Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая [litres]

1 год К.В. 7-й – 8-й день Зимних Скал

Умей люди и новости летать, можно было бы сказать, что жены сановников берут пример с герцогини Ноймаринен, но люди не птицы, и Арлетта пришла к выводу, что Георгия принялась собирать нужных ей дам заранее. Причем сделано это было задолго до возвращения встретившего Алву Эрвина.

Первой к будущему двору явилась виконтесса Карье, второй – ее невестка графиня Гогенлоэ-цур-Адлерберг. Эта сочла своим долгом незамедлительно нанести визит графине Савиньяк.

– Вы должны быть удивлены, – резонно предположила она, располагаясь на диване средь присланных из Фарны подушек и подушечек, – но я не могу вас не поблагодарить.

– За что же? – задала очевидный вопрос хозяйка. – Я даже затрудняюсь сказать, когда мы виделись последний раз. [10] Карта означает стабилизацию в делах, успех, избавление от лишних эмоций, спокойствие и равновесие во взглядах, раздумья и, как следствие, выход на правильный путь. Выпадая после плохой, предвещает победу в борьбе с неприятностями, но потрудиться придется, как и рискнуть. Карта указывает на необходимость гармонии между материальной и духовной составляющими, напоминает о том, что ко всему следует относиться с выдержкой, но при этом не стоит уходить в себя слишком глубоко. ПК: трудности и препятствия, связанные с отсутствием равновесия, неправильный подход к жизни и окружающим, чрезмерная вспыльчивость, непредсказуемость, неразумные поступки, готовность отвлекаться на мелочи.

Пребывающие в вечном поиске женихов дамы Гогенлоэ в Сэ и впрямь не заезжали. Когда подросли близнецы, графиня Савиньяк раз и навсегда объяснила Анне Рафиано, что невест сыновьям искать не намерена, и любая попытка подсунуть мальчикам девицу на выданье обернется крупной ссорой. Анна поняла, что от нее требуется, и передала предупреждение своим многочисленным приятельницам, первой из которых была Дагмар-Одила Гогенлоэ. В итоге понятливая графиня принялась удить для внучек рыбу в других прудах, совершив, среди прочего, набег на Валмон. Бертрам потом фыркал месяца два.

– Я вас видела в день святого Фабиана, – припомнила любящая бабушка, – когда из Лаик выходил ваш младший сын. Но именно видела, не более того, а ведь мой муж и ваш брат давнишние друзья.

– Я помню, – заверила Арлетта. Сколько в этой дружбе было искренности, а сколько корысти, она не знала, да её это и не заботило.

– Жаль, – вздохнула гостья, – жаль, что нам для встречи и разговора потребовался нынешний ужас.

– Сейчас нам принесут десерт и что-нибудь освежающее. – Своевременно проявленное гостеприимство порой спасительно. – Мы в самом деле друг друга знаем мало, поэтому я не осведомлена о ваших предпочтениях.

– О, я непритязательна, – Дагмар-Одила деловито улыбнулась. – Главное, было бы прохладительное. Мне придется много говорить, а я слаба горлом.

– Что ж, будем уповать на таланты моего буфетчика. Пока он меня не подводил.

– Он ведь из Фарны?

– Он родился на юге, – намека Арлетта, разумеется, «не поняла», но узел в Старой Придде затягивался любопытнейший. Гогенлоэ-цур-Адлерберг стал геренцием даже раньше, чем Гектор угодил в экстерриоры, и с делами более или менее справлялся, не забывая при этом ни себя, ни свое потомство. Ему удалось породниться с Манриками, до недавнего времени это казалось великой победой и щитом от любых невзгод, кроме дуэли с Ли или Рокэ. Год назад щит разлетелся в щепки, но Гогенлоэ сумел обзавестись новым. Рудольф вернул геренцию отобранную расхрабрившимся королем должность, все более или менее наладилось, и тут вернулся регент и во исполнение воли Фердинанда вновь сменил Гогенлоэ на Фарнэби. Зачем, Арлетта пока не поняла, но резон у Росио наверняка был.

– Вы немногословны, – мягко укорила супруга то ли геренция, то ли уже нет. – Даже не верится, что вы сестра Гектора.

– Я приготовилась слушать. О, вот и мой чародей! – Арлетта непринужденно повернулась к буфетчику, возглавлявшему слуг с подносами. – Я опять забыла, откуда вы родом…

– С вашего разрешения, – чародей слегка поклонился, – из Рафиано.

– Вот видите! Родиться в Рафиано – это уметь варить шадди и знать толк в десертах.

Дагмар-Одила улыбнулась и позволила налить себе мятного лимонада, который и смаковала, пока напитки и десерты перекочевывали на стол. Арлетта, ожидая чужого хода, тоже молчала, но под шадди.

– Я все-таки выражу свою благодарность, – начала Гогенлоэ, отведя взгляд от закрывшейся двери. – Ваши поддержка и понимание тронули моего супруга до глубины души.

– А я вас точно поддержала? – графиня Савиньяк поставила чашечку на блюдце. – Когда и в чем?

– Вы своими письмами помогли герцогу Ноймаринену разрешить досадное недоразумение с Фарнэби.

– Так оно разрешено? – в самом деле удивилась Арлетта, не ожидавшая от Рокэ отступления. – Как же?

– Вилфрид будет исполнять свои обязанности, как и прежде. Маркизу Фарнэби предложено не мешать работе геренции. Надеюсь, ему достанет такта уехать в свои владения, благо они не столь далеко, и не возвращаться до дня рождения его величества.

– Да, владения Карье заметно дальше. Видимо, у вашей золовки здесь серьезное дело, иначе она бы вряд ли пожертвовала зимними праздниками.

– Тереза считает именно так и очень встревожена, но я надеюсь, что ее опасения беспочвенны. Вы ведь понимаете, что я имею в виду?

– Возможно, я бы поняла, будь у меня время думать о людях, которых я почти не знаю.

– Зато вы знакомы с внебрачной дочерью Креденьи.

– Да, – Арлетта сощурилась и взглянула в глаза посасывающей лимонад гостье. – Госпожа Арамона женщина исключительно приятная, даже если забыть о ее мужестве и верности.

– Мне так не показалось.

– Просто вы вместе с супругом… отбыли из Олларии прежде, чем эти качества стали в полной мере востребованы. Впрочем, в Багерлее за королевой госпожа Арамона и ее дочь последовали еще при вас.