Тай Сазерленд - Преодоление Беды [litres]

Только вот… что ни пиши, всё равно необходим какой-то предмет, носитель магии. Так устроена магия дракомантов, это знали все. Скорее всего, что-нибудь с отверстием – коробочка, футляр, кулон…

Вот оно!

Рубин носила в ухе серьгу, которую никогда не снимала, с украшенной рубинами металлической подвеской в форме капли – как раз такого размера, чтобы внутрь поместился клочок пергамента.

– Жди здесь! – бросила Беда дракончику и взмыла в небо.

– Нет! – завопил он обиженно. – Говорила, она занята, а сама…

Тяжёлая лапа, которой Пурпур собиралась добить оглушённую Рубин, замерла в воздухе. Услышав сквозь гром и ветер шум крыльев, старая королева задрала голову, увидела пикирующую из туч Беду и отскочила назад.

Рубин поднялась, шатаясь, и тоже глянула в небо.

– Не лезь, – выдавила она хрипло. Её избитые и окровавленные бока тяжело вздымались. – Я… сама.

– Я знаю, но бой уже и так идёт нечестно! – Беда опустилась прямо перед ней, протянула лапу и двумя когтями сжала рубиновую подвеску.

Пустотелый металлический корпус сразу оплавился и потёк, внутри мелькнуло что-то белое, но тут же вспыхнуло и рассыпалось пеплом.

– Зачем? – прохрипела Рубин. – Это же подарок от моей сест… от… – Она вдруг умолкла, страшно выпучив глаза, и медленно подняла лапы к голове.

Тёмно-алая чешуя дрогнула и зарябила, приобретая оранжевый оттенок. Рога изогнулись сильнее, морда вытянулась, а всё тело стало крупнее и мускулистее. Вдобавок с него исчезли все полученные только что раны.

– Во имя всех лун! – пробормотала дракониха, тараща глаза на свои сияющие длинные когти.

– В-ваше величество, – пролепетала Беда вне себя от удивления, – простите, но вы были под заклятием. У вас хотели отнять победу в поединке, а это… это нечестно!

– Турмалин! – Из толпы выступил ярко-красный дракон. – Разве ты не умерла?

– Пока нет, Кармин, – сплюнула Пурпур, с мстительной злобой покосившись на меднокрылую, – но скоро умрёт.

– Так это и есть Турмалин? – воскликнула Беда.

– Если я Турмалин, – морщась, выговорила преображённая королева, – тогда кто… И где… Рубин?

Зеленоватая вспышка молнии высветила жуткую кривую гримасу на оскаленной морде старой королевы.

– Нет никакой Рубин и не было! – прошипела она со злорадной ухмылкой. – Я её выдумала. Когда королева представляет новую дочь, вопросов не задают. Рубин получилась в точности такая, как мне хотелось… А настоящие всегда меня подводили.

Если Пурпур рассчитывала всех поразить своим признанием, то сильно ошиблась. Турмалин лишь прищурилась и надменно задрала подбородок – такое выражение не раз можно было видеть у королевы Рубин.

– Ваше величество, – обратилась Беда к Турмалин – или Рубин? – я позволю себе посоветовать сначала закончить поединок, а потом уже разбираться, что к чему. У меня есть дракон, который ответит на все вопросы.

Турмалин сурово сжала челюсти.

– Хорошая мысль, – проронила она и в тот же миг с невероятной прытью бросилась на Пурпур, поражая всех свирепостью и мощью. Дважды полоснула по крылу, глубоко запустила когти в плечи и рванула клыками шею.

По небу вновь прокатился гром, заглушая крики дерущихся и гомон зрителей. Беда попятилась, выбираясь из толпы, и направилась обратно к скале, где ждал маленький принц. Со всех сторон доносились обрывки разговоров:

– Кто это такая? Куда подевалась Рубин?

– Что с ней сделала Беда?

– Какая разница – победит же, видно!

– Я помню Турмалин! Думал, королева убила её много лет назад.

– Как может дракон так вот разом измениться? Что за магия такая? У нас в племени больше не водится дракомантов!

– А мне нравилась Рубин! Как бы её вернуть…

Беда снова взлетела на скалу, встречая тревожные взгляды дракона и дракончика.

– Зря ты это, – покрутил носом Хамелеон, – тем более при всех. Будет много вопросов… Мне тут станет неуютно, если начнут показывать когтем.

– Ах, извини, – развела крыльями Беда. – Ну конечно, я должна была позволить Рубин умереть, лишь бы тебе было уютно.

– Где мама? Куда ты её дела? – замахал крылышками Утёс. – Ты говорила, что стала другая, добрая, а сама… – Малыш ударился в слёзы. – Верни мне ма-а-амочку! Верни-и-и!

Проклятая огненная чешуя! Обнять бы его сейчас или хотя бы взять за лапу, как делал Глин, когда кого-нибудь утешал…

– Всё хорошо, маленький принц, – ласково сказала она, приседая и заглядывая малышу в глаза. – Ей придётся немного побыть другой, чтобы победить, но она всё равно твоя мама. Просто больше, сильнее и другого цвета, вот и всё. Она любит тебя так же, как и прежде.

– Не знаю, не знаю, – проворчал Хамелеон. – В неё было напихано столько фальшивой памяти, а теперь… Запросто может изменить отношение к кому угодно, даже к сыну.

Малютка Утёс закрыл мордочку лапами и горько разрыдался.

– Ты просто гениальный утешитель! – зарычала Беда, повернувшись к отцу. – Зубы тебе, что ли, когтями пересчитать?

Хамелеон отшатнулся, болезненно морщась.

– Я только хотел сказать, – зачастил он, – что сам не знаю, как получится. Рубин вообще не должна была решиться вызвать мать на поединок и уж точно не могла победить! Думаю, за семь лет наложенная личность развилась в настоящую, Рубин постепенно выработала характер. А у тебя личность изначально была сильная, и фальшивую верность королеве Пурпур ты преодолела почти сразу.

Беда с отвращением фыркнула.

– Ты что, так прямо и написал про верность?

– Ну конечно! Такое и получил задание, ещё до нашей встречи, когда не знал, что ты моя дочь: убрать огонь из чешуи, добавить верность королеве Пурпур и стереть все воспоминания о земляном драконе по имени Глин.

– Ну и гад же ты, папаша! – сплюнула она дымом. – Немногим лучше Пурпур…

Из круга зрителей донёсся очередной вопль, и Беда обернулась к дерущимся. Пурпур пыталась дотянуться до глаз дочери, а та, цепко удерживая её за плечи, жестоко полосовала живот когтистыми задними лапами. Глаза старой королевы налились кровью, чешуя на груди и шее была вся изодрана, крылья висели лохмотьями. Проливной дождь молотил бойцов по спинам, а грозовые тучи нависали над самой землёй, словно желая узнать, чем закончится поединок.

Внезапно Пурпур поскользнулась на мокрых камнях и, не удержав равновесия, опрокинулась навзничь. Турмалин тут же оседлала её и впилась когтями в горло.

– Тебе не стоило возвращаться, мама, – прошипела она. Подняла голову, обвела взглядом зрителей и зычно выкрикнула: – За небесных!

А затем со зловещим хрустом свернула матери шею.