Робин Хобб - Странствия Шута [Fool’s Quest]

Я повернулась к саням и потянулась к краю, чтобы снова забраться внутрь. Руки в огромных меховых рукавицах заскользили, и я крепко приложилась лбом о дерево.

Проснись! Дерись. Или беги. Но не засыпай. Волк-Отец встряхнул мое сознание, будто вытряхивая жизнь из зайца. Я вздрогнула и вернулась в себя. Толкни это. Отталкивай от себя. Но тихо, тихо. Не дай ему понять, что ты с ним борешься.

Последовать этому совету оказалось непросто. Туман был похож на паутину, цеплялся, укутывал, затягивал пеленой глаза. Я подняла голову и посмотрела через сани. Винделиар уже взял власть над всеми. Не то чтобы он заставил всех что-то делать. Он просто направил их мысли туда, где сон и отдых звучали соблазнительнее, чем все остальное. Он повлиял даже на пленников. Некоторые из них опустились прямо там, где стояли, и завалились на снег.

Шан прекратила сопротивляться, но, похоже, туман на нее не подействовал. Она, оскалившись, смотрела на захватчика. Ходжен взглянул на нее, потом встряхнул и ударил. Шан с ненавистью посмотрела на него, но не стала кидаться. Она поняла, что это только забавляло его. Он рассмеялся, жестоко и нервно. Потом схватил ее за горло и с силой отпихнул назад. Она упала и замерла. Розовыми лепестками разлетелись по снегу ее юбки. Усилия человека-в-тумане не повлияли на захватчика Шан. Красивый мужчина, он наступил на юбки, прижав их к земле, и потянулся к пряжке своего ремня.

Его командир смотрел на происходящее безо всякого интереса. Он начал раздавать команды своим людям. Голос его был по-стариковски тонким, но это не имело значения. Он знал, что ему подчинятся.

— Заканчивайте здесь. Бросьте тела в огонь. Затем догоняйте. Мы уходим. Не задерживайся, Ходжен.

Даже не посмотрев в сторону красивого мужчины, командир повернул голову своей лошади и поднял руку. Его всадники последовали за ним, не оглядываясь. Из тени вышли еще люди, кто на лошадях, кто пешком. Их оказалось больше, чем я думала. Пухлая женщина и Винделиар оглянулись. Тогда я поняла, что они здесь не одни. Остальных скрывал от меня человек-в-тумане.

Эти были одеты в белое. Или мне так казалось. Но когда они прошли мимо костра и выстроились рядом с женщиной и Винделиаром, я разглядела, что в их одеждах больше оттенков желтого и кремового. Все они были одеты одинаково, будто их закрытые куртки и стеганые брюки заменяли им ливреи. Головы их прикрывали вязанные шапки, длинные уши которых спускались на шею и оборачивались вокруг горла. Никогда не видела таких шапок. Эти люди были похожи друг на друга, как братья и сестры, бледнолицые и светловолосые, с круглыми подбородками и розовыми губами. Я не могла понять, мужчины это или женщины. В молчаливом изнеможении, опустив уголки ртов, они шли мимо красивого мужчины, стоящего над Шан и бившимся над своим замерзшим жестким ремнем. Проходя, они смотрели на девушку, жалея, но не сочувствуя.

Когда эти люди встали рядом, пухлая женщина заговорила:

— Мне очень жаль, лурри. Я так же, как и вы, хотела бы этого избежать. Но мы все знаем — нельзя отменить однажды начатое. Было известно, что это может произойти, но ни одно четкое видение не приводило к тому, что мы находим мальчика и всего этого не происходит. И поэтому сегодня мы выбрали путь, который приведет к крови, но закончится в нужном месте. Мы нашли его. И теперь мы должны увезти его домой.

Их юные лица сковал ужас. Один заговорил:

— А эти? Кто еще жив?

— Не бойтесь за них, — утешила женщина своих приспешников. — Худшее для них позади, а Винделиар успокоит их разум. Об этой ночи они немногое вспомнят. Они сами придумают причины своих ран и забудут, что произошло на самом деле. Готовьтесь к дороге, пока он работает. Киндрел, сходи за лошадьми. Возьми с собой Соул и Реппин. Алария, пригони сюда сани. Я устала от разговоров, а когда все закончится, мне придется еще приглядывать за Винделиаром.

Я видела, как пастух Лин и его напарник отделились от круга жмущихся друг к другу людей. Он несли еще одно тело. Их лица были беззаботны, будто они тащили мешок с зерном. Я видела, как красивый мужчина упал на колени в снег. Он расстегнул брюки и теперь раскидывал красивые красные юбки Шан, обнажая ее ноги.

Чего же она ждет? Она с силой выбросила вперед руку, метя в лицо. Но попала ему в грудь. Потом глубоко, бессловесно закричала и попыталась вывернуться, но мужчина схватил ее за ногу и дернул обратно. Он громко рассмеялся, довольный ее сопротивлением, потому что понимал, что она теряет. Она схватила одну из его болтающихся косичек и с силой дернула ее. Мужчина ударил Шан, и на мгновение она затихла, ошеломленная силой этого удара.

Шан мне не нравилась. Но она была моей. Моей, как и Рэвел, которого больше никогда не будет. Как и Фитц Виджилант. Они умерли, пытаясь помешать этим незнакомцам похитить меня, даже не подозревая об этом. И я совершенно ясно понимала, что красивый мужчина будет делать после того, как побьет и унизит Шан. Он убьет ее, а пастух Лин и его помощник бросят ее тело в горящую конюшню.

Так же, как мы с отцом сожгли тело курьера.

Я начала двигаться. Я побежала, но бежала, как маленький человечек в длинной тяжелой меховой одежде и насквозь мокрых, застывших на морозе носках. То есть, я поднялась и с трудом полезла по липкому мокрому снегу. Это было похоже на прыжки в мешке.

— Стойте! — закричала я. — Стойте!

Рев пламени, бормотание и стоны людей, бессловесный отчаянный крик Шан поглотили мои слова.

Но толстушка, она услышала меня. Она повернулась ко мне, а человек-в-тумане все еще смотрел на съежившуюся толпу и что-то делал с ними магией. Я была ближе к красавцу, чем к толстушке и ее приспешникам. Я рванулась к нему, с криками, создавшими странную гармонию с воплями Шан. Он стаскивал с нее одежду. Разорвал ее вышитую праздничную блузу, обнажая грудь перед холодным летящим снегом, и теперь одной рукой дергал и разрывал ее алые юбки. Другой рукой он отбивался от отчаянных ударов Шан и попыток расцарапать его лицо. Я двигалась не очень быстро, но со всей скорости и изо всех сил ткнулась в него сцепленными руками.

Он слегка крякнул, с рычанием повернулся и отвесил мне тяжелую оплеуху. Вряд ли он использовал всю свою силу, ведь ему приходило удерживать Шан. Да ему и не нужно было много сил. Я отлетела назад и приземлилась в глубоком сугробе. Он выбил воздух из моих легких, но даже при этом скорее унизил меня, чем причинил боль. Задыхаясь и давясь, я сжалась и покатилась по снегу, наконец-то ощутив свои руки и колени. Сделав болезненный вздох, я прокричала слова, в которых совсем не было смысла, самые страшные слова, которые только могла придумать:

— Я убью себя, если вы сделаете ей больно!

Насильник не обратил на меня никакого внимания, но я услышала возмущенные крики приспешников пухлой женщины. Она закричали что-то на незнакомом мне языке, и несколько бледнолицых внезапно бросились сквозь толпу. Трое схватили меня, подняли на ноги и начали так встревоженно стряхивать с меня снег, что я ощутила себя ковром, который шлепают выбивалкой. Я отталкивала их и тянулась к Шан. Мне было не видно, что происходит с ней, кроме какой-то драки. Я вырывалась из рук своих спасителей, крича: