я им буду пользоваться чаще… Я останавливаю ее гневную тираду, прикрывая ее губы своими. Вот так, никаких споров. Выношу ее на берег. Холодный порыв ветра срывает с нас капли морской влаги, заставляя ежиться от холода. Ставлю ее на ноги.

— Теперь выводи нас отсюда, пока мы еще не превратились в соленые статуи льда.

— Не командуй тут, принц.

Ох, какая же она… несносная. Я хлопаю ее раскрытой ладонью чуть пониже поясницы, чтобы не забывалась. Она игриво вскрикивает и бросается на меня с кулаками. Отступаю от ее натиска, но она налетает на меня и валит на песок. Острые песчинки липнут к мокрой спине, неприятно ее покалывая, но это уже не важно. Она не просто меня повалила, она садиться мне на живот и начинает стучать своими детскими кулаками мне в грудь. Холодные ноги сжимают мое тело. Ловлю ее руки, останавливаю. Так не может больше продолжаться. Отпускаю ее руки, притягивая ее лицо к своему, целую. Я хочу что-то сказать, но разве слова можно сложить, когда ее руки ласкают мою грудь. Еще один холодный порыв ветра, остужает ее пыл, она вскакивает, подбегает к брошенным вещам и, быстро надев рубашку, кричит мне:

— А теперь давай греться, догоняй, принц…

И пускается вверх по склону. Ничего не остается, как опять ее ловить. Невыносимая девчонка… Даю ей вскарабкаться чуть повыше, чтобы без зазрения совести смотреть как тонкая ткань прилипает к ее ягодицам, чтобы угадывать при каждом ее шаге мелькающую такую манящую неизвестность… Нагоняю ее уже в лесу, когда столетние стволы скрывают нас от порывов колючего ветра. Нет, конечно, я мог бы поймать ее раньше, но зачем? Ведь она не хочет убежать, она хочет быть поймана. Такая пробежка не может сбить дыхание, но дышу я с трудом… Останавливаю ее, обхватив за талию, приподнимаю в воздух, ставлю на ноги и резко поворачиваю лицом к себе. Жадно ловлю ее губы, приподнимая подбородок. Прижимаю к себе ее холодное тело. Чувствую, как твердые соски из-под промокшей ткани, прижимаются к моей груди, она прижимается ко мне. Руки ласкают мои бедра. Кажется, просто поцелуй ее уже не устроит… Вещи брошены на мягкий ковер листвы, мягко укладываю ее на это подобие постели, что нам еще нужно, да ничего… нам уже ничего не надо, мне нужны только ее тихие вздохи, когда мои руки касаются ее груди, мне нужны только ее горящие безумным огнем глаза, мне нужно только ее прохладное тело и острые ногти, впивающиеся мне в спину. Она лежит передо мной, влажная ткань прилипает к телу, я любуюсь ею несколько секунд, но моя упрямица не хочет любований, ее рука тянется к тому, что она хочет. Я не сомневался, Мирра, ничуть… Но не стоит так спешить, убираю ее руку, перехватываю вторую, которая стремиться занять место первой… Не спеши… Все будет, милая, только сначала… Я держу одной рукой ее руки у нее над головой, не позволяя ей своевольничать, а другой рукой аккуратно, отодвигая влажную ткань, приподнимая ее, освобождая ее ноги, ее живот… Она пытается вырываться, ну что же ты такая торопливая?