Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая [litres]

Старательно исписанные странички чернели и седели, по пеплу напоследок пробегали огненные буковки: «… избавит нас от этого господи… » «… этому я терплю… » « можем запутаться… » Приди письмо хотя бы три дня назад, можно было попросить то, что шевелит тростниками, влюбить Эйвона в достойную даму. Чтобы та обливала слезами Окделлов и таяла от любовных излияний… Госпожа Арамона таять не собиралась. Схватив кочергу, она переворошила угли, захлопнула печную дверцу и перебралась к бюро. Письменные принадлежности прислуга содержала в образцовом порядке, обмакивай перо в чернильницу и пиши о своем невозможном счастье, услышанных молитвах, бьющихся в такт сердцах и прочей мути. Эйвон проглотит даже считалочку про цветочки…

« Я нарву голубых цветочков, их продам и куплю чулочки…» Под эту чушь дочка прелестной Аглаи узнала про свою кривоногость. Сперва не поняла, потом привыкла, да так и жила, пока ее не принялись называть дивной…

От непрошеных слез дивную Луизу избавила камеристка хозяйки. Безупречная, как и все, к чему прикасалась графиня Ариго, но немного не такая, как всегда.

– Сударыня, – почти прошептала она, не забыв, однако, присесть, – я взяла смелость обратиться к вам. Баронесса Вейзель готовится дать жизнь сыну и хочет, чтобы при этом… присутствовала госпожа графиня. Я боюсь, это дурно скажется… на ее… деликатном положении.

– Запросто, – Луиза зачем-то набросила на плечи шаль. – Почему не послали за мной сразу?

– Госпожа баронесса…

«Госпожа баронесса» была верна себе. Раз ей в первый год замужества показали, как рожают, значит, это должны видеть все! Разумеется, призвали б и госпожу Арамона, но не прежде, чем роженица вывалит все, что считает нужным, на голову хозяйки. Если успеет, само собой!

В спальню Юлианы Луиза вплыла с видом вдовствующей льдины. Ирэна сидела в ногах баронессы, возлежащей на выдвинутой, по бергерскому обычаю, на середину комнаты кровати. Горели свечи, топтались готовые сорваться с места служанки, шептался со священником врач, и всю эту ораву требовалось срочно выставить.

– Сударыня, – голосом дуэньи, велящей подопечной поправить мантилью, объявила капитанша, – прошу у вас разрешения переговорить с баронессой Вейзель наедине. Мне нужно не более пяти минут.

– Извольте, – Ирэна была верна себе, вернее своему воспитанию. Она не вышла, она удалилась, но Луиза успела понять: графиня испытывает облегчение. Слуги и врач с клириком отправились вслед за хозяйкой.

– Что случилось? – потребовала объяснений облаченная в широкую рубаху Юлиана. – Надеюсь, что-то в самом деле важное…

– Очень, – заверила Луиза. – Сейчас я провожу Ирэну и вернусь, я для таких дел гожусь больше.

– Я и сама справлюсь, – Юлиана глубоко вздохнула и поморщилась. От силы полчаса, и начнется всерьез! – Девочке пора понять, что ей предстоит! Когда я рожала, Курт мне ничем не мог помочь, и ей никто не поможет.

– Врач ей поможет. Как и тебе. Юлиана, который раз ты рожаешь? А Ирэна? Бедняжка слишком долго жила в… гайифской шкатулке, чтобы ее вот так сразу вытряхивать.

– Глупости!

– Нет, не глупости! Для урождённой герцогини Придд зрелище будет чудовищным, она не просто испугается, она начнет стыдиться. Приличия, если уж они впиявились, травят хуже клеща!

– Какие глу…

– Ты-то управишься скоро, не впервой, а Ирэна? Мало того, что дурочка будет представлять, как сейчас выглядит, она ведь испугается. Ты только представь, что ей в голову полезет! Баронесса Вейзель родила, хотя к этому слову Ирэну еще приучать надо, за пару часов, а тут ночь, утро, день, снова ночь, и у нее ничего не получается, только боль все сильней и сильней. Ясное дело, все идет не так, ребенок умрет, и она умрет. Уже умирает… А если при родах испугаться, перестать соображать… Ну пойми же ты!

И баронесса поняла.

– Обе ступайте, – твердо сказала между вздохами вдова. – Опытных женщин здесь хватает, а ты побудь с этой глупышкой. Потом… я ей… сама все объясню… Ближе к делу, а сейчас… нечего пугать… Но мать ее я бы по щекам отхлестала! Мне нужна… уже нужна кора приречника. И копытник… Пусть заваривают!

– Сейчас!

Чмокнув от избытка чувств роженицу в горячую щеку, Луиза вылетела в гостиную, где графиня теребила кисти шали.

– Идемте, – гордая своей победой капитанша улыбнулась. – Нужно заварить кое-какие травы.

То, что жена или дочь рэя именуется рэа, Марсель у Рокэ выяснил, но ранние вставания даром не проходят. Узнать, применима ли эта «рэа» к незамужней сестре рэя, если ее отец жил и умер капитаном Арамоной, виконт не удосужился. С другой стороны, соберано всегда может указать офицеру при особе на ошибку, а назвать Селину на кэналлийский манер хотелось, и виконт назвал.

– Рэа и рэй Кальперадо, – провозгласил виконт, изобразив ногами что-то загадочно-южное, – соберано ждет!

– Сударь, мы идем. – Прогулки по тропам выходцев на манере Герарда улыбаться по любому поводу не сказались. – Сэль, ты только не волнуйся.

Предполагаемая рэа кивнула, выглядела она слегка растерянно и прелестно.

– Вас удивило мое обращение? – виконт галантно открыл дверь. – Дело в том, что я учу кэналлийский, ваш брат – рэй, и у вас что-то вроде аудиенции. В других обстоятельствах я буду называть вас Сэль.

– Конечно, – девушка, как и надеялся виконт, распахнула глаза. – Мы же договорились. Соберано… здоров?

– Как сам Бакра. Прошу.

Дальнейшее было преисполнено умилительного очарования. Рэй сиял и щелкал каблуками, рэа приседала, что, с учетом фульгатского платья, породило бы в далекой Гайифе новую моду на шпалеры. Гармонию портил разве что Алва, которому следовало бы одеться попарадней. Чтобы хоть как-то исправить положение, Валме прищелкнул пальцами, и лежащий у окна Котик осчастливил брата с сестрой пушечным «гав».

– Готти приветствует вас от имени Сагранны и Варасты, – перевел Марсель и встал рядом с поднявшимся при виде девицы Вороном. – Соберано просит вас сесть.

– Рэа Селину просит, – уточнил Алва. – Рэй Кальперадо садится в соответствии с приказом. Герард, помнится, в Урготелле я велел вам познать в обществе рэя Валме сладостную сторону бытия, но вы пренебрегли.

– Монсеньор, – севший было умник вновь вскочил, – мы… мы не исполнили… потому что… Потому что.

– Забыли, – отрезал Рокэ. – А забыли, поскольку сочли своим долгом искать меня среди дождя. Тем не менее приказ не отменен.

– Мы его выполним, – заверил сразу восхищенный и шокированный Валме. – Как только сможем.

– Видимо, в Доннервальде. Юг вы упустили, но у севера свои прелести.

– Заодно и ордена напоим, – Валме на правах доброго знакомого и офицера при особе поклонился Селине. – Ваш брат, как только мы доберемся до тессории, получит «Охоту» и «Талигойскую Розу». За самопожертвование и своевременную доставку жизненно важных сведений тропами Холода. Правда, о последнем, по очевидным причинам, публично объявлено не будет.