Carbon - Ключ от магии, или Нимфа по вызову [СИ]

— Как это? — Ник тоже все никак не мог поверить. — Что она сделала???

— Не она, а ее не менее глупый папаша, — Маркетиос самодовольно улыбнулся. — Когда эта «пострадавшая девочка» с ревем примчалась домой, он, не разобравшись, вызвал дежурного дознавателя из академии, и…

— Она же колдовала! — глаза у Фимки загорелись. — Причем то заклинание, за которое нас выгнали!

— Именно! — Маркетиос откинулся на спинку стула, лукавые морщинки собрались вокруг его глаз. — Мало того, что она пользовалась запрещенным уровнем, она сделала это даже не в лицейской лаборатории, а на улице, в общественном месте. Теперь можно подвергнуть сомнению каждое ее слово, в том числе и то, что касалось прошлого инцидента. Более того, дознаватель установил, что данная матрица была использована не один раз. Понимаете, что это значит?

Ник посмотрел на Фимку, Фимка на Ника…улыбочки «до ушей» — это еще слабо сказано! Таких сияющих физиономий у мальчишек я еще не видела. Сама расплылась за компанию. Во-первых, я была рада за друзей, во-вторых, если эта Вильяра теперь сама кругом виновата, значит, я белая и пушистая. И никто меня обследовать не будет.

Мои догадки тут же подтвердил и Маркетиос:

— Дознаватель решил, что Вильяра сама что-то напутала с заклинанием запрещенного уровня. Из-за того, что не имеет должной подготовки. И произошел сбой в матрице, зацепивший эхом все имеющиеся поблизости магические структуры. Вот все разом и схлопнулось. Так что… — он многозначительно подмигнул. — Ваше участие признано не стоящим внимания. Тем более, что, несмотря на слезливые выкрики установленной нарушительницы, отсутствие у тебя малейших способностей к магии подтвердили свидетели.

— Какие свидетели? — не поняла я. — Что-то я там никаких свидетелей не видела…

У Маркетиоса стал такой самодовольный вид, словно у моего котика, стащившего у Милены из кладовки целый окорок. Всем вокруг стало ясно, что именно благодаря хитроумным действиям нашего мага все сложилось столь замечательно.

Как выяснилось, безмозглые друзья этой не менее безголовой девицы решили в очередной раз свалить все на Фимку с Ником и сами заявили, что я в магии ноль без палочки. На этом Маркетиос их и поймал. И даже заявил, что для устранения последних сомнений Фимку и Ника можно хоть сейчас вызвать и проверить. Если никаких следов заклинания — все, девочка попалась. Здорово! А меня не будут обследовать, потому что я не маг, и это Маркетиос готов подтвердить под какой-то там присягой.

Как только Вильярин папаша сообразил куда дует ветер, он сразу пошел на попятную. И именно тогда была достигнута договоренность о возвращении ребят в лицей. Как уж там этот дядька будет улаживать дела с инспектором, меня не касалось, поэтому я не спрашивала. Просто радовалась за себя и за пацанов.

На радостях мы подчистую умяли знаменитый Миленин пирог с черникой и выдули два кувшина не менее знаменитого сока из каких-то там местных ягод. Когда приступ всеобщего ликования пошел на убыль, Маркетиос отозвал меня в сторонку. И сообщил, что мне радоваться слегка рановато.

Собственно, а чего я ожидала? Понятно, что Вильяра уверена — это я, такая-сякая, во всем виновата и наколдовала на нее какую-то хитрозлобную магию. Убедить в этом родителей ей было раз плюнуть, любимая дочь всегда не при чем, все завистники и злопыхатели вокруг. Так что враждебно настроенное семейство потомственных магов на свою голову я имею… Здорово.

Маркетиос, который сначала явно постарался меня превентивно напугать, сменил пластинку и высказался в том духе, что сидеть смирно — это лучшее решение. Кто бы сомневался… ладно, посмотрим.

Эх, знала бы я, чем все кончится…

Следующие несколько дней пацаны как подстреленные носились по дому и даже по городу, готовясь вновь вернуться в родное учебное заведение. Чуть не подпрыгивали от счастья, при этом не забывая периодически поплакаться мне на то, что, мол, прощай свобода. Я то сочувственно кивала, то ехидно хихикала, но в основном скучала — всем было не до меня… от нечего делать даже вспомнила рукодельные навыки. Ну а что — в этом дурацком мире даже трусов нормальных нет — одни панталоны. Вот и займусь… признаться, в голове даже мелькнула шальная картинка «модный дом „Нимфа“», вывеска над витриной, в которой выставлено шелковое белье а ля «разврат в квадрате». Хи… прославлюсь на весь новый мир как сотрясательница основ и сексуальная революционерка. Если камнями не побьют за такую революцию.

Так или иначе, мысли мои упорно шуршали в одном направлении — хочу быть независимой. Не знаю, как далеко это шуршание могло завести, но все решил случай.

Началось с того, что впервые за долгое-долгое время наш дом (я уже привыкла называть этот дом и своим) почтила своим присутствием дочь Маркетиоса — Нойра. Она же дорогая мамуля одного из оболтусов.

Нет, началось не с этого… А с того, как я чуть не проломила головой потолок, подскочив на кровати от дикого вопля. По утрам я и так не отличаюсь хорошим настроением, а уж разбуженная таким образом…

Тупо таращась в пустую стену прямо перед своим носом, я пыталась сообразить — это кошмар приснился или какой-то портач-убийца не довел свое дело до конца, и теперь придется собственноручно додушивать голосистую жертву.

Через минуту вопль повторился — еще более пронзительный и противный, а я засомневалась, стоит ли вмешиваться. Ну, в смысле — такая жертва сама кого хочешь затопчет, или оглушит. С таким-то голосиной.

Но любопытство оказалось сильнее опасений, и я, кое-как натянув брошенную вчера одежку, выбралась в коридор. Честно говоря, была мыслишка, что это вполне может быть какой-то побочный результат Маркетисовых опытов. Поскольку прецеденты были, и не самые приятные, я на всякий случай прихватила с лестничной клетки увесистый кувшинчик с тонким горлышком. Самое то, держать удобно.

Идя на шум я в конце концов выбралась во двор. Ух ты! Как здесь весело!

Здоровенная мускулистая тетка сладострастно тискала нашу заливающуюся слезами домомучительницу, Маркетиос со счастливо-обалделым лицом переминался с ноги на ногу рядом.

Прочие персонажи, как знакомые, так и не очень, составляли что-то вроде греческого хора — слаженно охали и ахали на заднем плане. Убедившись, что никто никого не убивает, я вышла во двор и остановилась рядом с Николасом. Он выглядел более-менее нормальным, в отличие от Фимки. Тот вообще, похоже, рехнулся — носился кругами по двору и верещал как подстреленный, временами налетая с объятиями и поцелуями на скульптурную композицию «Домомучительница, полураздавленная Неизвестной» и взвизгивая особенно громко.

— Это кто? — тихонечко поинтересовалась я.