Марина Эльденберт - Мятежница

Хотя в каком-то смысле Древо помогло Артану, ведь именно оно оживило Камень. Нифрейский родник больше не нужен артанцу, потому что огненную стихию удержит каменная магия.

Узнав об этом, я будто освободилась. От чувства вины, которое снедало меня, стоило мне вспомнить предсказание об объятом пламенем городе. От страха быть пойманной и потерять Древо. От неопределенности, которая тянула меня на дно, как намокшая в воде одежда.

Я любила Кейна, но теперь точно знала, что рядом с ним мне не место. Он женится на маннской княжне, а я вернусь вместе с Броком в Нифрейю, чтобы жить или чтобы умереть. Это тоже стало не важным. Мое будущее мне не принадлежало с тех пор, как я дала клятву ее светлости, поэтому я решила наслаждаться настоящим.

Наслаждаться не участью наложницы, а общением с Кейном. Каждой минутой, проведенной рядом с ним, каждым разделенным на двоим вздохом, каждым прикосновением, грубоватым или исполненным нежности. По возвращении в Артан-Пра он показал мне большой дворец, парк и храмы вулканов и рассказывал обо всем, о чем бы я ни спросила, кроме, пожалуй, своего отца, которого называл по имени, зато охотно говорил о дружбе с Рионом и времени, когда жил в Гроде. Выходило, что он многим обязан маннскому князю.

Ночи мы проводили вместе, а потом Кейн уходил. Он оставался со мной честен, и я старалась по возможности отвечать тем же. Разве что строго избегала темы Древа. Это была не моя тайна, поэтому не мне было решать, кому о ней рассказывать.

О моей особенности мы тоже не говорили, я продолжала читать книги, но уже без того безумного стремления, с которым набросилась на них по приезде в Артан. Вот и сегодня вышла из комнаты, чтобы попросить Дару отнести прочитанное обратно в храм. Конечно, можно было позвать ее с помощью лампы, но я решила прогуляться.

И с удивлением обнаружила в начале коридора двух своих служанок, которые встали плечом к плечу и не позволяли пройти маннской княжне.

Ее появление отозвалось болью, справиться с которой мне удалось не сразу.

Я запретила себе думать о Зои. Потому что стоило задуматься, как моя выдержка давала трещину. Ведь глупому сердцу не объяснишь доводы разума. Не объяснишь, почему она останется с Кейном, а мне придется уехать. Почему она станет женой, а я больше никогда его не увижу.

Учитывая, что мы с княжной по-прежнему не виделись, не вспоминать о ней было легко.

До сегодняшнего дня.

— Мне нужно с ней поговорить! — Княжна решительно шагнула вперед, но служанки не отступили. — Хотите, чтобы я воспользовалась магией?

— Вам нельзя общаться с госпожой Амелией, — спокойно ответила Дара. — Приказ князя.

Интересно почему?

Как раз в этот момент Зои заметила меня.

— Мне нужно с вами поговорить! — выкрикнула она, но тут же смутилась своей вспышки и продолжила с достоинством: — Это очень важно.

Я совсем не представляла, о чем нам с Зои разговаривать, но разворачиваться и уходить было, по меньшей мере, невежливо. Помимо прочего мне стало любопытно, что побудило княжну нанести визит наложнице.

Поэтому я обратилась к служанкам:

— Пропустите госпожу Зои.

Дара и Мирру расступились, пропуская Зои, которая прошла мимо них, гордо вскинув голову и поджав губы. Это было больше похоже на нашу прошлую встречу, поэтому я мысленно тяжело вздохнула.

— Думаю, нам будет удобнее в гостиной, — указала я на двери собственных покоев.

Зои направилась туда, но через пару шагов оглянулась на Дару и уточнила:

— Это личный разговор. Я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз.

— Исключено, — отрезала служанка.

Мои брови непроизвольно взлетели вверх. Такое случилось впервые, обычно Дара мне ни в чем не отказывала. Хотя о чем это я? Наедине мне приходилось оставаться с собой, с Кейном или Лилой.

— Прикажите ей нас оставить. — Зои повернулась ко мне.

— После того как вы угрожали моим служанкам магией? — спокойно поинтересовалась я.

Щеки княжны вспыхнули, как закат в Артане.

— Я не собиралась никому вредить, лима Амелия, — запальчиво ответила она, — тем более использовать магию. Если бы вы в первый раз откликнулись на мою просьбу встретиться, мы бы с вами переговорили уже давно!

— Просьбу? — нахмурилась я. — Впервые об этом слышу.

Зои бросила раздраженный взгляд на Дару.

— Я уже третий день пытаюсь увидеться с вами, но мне все время отвечают, что вы заняты.

Три дня?

Интересно получается. Кейн не хочет, чтобы я общалась с его невестой, или есть другая причина? Да и к чему Зои такая секретность? По упрямому выражению на лице княжны поняла, что откровенного разговора в чужом присутствии у нас не получится.

— Проходите в гостиную. Я сейчас приду.

Дождалась, пока княжна скроется в покоях, и повернулась к Даре.

— Я отвечаю за вашу безопасность головой, госпожа Амелия. — В словах служанки не было упрека, но именно от этого спокойствия по моей спине пробежал холодок.

— Понимаю. — Теперь я и правда гораздо лучше понимала нравы Артана. — Не хочу подвергать опасности ни твою голову, ни свою. Но, может, получится что-то придумать? Чтобы не оскорблять княжну.

Не знаю, показалось мне это или нет, но напряженные плечи Дары немного расслабились.

— Не думаю, что госпожа Зои представляет опасность, — успокоила она меня, — но все-таки возьмите в руки лампу и позовите, если понадоблюсь. Я буду ждать здесь.

Я кивнула и вошла в гостиную.

Княжна с сосредоточенным видом замерла возле витражного окна, сложив руки на груди. Мое знакомство с Тарией сразу не задалось. Каким будет общение с Зои?

— Не смотрите на меня так, — холодно произнесла она. — Я не настолько глупа, чтобы повторять ошибки сестры.

О том, что случилось с Тарией, я не знала, но по лицу ее сестры поняла: ничего хорошего.

— Ее отправили к гройцам, — добавила Зои. — К жрицам Камня. Теперь она посвятит себя служению богам, никогда не покинет стен горного монастыря и больше не увидит семью.

Если выдержать жизнь в монастыре еще было можно, то разлука с семьей стала бы для меня страшной пыткой. Поэтому я осторожно заметила:

— Я не хотела, чтобы так получилось.

Даже не покривила душой. В минуты, когда уговаривала Тарию помочь мне, я искренне верила, что Кейн простит своей невесте побег какой-то рабыни.

— Она пыталась убить человека, — нахмурилась Зои. — Отец выбрал самое мягкое наказание за такое.

Да уж. Не хотела бы я оказаться на месте Риона, судить и приговорить собственную дочь к пожизненной ссылке. Осознание этого почему-то заставило поежиться: быть правителем — не привилегия, а скорее проклятие. Когда ты с рождения принадлежишь не себе самому, а народу, когда обязан чтить установленные тобой и твоими предками законы, даже если сердце истекает кровью.