Carbon - Ключ от магии, или Нимфа по вызову [СИ]

Я покосилась на собеседницу. Она, по-моему, про меня вообще забыла. Сидела, рисовала что-то той самой палкой в пыли у ног и таращилась в никуда.

Соблазн смыться от греха подальше, пока она про меня не вспомнила, был велик. Меня удержало одно — каким боком все эти караванно-маршрутные дела касаются меня. Становиться маршрутником я не собиралась, как бы ни было это интересно. Волосы шевелились на голове при одной мысли о количестве забот и хлопот, договоров-переговоров, а тем более «выбивания скидок».

Не то чтобы я не умела торговаться. Жить там, где большую часть жизни прожила я, и не уметь этого делать, было равноценно голодно-холодной смерти. Но одно дело — поупражняться для собственного удовольствия, а другое — заниматься этим постоянно и профессионально. Да еще и материальная ответственность. Наверняка. Не-е-ет, это точно не мое. А вот сама мысль о путешествиях и новых маршрутах оказалась неожиданно притягательной.

Нойра явно не просто так завела этот разговор. Так что любопытство пересилило лень, и я осторожно подергала собеседницу за рукав.

— Ну а я тут с какого боку? Я маршрутником не стану даже за сто лет, можешь и не рассчитывать.

— Ты?!? — Нойра очнулась от своей задумчивости, посмотрела на меня круглыми глазами и расхохоталась. — Ты маршрутником?!? Ой, я сейчас умру!!! — и она снова закатилась.

Мне стало обидно. Ну и пусть я сама понимаю, что профессия для меня не самая подходящая, ржать по этому поводу как стадо жеребцов необязательно.

Мы сидели в тени под развесистым сливовым деревом, прямо в середине двора, и Нойра заливалась хохотом так, что ее, наверное, на другом конце города слышно было.

Если бы мне под руку не попала слегка раздавленная слива, все, возможно, сложилось бы в моей жизни иначе… но слива мне попалась, и в следующий момент я уже со всех ног удирала на кухню под защиту Милены, а Нойра с воплями гналась за мной, попутно вытряхивая зловредный плод из собственного декольте. Он там еще и размазался…

Вот так, на этой сливовой ноте разговор о моем будущем в тот день и закончился. Однако не закончились тренировки. Меня по-прежнему почем зря гоняли по двору каждое утро, и скоро я перестала считать синяки, шишки и ссадины. На мой пристрастный взгляд нетронутых мест осталось меньше. И главное, если бы результат был ну хоть малюсенький! Ничего подобного! Нет, я все таки похудела — еще бы! Но это было сущее издевательство, а не похудение, вдобавок еще и заработала суперосуждение от всех, кроме тренерши. Дескать, дура-девка, такую красоту портить!

И это при том, что стала прожорливее никогда не отказывающегося закусить котища. Зато когда два мелких паразита, вздумали опять дразниться, получили один деревянной ложкой по лбу (кинула с другого конца стола и НЕ ПРОМАЗАЛА!), другой скомканной салфеткой по тому же месту.

Даже подзатыльник от Милены меня не огорчил, тем более, я почти увернулась. И мельком подумала, что раз подзатыльники раздают… значит, я тут уже совсем своя.

Жаль, долго такая идиллия не продлилась. Со дня на день намечалось давно ожидаемое знаменательное событие — в лицее начинался новый семестр. Чем дальше, тем больше наш дом напоминал собой скромный приют умалишенных. Буйных!

Ну, мальчишки, те просто носились по всему дому как ошпаренные, с безумными глазами и прическами «я упала с сеновала, тормозила чем попало…». Мне даже интересно было — может, правда падают, просто я увидеть не успеваю? Носятся же…

Маркетиос делался с каждым днем все «страньше и страньше». Взрывы, вспышки и едкий вонючий дым из его лаборатории доносились, по-моему, круглые сутки и без перерыва. Чего он там делал, я даже интересоваться не пробовала, ну его.

Милена как-то обнаружила полную пропажу специй в своей вотчине и понеслась было разбираться. Я в этот момент как раз намеревалась чего-нибудь пожевать и с интересом следила за разворачивающимися событиями из-за ближайшего угла.

Домомучительница (хи-хи, прилипло прозвище, но в глаза ее так назвать даже Маркетиос не осмеливался!) как всегда бесцеремонно заколотила кулачищем в дверь, а та вдруг мгновенно распахнулась.

Хозяин стоял на пороге, благоухая, как сдобный кекс с корицей, и цветом больше всего на тот же кекс похожий. Ровненько так пропеченный. И дырки на мантии, как изюминки…Маркетиос подозрительно обрадовался гостье и втащил не ожидавшую подобной подлости судьбы даму в свою лабораторию. Та пискнуть не успела.

Дверь захлопнулась. Потом раздался громкий свист, даже вой — я аж подпрыгнула в своем укрытии — звучало все это очень похоже на пикирующий бомбардировщик из старого советского кино.

Ровно через три минуты дверь распахнулась, оттуда выскочила Милена, всклокоченная и красная, со всей силы шваркнула дверью о косяк и на полных парах унеслась на кухню. Где и закрылась почти до вечера.

Что с ней случилось в лаборатории мага она категорически отказалась рассказывать. Спрашивать самого Маркетиоса дураков не нашлось, так что все остались в неведении, но инцидент дружно осудили — по случаю кухонной осады обеда в тот день не случилось. Впрочем, как и ужина.

Наконец, знаменательный день настал. Уф, еле дожили!

Все вскочили ни свет ни заря, и хотя отправляться в лицей предстояло только двоим и не раньше девяти утра, с рассвета весь дом стоял на ушах.

К завтраку почти никто не притронулся. Кроме меня и кошака. И Фимка, и Ник, оба одинаково бледные от волнения, торжественные и непривычно молчаливые, сидели над своими тарелками и невпопад отвечали на вопросы. Можно подумать, в первый раз в первый класс. Хотя… пожалуй, нынешнее возвращение в родные пенаты будет поинтереснее, да и поважнее. Ведь возвращались они с победой!

Из неблагонадежных нарушителей мальчишки снова превращались в «талантливых учеников». Само по себе дорогого стоит.

Провожать их собралась целая делегация. Маркетиос временно вынырнул из лаборатории и снова, как в тот день, облачился в свои умопомрачительные матросские клеши. Смотрелось — умереть не встать! И бороду расчесал.

Нойра тоже прифрантилась, но, несмотря на укоризненную воркотню и неодобрительные взгляды Милены, расставаться со штанами не пожелала, и выглядеть респектабельной мамашей у нее не получилось. Впрочем, она так волновалась за мальчишек, что подобные мелочи ее вовсе не заботили.

Будущие лицкисты перебирали ногами на месте с самого завтрака, в половине девятого оба прочно приклеились к входной двери, душераздирающе вздыхая. Душераздирающе потому, что после примерно сотого опроса, раздававшегося с периодичностью раз в минуту «а сколько времени, а мы не опаздываем?» Нойра так на них цыкнула, что спрашивать больше никто не решался.