Анна Замосковная - Жена из другого мира [litres]

– Если не углубляться в медицинские термины, – жизнерадостно возвестил Ливси, точнее, Лирикири, – то мы имеем дело с физическим и психическим истощением. Не волнуйтесь, ничего непоправимого: хорошее питание, витаминчики, свежий воздух, сеансы терапии раз в два дня – и ваша девочка заговорит.

– Заговорит? – Я уставилась на Веру.

На ее щеках разливался румянец.

– Конечно. Физически никаких препятствий этому нет, всему виной нервы.

Казалось, он сейчас захихикает, как мультипликационный Ливси, но он ограничился широченной улыбкой.

Вера съежилась на стуле. Я улыбнулась:

– Будет здорово, если тебе смогут помочь.

– Поможем, как же без этого. – Доктор хлебнул отвара. – Приятно иногда заняться настоящим лечением.

– А обычно чем занимаетесь?

– Лелею ипохондрию.

Я нервно усмехнулась. Он развел руками.

– Что ж, тогда ждем вас… – Я умолкла, предлагая ему выбрать время.

– Завтра в три часа дня, если вас устроит.

На этом и распрощались. Сверкавший улыбкой доктор покинул нас. Вера не поднимала взгляда от сцепленных на коленях рук. Закралась мысль, уж не притворилась ли она немой, а теперь боится рассказать правду.

Я ее просто обняла.

Другой мир…

Совсем другой мир.

Другой мир!

Вздрогнув, я проснулся в небольшой синей спальне, накануне обставленной женой. Было совсем раннее утро. Сердце безумно колотилось, меня заполнило удивительным, поразительным, сногсшибательным осознанием, что сегодня я отправляюсь в другой мир!

Только бы министр не узнал, что я снова отложил выполнение его задания.

Разминаясь на ходу, я отправился в ванную. Воодушевление было так велико, что я едва соображал, что делаю и как. И в общем ничего удивительного, что, столкнувшись в коридоре с мамой, я услышал:

– Лавентиша, ты опять не причесался.

– А, да…

Под строгим маминым взглядом я спешно пригладил волосы.

Она склонила голову набок. Затянутая в строгое домашнее платье, посвежевшая, увенчанная сложной прической даже в столь ранний час. И взгляд пытливый.

– Что-то мне подсказывает, что ты спешишь не на завтрак.

– Мама, я сейчас в гости к Саше. В ее мир. Представляешь! Хочешь с нами? – Ноги подергивались, так не терпелось мне помчаться в спальню жены.

– Нет, спасибо, дорогой. – Мама застегнула верхние пуговицы моей рубашки. – Если будет возможность, принеси мне оттуда духи и сладости.

– Принесу! – Я рванул дальше по коридору и, промчавшись через прихожую, заколотил в дверь спальни: – Саша! Саша! Пора!

Только почему-то когда она открыла дверь (лохматая, как я, и в сорочке), радости на ее лице не было.

– Ты что, в свой мир не хочешь? – испугался я.

– Хочу.

Ее взгляд просветлел.

По поводу возвращения домой я не то что энтузиазма не испытывала, а с каждым шагом по тоннелю между мирами все больше тревожилась. Нервно стискивала сверток с рубинами и простенькими сережками, браслетами и кольцами с изумрудами для сдачи в ломбард.

Лавентин разглядывал стены тоннеля, ковырял их, тыкал в них кристаллами и что-то записывал в блокнот.

Причин для беспокойства было две: встреча с Павлом. И Лавентин. Уже сейчас он выглядел слегка неадекватно, что с ним будет на месте, страшно представить.

Сердце тяжело стучало и всячески способствовало выбросам адреналина.

«А может, не идти? – закрадывалась крамольная мысль. – Пусть меня пропавшей без вести запишут. Может, Павла в убийстве моем заподозрят, это месть получше раздела имущества».

Но есть еще дядя и племяшка, им трепать нервы своим исчезновением стыдно, так же как и бывшим сослуживцам дяди, которых он наверняка привлечет, чтобы меня действительно искали, а Павла всерьез допросили.

Встречаться с Павлом не хотелось до тошноты. Все внутри противилось, шипело, скручивалось, кололо. Только сейчас я поняла, насколько спокойнее мне было, когда нас разделяли миры.

Можно сказать, в доме Лавентина я из-за предательства Павла не страдала. И сейчас с удовольствием вернулась бы к блаженной свободе от душераздирающих чувств.

Я уже собралась было предложить вернуться, но Лавентин уставился на появившуюся впереди светлую щель с таким детским восторгом, что я не смогла ему отказать. Это же как отнять конфету у ребенка.

И надо еще показать Лавентину весь ужас войны нашими средствами массового уничтожения. Мне кажется, он достаточно добр, чтобы проникнуться этим и вопреки приказу императора уберечь свой мир от ввоза или разработки подобного оружия.

Сердцебиение зашкаливало, к горлу подступила тошнота. Никогда еще возвращение в собственную квартиру не вызывало у меня столь негативных чувств.

– А можно я первый?! – Глаза у Лавентина восторженно округлились.

Представила себе реакцию Павла на появление в закрытой квартире непонятного парня. Кивнула:

– Да.

Лавентин пробежал к тускло светившейся щели и, потыкав ее кристаллом, просунул голову. Щель раздвинулась, пропуская его плечи и ноги.

Выдохнув, я шагнула в блеклый свет.

И оказалась в прихожей.

Здесь был день.

– Ты скопировала свой дом! – Лавентин пробежал из гостиной в спальню. – А, нет, не совсем…

Он проскакал на кухню.

– О! – Распахнул холодильник. Сунулся в прихожую. – А это все можно есть?

Не дождавшись ответа, рванул к окну и сдвинул штору.

Я посмотрела на обувь. Любимых ботинок Павла не было. Часы в кухне показывали два часа. В другом мире сегодня было пятое утро моего пребывания, так что здесь, если время идет одинаково, середина недели.

– Экипажи без животных, – задумчиво произнес Лавентин. – Значит, у вас решили проблему с массивностью паровозных двигателей и чрезмерным объемом потребляемого топлива. О! – Он запрыгал у окна. – Вы их так уменьшили, что даже на двухколесных штуках можно ездить? Здорово!

Совершенно счастливый Лавентин повернулся ко мне:

– Хочу здесь жить!

– Поверь, здесь не так здорово, как кажется на первый взгляд. Ваши живые дома для нас – недостижимая мечта.

– А летательные аппараты вы сделали?

– Да. – Радость Лавентина была заразительной, но избавиться от тревоги не получалось. – Ты любуйся видом, я гляну адреса ломбардов, и поедем добывать деньги.

– Где глянешь?

– В Интернете, – тихо ответила я, предчувствуя долгое и плотное сидение Лавентина за ноутбуком.

Блеск серо-зеленых глаз не оставлял сомнений в том, что Лавентин заинтересуется таким кладезем информации.

– Ух ты! – Лавентин вытаращился на экран недавно купленного смартфона.

Отвернувшись от мелькавших за окном такси домов, заглянула ему через плечо. Лавентин смотрел ролик о полетах в космос и сейчас наблюдал парение в невесомости. В наушниках у него бормотал диктор. Поправить заклинание понимания на перевод письменной речи Лавентин не смог, но, возможно, так даже лучше.