Марина Эльденберт - Небеса в огне

— Влюблена? — Джеавир улыбнулась. — В недосягаемый образ дракона, который согласился меня выслушать? Нет, это единственная возможность изменить нашу с сестрой жизнь. Мое участие в отборе означает прощение, а значит, со временем сестра сможет устроить свою жизнь с иртханом, которого она достойна.

— А ты?

— Мужчина, которого я любила, предпочел жениться на той, чье имя чисто, — ответила она.

Совершенно спокойно, но под этим спокойствием полыхнула такая боль, что мне стало не по себе.

— Прости, — негромко произнесла я.

— Я сама начала этот разговор. — Джеавир отмахнулась, стирая отчаяние из потускневших на миг глаз и меняя тему. — Говорят, у тебя есть виаренок?

— Да, — невольно улыбнулась, вспоминая Дири.

— У меня дома тоже есть виари. Она от меня не отходит, мы с ней выросли вместе, поэтому сейчас она очень тоскует. И я тоже… по ней скучаю.

— Как ее зовут?

— Орни. — Уголки губ Джеавир дрогнули. — Совершенно невоспитанное существо.

— Как ты смотришь на то, чтобы заглянуть ко мне в гости? — спросила я. — Не уверена, что Дири можно назвать воспитанным, но новым знакомствам он всегда рад.

— С удовольствием. — Она улыбнулась.

За разговорами обед пролетел незаметно, и пусть иногда на меня снова бросали взгляды, они отлетали, как подхваченные ветром колючки от чешуи дракона. Что касается Эсмиры, ее попытки расплавить меня своим давящим величием закончились ничем, и в конце концов она просто переключилась на то, ради чего мы все собрались здесь. То есть на еду.

Когда слуги собрали десертные вазочки, Мэррис поднялась снова.

— Немного новостей о предстоящем, — произнесла она. — Как вы все знаете, начиная с завтрашнего дня и последующие десять каждую из вас ждет свидание с местаром. Очередность должна была быть определена согласно жеребьевке…

— Должна была? — изумленно переспросила иртханесса с золотыми волосами.

— Да, но местар предпочел определить ее сам. — Мэррис кивнула. — Первое свидание состоится завтра, и на него приглашена местари Сьевирр. — Короткий взгляд на Эсмиру. — Второй будете вы, местари Риасса.

Распорядительница посмотрела на Джеавир.

Улыбка тронула чувственные губы Эсмиры, когда она взглянула на меня. Девушки возбужденно перешептывались, обсуждая предстоящее и замолкая, когда называли их имена. Что касается меня, я застыла, прекрасно зная, что мое имя назовут последним.

Это было еще одно наказание Даармархского.

За своеволие.

За разговор с Янгеррдом.

За то, что осмелилась пошатнуть устои общества и бросить вызов традициям.

Я слушала имена, и внутри все переворачивалось.

От боли, от обиды, от осознания того, что это было сделано нарочно. На глазах у всех.

Поэтому, едва дождавшись, когда Мэррис назовет мое имя и подведет итог, поднялась первой. Знала, что надо было остаться на месте, ничем не выказывать своих чувств, но выносить чужое общество и торжествующий взгляд Эсмиры больше не осталось сил. Коротко поблагодарив за обед, я развернулась и направилась к дверям, мечтая только о том, чтобы оказаться как можно дальше от этого зала. От всех.

Слуги почтительно расступились, пропуская меня. В коридоре уже не нужно было сдерживаться, поэтому я ускорила шаг.

Чувствуя, что задыхаюсь, почти влетела в анфиладу.

— Местари! — донесся далеко сзади голос Фархи. — Местари, подождите!

Я не остановилась.

В ритме сердца билось о стены эхо моих шагов.

Билось до той минуты, пока не оборвалось царапающим хрустом под туфелькой, и я опустила взгляд. Медальон Флангеррманского по-прежнему сверкал ледяной каплей, оставляя мне несколько секунд на раздумья: вот-вот в анфиладу войдут нэри.

Мгновение я смотрела на него, а потом, наклонившись одним текучим движением, подняла и продолжила путь.

Зингсприд, Аронгара

Танни

Узнать, что было дальше, мне не удалось, замок щелкнул снаружи, и в ВИП-ложу ввалился не кто иной, как великий режиссер собственной персоной. Судя по тому, с каким остервенением он сжимал в руке ключ, кое-кто был не в настроении.

— Ты что творишь?! — прорычал он.

— Я? Читаю, — показала ему мобильный. — Архивы Ильеррской, между прочим. Цени.

Мои старания и радение за общее дело не оценили, Гроу шагнул ко мне и сдернул с дивана. За плечи, рывком, из-за чего мы оказались лицом к лицу, и по коже прокатилась волна огня.

— Я, кажется, ясно выразился: всем присутствовать.

— А я присутствую, — ответила, испытывая сильное желание врезать ему клатчем промеж глаз. — Я на территории клуба, видишь?

Показала ему браслет.

— Хватит паясничать, Ладэ! — процедил он. — Ты сегодня уже достаточно вихляла задницей.

Что-о-о?!

— Это ты от Гайера нахватался? — поинтересовалась я. — Или после моего танца штаны сильно жмут, повелитель ледяных кубиков?

— Штаны сильно жмут всем, кто оказывается рядом с тобой, — огрызнулся он. — Паршеррду придется подождать, пока вечеринка закончится.

До меня не сразу дошел смысл его слов, а когда дошел, огнем полыхнуло уже не по-детски.

— Вали отсюда, — сказала я, указывая на дверь.

— Только после тебя. — Опасной зелени в глазах становилось все больше.

— Нет уж, я дождусь Паршеррда, — хмыкнула я. — А еще хореографа и Бирека. У нас тут намечается небольшая оргия, но ты уже не влезаешь.

— Не удивлюсь. — Меня окатило волной его огня. — Странно, что тебя удалось застать без эскорта из мужиков.

Что-о-о?!

— Кто бы говорил, — огрызнулась я, сжимая мобильный с такой силой, что раздался слабенький хруст. — На тебе сосульки гроздьями висят, только успевай стряхивать.

Не дожидаясь ответа, попыталась плюхнуться на диван, но Гроу перехватил меня в полете и дернул наверх. Выхватил из моей руки подарок Рихта, и на моих глазах тот вспыхнул зеленым пламенем.

Буквально.

Я прямо почувствовала, как в нем плавятся микросхемы, а режиссер швырнул ставший бесполезным гаджет на столик, угодив в башенку из сыров.

— Выметайся из ложи, Ладэ.

— Совсем очешуел?!

Вместо ответа он схватил меня за локоть и просто вышвырнул за дверь. Пролетев пару метров аккурат до стоящего секьюрити, развернулась, чтобы высказать Гроу все, что думаю, но меня перебили:

— Эту в ВИП-ложи не пускать. Все слышали?

Судя по выражениям лиц, слышали все.

— Чудно, — сказал Гроу и направился вниз по лестнице, оставив меня с открытым ртом.

Мысленно я опрокинула ему на голову ведерко со льдом и сейчас от души колотила по этому ведерку бутылкой веоланского. Еще и ногой отвесила по самому драконоценному, чтобы мозги на место встали.

— Ты что творишь?! — прошипела я, когда пришла в себя.

Рядом с лестницей, рядом с режиссером, который обернулся, встречая мой вопрос прищуром.