Пэт Ходжилл - Врата Тагмета

А Джейм, между тем, много думала о произошедшем в башне, совершенно этого не понимая. Она, может, и потенциальная немезида, и она была крайне разозлённой той ночью, но обычно она хорошо ощущала, когда в ней вспыхивал жар разрушения. В этом было своё, холодное и безжалостное наслаждение, сдаться и поддаться силам, что лежали, казалось, за пределами её управления. В такие моменты, можно было творить всё, что угодно, неважно сколь жуткое, пока к ней снова ни возвращалось ощущение совести. Ну, а если не что-нибудь ещё, то, по крайней мере, всегда проявлялись её втягивающиеся ногти-когти. В подобном контексте, пощёчина Тори едва ли считалась.

Но возможно ли, чтобы он сам был виновен в случившемся? Он уже обнаруживал в прошлом некоторые черты шанира, всё верно, и неважно, признавал он их сам или же нет, но как же может Тот-Кто-Сотворяет причинять подобные бедствия?

Джейм поёжилась. Чем ближе три выживших Норфа подходили к тому, чтобы исполнить своё предначертание -- если это у них когда-нибудь получится -- тем более жуткой становилась перспектива. Останутся ли они с Тори, и Киндри, всё ещё самими собой, или же станут просто марионетками их ненавистного бога, безвольными воплощениями его могущества? Сейчас их направляло чувство чести. Сумеет ли оно защитить их и тогда?

- "И как вы считаете, какие оценки нам поставят?" - спросил Килли, бросая охапку сломанных веток в стоящую в ожидании повозку.

Лошадь в оглоблях неохотно переступила с ноги на ногу, удовлетворённо вздохнула, и вернулась ко сну. В спальном месте повозки, охотничий барс Жур выразил своё недовольство по поводу нарушения его полуденной дрёмы. Остальные кадеты застонали.

Они, разумеется, были весьма озабочены тем, какие баллы им начислят за год в Котифире и какое влияние они возымеют на их третий и последний год тренировок. Однако они уже успели разобрать эту тему на мелкие кусочки, и большинство полагало, что это к неудаче, поднимать её снова так близко к моменту, когда они, наконец-то, узнают свою судьбу -- вообще-то уже завтра, в День Кануна Лета. Килли, однако, порою бывал довольно бестактным. Так случилось и в этот раз.

- "Если мы пройдём," - начал он, энергично берясь за дело, - "мы станем командирами десяток, ответственными за штатных рядовых кендаров или за других кадетов. Только подумайте об этом!"

- "Или командирами пятёрок," - отозвался Перо, - "что, в любом случае, едва ли на шаг выше от нашего текущего положения. Попомни мои слова: всё, что мы натворили за прошедшие два года, вернуться и начнёт нас преследовать. И тебе совершенно не следовало пробивать копьём ногу того инструктора в Тентире, Килли."

- "А, кто теперь это помнит?"

- "Инструктор, как мне думается."

- "В любом случае," - заметил флегматичный Ёрим, - "Совет Рандонов будет принимать решение, исходя из того, какие способности, по их мнению, нам всё ещё нужно суметь доказать. И какой толк пытаться предугадать их мысли?"

Тем не менее, против своей собственной воли, они принялись гадать вслух, куда же их направят завтра.

- "Тентир для меня и Дара в качестве третьекурсников-наставников, будем надеяться," - сказала Мята.

Остальные ответили гиканьем. Во время скачки на север, они с Даром сначала пытались скрывать, что стали любовниками, а затем начали отвечать на дразнилки, откровенно это демонстрируя. Училище Рандонов смотрело на подобные отношения довольно неодобрительно, хотя подобное и не было там чем-то весьма необычным.

- "Ну а мне - особая командировка," - сказал Перо. - "Мне бы хотелось сопровождать дипломатическую миссию в Центральные Земли, как раз сейчас, когда Семь Королей снова начали ругаться друг с другом."

- "Обратно в Котифир," - сказал Ёрим, - "в штат Харна Удава."

Будучи хорошенько прижатым, тихий Ниалл с надеждой сказал о назначении лесничим-рейнджером. С учётом его личного опыта участия в резне у Водопадов, никто не удивился тому, что он страстно тоскует по спокойствию диких земель.

Рута уже ясно дала понять, что намерена продолжать оставаться служанкой Джейм, и не важно, что там кто скажет.

Тернослив сохраняла молчание, но Джейм ощущала острые иглы её маленьких глаз. Хорошо зная о своих странностях, эта сбивающая с толку кадетка заявила, что будет в дальнейшем смотреть на свою десятницу-хайборнку в качестве модели для подражания -- перспектива, что внушала Джейм весьма глубокие дурные предчувствия.

Никто ничего не спрашивал у Южанки Шиповник Железный Шип. Она, как и Рута, вероятно, последует туда же, куда бы ни отправилась Джейм, что бы та об этом ни думала.

Джейм только надеялась, что её десятка не пострадает из-за её провалов. В конце концов, они доказывали свою состоятельность всё снова и снова, в одной невероятной ситуации за другой, вплоть до победы над карнидской ордой у стен Котифира, результатом которой стала её сломанная ключица.

Сама она также едва ли останется безработной, но займется не теми делами, что могли бы считаться достойными среди рандонов, предполагая, что они вообще о них когда-нибудь узнают. У Харна Удава были свои подозрения. Как и у Шета Острого Языка. И всё же, они были только лишь двумя членами Совета Рандонов, составленного из военных лидеров (главнокомандующих) всех девяти крупнейших домов.

Джейм погадала о том, а не известно ли уже Тори о решении Совета. Наверняка так и есть, поскольку рандоны должны были проконсультироваться с ним, как и со всеми остальными лордами, у которых были свои особые запросы в этом новом посеве кадетов. Её брат, должно быть, уже обдумывает возможности. Она ненавидела пребывать в его милости, особенно, когда их отец мог в любую секунду уставиться на неё сквозь его глаза.

Ох, Тори, что случилось с тобой, и что это значит для нас всех?

Дар неожиданно выпрямился на своей ветке. - "Вам стоит это увидеть, Десятка," - крикнул он ей.

Джейм оглядела ствол яблони. Из него словно руки торчали длинные сучья, предлагая готовую лестницу -- это, предполагая, что б о льшая их часть не страдала от гнили. В плечо стрельнуло болью.

- "Вот."

Между нею и деревом встала Шиповник, предлагая сплетённые ковшом руки. Джейм пару мгновений изучала глаза Южанки, столь же ярко-зелёные и нечитаемые, как осколки малахита. Даже будучи теперь связанными, сумеют ли они когда-нибудь понять друг друга?

Она, не давая себе времени подумать, встала в предложенное стремя из сплётённых пальцев и тут же полетела вверх. Листья и прутики хлестали её по лицу. Молотящая рука попала по крупному суку и вцепилась в него кончиками когтей. Затем её ноги нащупали опору. Дар потянулся вниз и втащил её на свой насест.

- "Смотрите," - сказал он.

Смаргивая прочь чёрные точки -- без сомнения, остатки раскрошившихся листьев -- Джейм оглядела яблоневый сад. С уровня почвы, разрушения казались совершенно хаотичными. Отсюда, однако, становилось очевидно, что ветер и град прошлись сквозь деревья подобно скребущим пальцам, оставляя за собой параллельные просеки опустошения. Деревья на юго-западном крае были поломаны и поражены заразой. Другие, за ними, рядами склонились друг к другу, как будто в поисках защиты, несомненно, благодаря весеннему проявлению древесного дрейфа. Те, что упали, должно быть, наклонились слишком далеко. Глаза Джейм проследили за изгибами разрушений, что закручивались к подножию Готрегора. Она не могла заглянуть через высокие стены крепости, но память услужливо показала ей полосы из града, что протянулись через внутренний двор и растаяли под лучами утреннего солнца следующего дня. Никаких сомнений: эпицентром шторма была башня Верховного Лорда.