Франциска Вудворт - Особые обстоятельства

И это разом снесло остатки тех барьеров, которые я еще пытался удержать.

Одновременно целоваться и пытаться снять одежду не так-то просто. Особенно если оторваться от теплых мягких губ нет ни малейшего желания. Я старался показать Арджане, насколько сильно хочу сделать ее своей. В ответ же она чуть игриво прикусила мне губу, отчего внутри беззвучно взревели все демоны Асдора.

— Наррово белье! — шепнул ей в губу, сдирая утягивающую штуку на ее груди. И, снова подхватив Арджану на руки, осторожно опустился с ней на постель…

И замер, увидев вдруг напряжение во взгляде.

— Я… — прошептала Арджана, у которой вдруг щеки покраснели. — У меня еще… никого не было.

И она зажмурилась, не как бывалый воин, а как перепуганная девчонка. Я же замер, не в силах поверить сказанному. Нет, подозревал, что опыта у нее не так много, но чтобы такое…

— Я рад, — только и сказал, низко склонившись над ней.

Арджана еще в начале поцелуя окончательно растрепала мою косу, и теперь волосы упали по обе стороны, ограждая нас от внешнего мира.

Она привыкла воевать на поле боя, среди крови и стонов раненых, но здесь оказалась новичком. И в голове у меня шумело от понимания, что я стану ее проводником.

Навсегда. Что бы ни случилось.

Приходилось сдерживать себя, хотя внутри все клокотало. В какой-то момент я не выдержал и, уткнувшись ей в плечо, глухо пробормотал:

— Арджана, я боюсь не сдержаться и сделать тебе больно. Этот нарров напиток выкручивает меня. Я хочу дать тебе нежность, но…

— Я тебе верю.

Кажется, я понимаю, когда говорят, что от счастья может разорвать. Меня переполняли изнутри такие эмоции, что я боялся задохнуться от них. Даже горло перехватило.

Я сдерживался изо всех сил, несмотря на то что мышцы уже начало скручивать от боли. Не торопился, медленно покрывая поцелуями вздрагивающую Арджану. Кожа у нее оказалась такой горячей, что казалось, под ней трепещет огонь. Да и вся она трепетала, едва слышно вскрикивала и цеплялась за меня.

— Не бойся, — шептал я, перемежая слова с поцелуями. — Арджана…

Рукой провел по гладкому вздрагивающему животу.

— Песня души. Моя душа и моя песня. На всю жизнь.

Пальцами коснулся лица, мягко попросил:

— Посмотри на меня.

Но она все жмурилась, изо всех сил вцепившись мне в плечи. Я же продолжал ее ласкать, нашептывая все, что приходило на ум. В то время как изнутри меня разрывало от желания. Так, что сердце готово уже было вырваться из груди.

Чуть приподнялся, понимая, что уже все, больше не могу сдерживаться. И в этот момент Арджана открыла глаза. В них плавились те же чувства, что сейчас бурлили во мне.

Она вскрикнула, ногтями вцепившись в меня, а потом выгнулась. Чтобы на миг замереть. Перед тем, как мы оба упали в ту бездну, куда падают все влюбленные. Где жар и страсть сплетаются воедино и превращаются в извечный древний танец. Древний, как сам мир.

Мой шепот ей на ухо:

— До тебя я точно не жил.

Ее шепот, обжигающий кожу, как и прикосновения:

— И я… до тебя.

Моя…

Навсегда.

Арджана

Я слышала, как в ванной шумит вода, но продолжала лежать на животе, зарывшись лицом в подушку, как можно дольше оттягивая момент пробуждения. Если сейчас присоединюсь к Иррилию, он опять сорвется и утащит меня в постель. А еще говорят, что эльфы не темпераментны. Врут! Из зависти. Ни одно возбуждающее средство не дает столь длительный эффект, я точно знаю, мы проходили яды и все, чем могут опоить.

Вчерашний день прошел в чувственном угаре, но, даже несмотря на не совсем адекватное состояние, Иррилий заботился обо мне, давая передышки. После первого раза сам выкупал меня и намазал мазью из своих запасов, убравшей дискомфорт. А потом часами ласкал мое тело, находя чувствительные места и даря наслаждение.

Это было нечто невообразимое! Мы упоительно целовались, занимались любовью, а то просто лежали, обнявшись, отдыхая и наслаждаясь близостью друг друга. Его покои стали нашим отдельным миром, куда не хотелось пускать посторонних, и мы провели все время в них. Слуги оставляли у дверей на подносе еду, а потом забирали пустую посуду. Мне было безразлично, что подумают и что скажут окружающие. В армии свободные нравы, у меня выходной, и провожу его так, как считаю нужным.

Я ни о чем не жалела. Иррилий говорил о том, что стоит поторопиться со свадьбой, о знакомстве с моими родными, но все это казалось таким нереальным. Я не хотела думать о будущем, наслаждаясь тем, что происходит здесь и сейчас.

Шум воды прекратился, и вскоре раздались шаги. Я лежала не шевелясь, делала вид, что сплю. Постель прогнулась. Отведя от лица волосы, Иррилий нежно погладил меня по щеке. Я чувствовала теплый взгляд, который согревал все внутри. Не став будить, он тихо поднялся. Шелест одежды дал понять, что эльф одевается, а потом по звуку шагов определила, что скрылся в кабинете, прилегающем к покоям.

На мгновение стало совестно за притворство, но начался новый день, каждого из нас ждут дела, а я чувствую себя опьяненной. На лице поневоле расползалась счастливая улыбка, а в таком виде нельзя появляться перед моими людьми — шуточками замучают. Мне необходимо немного уединения, чтобы отрезветь. Следовало разобраться с тем, как обстоят дела. Адаранта арестовали, и непонятно, кто теперь руководит нами.

Поступок Зейда понять можно. Нападение на дипломата произошло на территории дворца, и случись что с Иррилием, акифу бы пришлось отвечать перед эльфами. Я даже представить не могла, что теперь ждет Тиуссона. Разбирательство в первую очередь, а потом суд. Или по законам Асдора, и тогда его под конвоем доставят в столицу к императору, или по законам Игенборга. При последнем раскладе магу не позавидуешь. Это дипломат — личность неприкосновенная, а вот остальные — нет.

Понятно, почему Адарант никак магически не ответил на удар эльфа — давал ему пар спустить, надеясь, что будут в расчете и его проступок не станут предавать огласке. Победителей не судят, а он все делал, чтобы подписали договор. Но вмешательство акифа спутало ему все планы.

Я прикрыла глаза, вспомнив о Зейде. До сих пор не верилось, что удалось ускользнуть от него. Но я не обольщалась тем, что меня отпустили. Да, акиф не опустился до насилия, но это не значит, что отказался от желания сделать меня своей. Он был хитрым и опасным противником, ведущим определенную игру. Договор-то он не подписал, хотя чисто формально его требование обмена было выполнено. А сейчас в городе празднование возвращения святыни, и как бы не до этого.

Акиф тянул время. Я интуитивно чувствовала, как вокруг меня сплетается сеть. Он обольщал тем, что мне интересно. Иначе к чему был визит в оружейную? Подарил сегодня утром породистого скакуна, лично сопроводил обратно, покарал Тиуссона, как будто его люди с этим бы не справились. Все делалось с расчетом вызвать мое доверие и благодарность.