Э Смит - Черный страж

Ута и Ториан переглянулись и кивнули друг другу. Оба слышали, что кирины умеют быстро преодолевать большие расстояния, но не ожидали, что тропы преступников знакомы аристократу из Тор Фунвейра.

Гленвуд посмотрел на Рэндалла:

— Ваш парень прав; если воспользоваться Киринской тропой, можно сократить путь вдвое. Если держаться подальше от Козза и Большой королевской дороги… — Он снова испытал рвотные позывы, но кое-как совладал с собой. — И если не боитесь огромных пауков, которыми кишат Нарланд и Жуткий лес… — Он с жалким видом улыбнулся. — И, естественно, если вы знаете дорогу, а я сразу скажу, что я не знаю.

Ута отвернулся от Гленвуда, жестом подозвал к себе Ториана и заговорил негромко, чтобы его не расслышал Гленвуд:

— Мы никогда не пройдем через Нарланд. Лучше добираться долгой дорогой; остается только надеяться, что он еще будет там, когда мы приедем.

— Когда я покидал Арнон, мне ничего не говорили о его связях с преступниками, — произнес Ториан, качая головой. — Насколько мне известно, священники, которых разослали на поиски Бромви, ищут в поместьях его родичей, всяких там мелких аристократов.

Ута поразмыслил несколько мгновений, рассеянно постукивая пальцами по черному гербу на груди.

— Я знаю, что на юг отправили нескольких наемников… хотя вряд ли в такую даль, как до Ро Вейра.

Ториан внезапно выпрямился, и на губах его промелькнула редкая улыбка.

— Ну что же, брат, по-видимому, мы получили необходимые сведения. Едем в Ро Вейр.

Ута улыбнулся ему в ответ и посмотрел через плечо друга на стражников, окруживших Гленвуда.

— Сержант Клемент, — громко произнес он, — пойдите сообщите лорду-маршалу, что вы будете сопровождать братьев Уту и Ториана в их путешествии в торговый анклав Козз и далее в Ро Вейр.

Клемент не знал, как на это реагировать, и Ута едва не расхохотался при виде беспомощного выражения лица сержанта.

В камере было холодно и сыро, вместо постели на шаткой деревянной раме лежал грубый соломенный тюфяк. Магнус подумал: интересно, знали ли рыцари Красного ордена, которые посадили его в тюрьму, насколько серьезным оскорблением это является по отношению к священнику ордена Молота — бросить его в темницу без суда и следствия. Рыцари в основном были истинными воинами, и Магнус не мог не уважать их за это; но кроме уважения он испытывал лишь ярость при воспоминании о том, как вероломно они захватили Ро Канарн.

Он выглянул из узкого тюремного окошка и сжал руку в кулак, представляя, что держит Скельд, свой боевой молот. Конечно, это было по-детски — утешать себя мыслями о том, что он чувствует в руке медную рукоять, обмотанную кожаными ремнями, но он позволил себе ненадолго предаться этим мыслям. Принять то, что ты сидишь в тюрьме, было тяжелее всего.

Люди народа ро, которые захватили внутреннюю башню замка, наверняка забрали его молот и выбросили, как непонятный, чуждый предмет, а может быть, забрали с собой, чтобы показать, что они одолели воина ранена. Но на самом деле Магнус понимал, что его еще далеко не одолели. Рыцари в бою полагались не на воинское искусство, а на численное превосходство, и Магнус мог утешать себя воспоминаниями о пятнадцати убитых врагах — а затем дротик из арбалета какого-то труса пронзил ему плечо, и тогда рыцари сумели взять его в плен. Он напряг мышцы и потрогал повязку на ране. Рана оказалась не очень серьезной, а раненский жрец был достаточно искусен во врачебном ремесле; он сделал все, чтобы рана не загноилась.

Ростом Магнус был примерно семь футов, он был высоким человеком для уроженца севера, и, несмотря на то что ему только недавно исполнилось тридцать, длинные светлые волосы, густая борода и покрытое шрамами тело делали его старше. У него отняли кольчугу, и сейчас он стоял в своей камере в простых шерстяных штанах и черной рубахе. Одежда едва защищала от холода, но Магнус происходил из Фьорлана, и холод был для него скорее чем-то привычным, чем неприятным. Его родина, расположенная далеко на севере, дольше всех принадлежала раненам, жителям Свободных Земель, и была единственной провинцией раненов, на которую никогда не ступала нога завоевателей, южан ро.

Магнус много путешествовал по северным землям. Подобно всем членам ордена Молота, он был обязан вести бродячую жизнь и завел друзей во многих далеких краях. Он обнаружил, что чужую культуру лучше всего изучать за выпивкой, распевая песни, а также в компании женщин, и даже суровые и высокомерные жители страны ро становятся вполне приятными людьми после бутылки-другой. Хотя Красные рыцари, судя по всему, вовсе не пили и даже никогда не смеялись. Это были суровые люди, которые существовали на свете только затем, чтобы выполнять приказы и следить за соблюдением законов Одного Бога.

Откуда-то сверху донесся крик боли, и Магнус наклонил голову, чтобы разглядеть хоть что-нибудь из крошечного окошка. Наемники, которые пришли с Красными рыцарями, отнюдь не отличались добротой по отношению к побежденным, и за последние несколько часов Магнус едва не оглох от пронзительных воплей и криков о помощи. Немногочисленные воины-ранены, оставшиеся в городе вместе с Магнусом, уже были казнены по приказу сэра Мортимера Риллиона — по весьма сомнительному обвинению в «предательстве по отношению к королю Тор Фунвейра». Несколько раз Магнус слышал, как умирающий человек ранен упрямо произносил последнюю молитву Рованоко, прежде чем присоединиться к Ледяному Гиганту в его палатах, лежавших за пределами этого мира.

Магнус горевал о гибели соотечественников, но не забыл о том, что у них имелся выбор — уйти или остаться, как это было в обычае у Свободных Отрядов. Несколько человек из Отряда Призраков, которые решили не уходить, по крайней мере, перед смертью получили возможность обагрить свои топоры кровью рыцарей.

В небольшой тюрьме очутились меньше сотни заключенных, в основном стража герцога Эктора, люди, которые вместе с ним защищали внутреннюю башню после того, как пал город. Магнус подумал, что, наверное, теперь они сожалеют о своем решении сражаться, принятом в тот миг, когда вражеский флот показался на горизонте.

Для раненов это была совсем другая история. Они не защищали свой дом, семьи или дело, в которое верили. Магнус подозревал, что люди из Отряда Призраков, которые остались в городе, всего-навсего хотели хорошенько подраться. Воинам Канарна, напротив, было что терять, и теперь они превратились в военнопленных.