Марина Эльденберт - Мятежница

— Не желаешь раздеваться сама, я тебе помогу.

По голосу Мрака сложно было понять, зол он или нет. Он словно целиком состоял из осколков льда. Какой стороной ни повернешь — можно порезаться. У меня не получалось быть такой холодной, скорее колотило от жара. Особенно когда он обхватил меня за талию и прижал клинок к шнуровке, надавив на плотную ткань и заставив задрожать от жара рук, от жара ненависти, проросшей в душе.

Я замерла, окаменела. Дернуться посильнее — и кинжал войдет точно в сердце. Наверное, это будет больно, но быстро. А потом? А потом ничего не будет. Не такой судьбы я для себя хотела. Но самое страшное — вместе со мной погибнет Древо. А если раздеться… что может случиться? Со мной, но не с Древом, спасением целого народа. Все эти мысли пронеслись в голове, заостряясь на одной. Монстр! Какой же он монстр!

— Не трогайте! — прошипела, уперев руки в мужскую грудь. — Не прикасайтесь ко мне.

Голос дрогнул, и за нотки страха в нем я готова была проглотить собственный язык.

— Я сделаю это сама.

— Хорошо, — довольно прозвучало в ответ.

Он легко отпустил меня, убрал нож и отошел в другую часть шатра, где опустился на шкуры и вперил в меня холодный взгляд. Колени подрагивали, единственной мыслью было броситься к выходу, но сегодня мне уже прекрасно показали, что далеко не убегу. А с князя станется придумать потеху для всего лагеря.

Я понимала, что это все игра. Очень жестокая игра, в которой мне выпала роль главной игрушки.

Выдерживать его взгляд я больше не могла, поэтому повернулась к Мраку спиной. Это все равно не спасало от холода, хотя от костра веяло теплом. Я не видела артанского князя, но продолжала его чувствовать. Он все время следил за мной, создавалось впечатление, что на мне уже нет одежды. Жаль, из-за огненной твари лишилась защиты накидки…

Сцепила зубы и стянула сеточку: косы упали на спину. Еще немного времени я выиграла, медленно расплетая каждую. Потом взялась за сапоги. Пальцы подрагивали, перед глазами то и дело темнело, сердце билось у горла, но я продолжала. Это такое же наказание, как и ночь на коленях. Унизить тебя могут, только если ты сам это позволишь, а мне всего лишь нужно выжить. Выжить для того, чтобы потом убить этого мерзавца.

Если бы артанский ублюдок заглянул в мои мысли, они бы ему не понравились. Снимая каждый предмет одежды, я представляла, что вонзаю в Мрака клинок за клинком.

Платье упало к ногам, и я просто шагнула из него. Камни холодили ступни, но мне было жарко, кровь неистово бурлила в жилах. Я помедлила, а затем стянула легкие штаны, оставшись в одной нижней сорочке. Раньше такой меня видели разве что Роуз и еще горничная.

— Повернись, — ударил в спину хриплый голос.

— Такого уговора не было, князь.

— Всю одежду, фрейлина. До конца.

Остатки сил утекали, как вода в решето, будто на плечи опустили по огромной скале. Нужно было покончить с этим, поэтому я решительно сжала пальцы на подоле и резко стянула рубашку через голову.

— Подойди.

Будь ты проклят!

Обхватила себя руками, развернулась и направилась к князю. Смотрела куда угодно, только не на него. Взгляд зацепился за клинок, что лежал на шкурах рядом с арганцем. Если бы я только могла до него дотянуться… Даже ладони зачесались.

Остановилась в шаге от Мрака, сгорая от стыда.

— Довольны?

Вместо ответа он схватил меня за руку и резко рванул на себя так, что я оказалась зажата между его бедер.

— Ты когда-нибудь обнажалась перед мужчиной, фрейлина?

— Да как вы смеете?! — Я рванулась вперед, сама прижалась к артанцу и ухватилась за рукоятку клинка.

Запястье тут же обожгло болью, клинок вылетел из руки, пальцы лишь схватили воздух. Рывок — и мы поменялись местами: он швырнул меня на шкуры, навалился сверху, так что вышибло дух и потемнело в глазах. Мои руки спеленал над головой — ни двинуться, ни вздохнуть. А в живот уперлась мужская плоть, заставив меня ахнуть и забиться в крепком мертвом захвате.

Я шипела, дергалась, проклинала его, лягалась, но только сбила ноги и окончательно обессилела. Рванулась в последний раз и откинулась на шкуры. Обнаженная, распластанная под ним. Щеки горели, к горлу подступал комок, а все внутри скручивалось в тугой узел.

Наши взгляды встретились. Вместо равнодушия и холода в серых глазах горел огонь, от которого сердце пропустило удар. Я посмотрела на предплечье, где тонкое лезвие взрезало край рубахи и сквозь длинный порез сочилась кровь. Стало страшно, как никогда в жизни. Даже не выдержала и крепко зажмурилась, потому что однажды артанец уже простил мне нападение на себя…

— Тебе это нравится? — неожиданно спросил Мрак. Его дыхание коснулось уха, так что по телу непроизвольно прошла дрожь.

— Что? — выдохнула я, широко распахнув глаза.

— Дерзить. Испытывать мое терпение на прочность.

Я замерла, до боли прикусила губу.

— Отвечай.

— Я свободная женщина, как бы вам ни хотелось думать иначе.

— Женщине положено делать то, что велит мужчина и ее господин. Быть послушной. В Артане это называют мудростью.

Я не удержалась от нервного смешка. Интересно, артанские женщины думают так же?

— Если мудрость означает подчиняться тому, кто способен унизить женщину, то я отказываюсь быть мудрой.

— Защищать, — процедил он. — Жен. Матерей. Их дом. Ценой жизни.

— А взамен получить жизнь на цепи, — с отвращением выплюнула в лицо.

Если это вообще сейчас можно было назвать лицом. Черты Мрака исказились, заострились, вены на лбу вздулись, брови сошлись на переносице, а взгляд напоминал ледяную бездну, в которой бушевала серебряная метель.

Меня резко отпустили, не просто отпустили — отшвырнули в сторону. Магия разума теперь сияла не только в его глазах, она сочилась сквозь поры кожи, клубилась вокруг серебристым облаком. Давила даже несмотря на то, что не могла пробраться в мои мысли. Я почти физически ощутила, как она сминает меня, выжигает разум, превращая меня в безвольную куклу, которой все безразлично.

Логхард сдавил виски. Его колотило, изо рта вырвались серебристые искры и пар, который показался просто ледяным. Артанец закашлялся и повернулся ко мне спиной. Я все это время не дышала, даже не пыталась отползти. Это было не похоже ни на одну известную мне хворь. Магических болезней не существует, это я знала точно. Но тогда что это такое?

— Ложись спать, фрейлина, — прохрипел Мрак, когда кашель унялся. Все закончилось так же резко, как и началось: сияние померкло, и мне больше не хотелось бежать на край света, лишь бы подальше от этой пугающей, сокрушительной мощи. — Пока я не передумал.

Я не стала ждать, пока он передумает, поспешно отодвинулась к стене и закопалась поглубже в шкуры, бросив тоскливый взгляд на свою одежду. Что бы ни произошло с артанцем, это меня спасло.