Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая [litres]

– Не смею задерживать, – развел руками Зайфец. – Главное, после второго моста сломанную сосну не проглядите. Эх, ну что ж меня скрутило-то так не вовремя!

– Снегопады, – объяснил Арно и поднялся. – Вроде спину чем-то мазать надо, но чем, я не помню. Пойду своих поднимать.

От души накормленные «фульгаты» лениво взобрались в седла, и небольшой отряд двинулся указанной добрым пасечником тропой.

– У хозяина три пасеки, – поделился добытыми сведениями Арно, – одна должна быть поблизости. Говорит, зимой не проехать, и еще он говорит, что собирался в Кабаний Лог, но спину схватило и до сих пор держит. Мед полковнице передал.

– Лжесвидетельство! – припечатал разведчик. – Ездил он вчерась! К вечеру припорошило, конечно, только ёлки – они такие…

– Мелкошишечные? – подыграл подчиненному Арно.

– За шалаш любые сойдут, особливо если сами под снегом. Да вы ж следы в ельнике видели! Конь точно здешний.

– Хозяйский?

– Копыта я не смотрел, конюх рядом болтался, а вот след под навесом видел. Не спутаешь.

– Значит, врет пасечник, – Арно оглянулся. Даже если врун следит за гостями с крыши, дальше леса ничего не разглядеть. – Надо бы ближнюю пасеку глянуть.

– И глянем. Раньер кру-туаз-но у коровницы вытянул, с какого это боку, да и без того б сыскали! Злоумышленник, должно, туда верхом проехал, не прохлопаем.

Не прохлопали. Пасека – огороженные высоким частоколом – а ну как медведь заявится – омшаник десятка на три ульев, летний домишко без печки и пара сараев – оказалась даже ближе, чем думалось. Нашлись под деревьями и следы, причем всё те же: предполагаемый злоумышленник умом не блистал и особо не скрывался. Ворота держали два засова и висячий замок, пришлось доставать веревки и перебираться через верх. Эдита обнаружилась в первом сарае и зашлась в визге. Она явно стала подозревать в людях дурное, и ее можно было понять.

– Это нужно для твоего же блага, – объяснил виконт Сэ и велел: – Хватайте!

Гордость семейства Варнике вопила и пробовала огрызаться, но, чтобы отбиться от «фульгатов», требовалось родиться самое малое рысью. Куда трудней было перетащить не перестававшую визжать пленницу через забор, но и это сделали, заодно потешив Кроунера шутками о том, каково было бы спасать Бабочку.

– Пора двигать, – объявил Раньер, успешно пристроив на запасную лошадь и не думавший затыкаться трофей. – Я не я буду, если через пару часов не завьюжит.

– Сегодня свинокрад уже не заявится, – весело согласился Барсук, – а завтра, по пороше – милости просим! Ни свиньи, ни следочка, и замок целехонек. Как бы удар капитанушку не хватил!

– Апо-кле-псический, – радостно подхватил Кроунер. – И поделом! Видишь, у добрых людей скотина сбежала, поймай и верни!

– Хозяйка-то чуть не плачет, ей эта свинья вроде собаки.

– Или кобылы! Кроунер, а что б ты сделал, если б у тебя Бабочку свели?

– Да не пойдет Бабочка с кем ни попадя!

– А если?

– Загрыз бы он гада!

– И съел бы! Заживо и по самые сапоги…

Загрыз, съел, слопал, сожрал…

– Парни, – велел, сдерживая смех, Арно, – стойте! Что будут и будут ли делать с вором Варнике, их дело, но уходить просто так негоже. Никто не слышал, как пасечник чуть что про пень кричал?

– Не-а.

– Он же с вами засел…

– А что кричал-то?

– «Сожри меня пень»! А у забора хороший такой обрубок валяется, закатите-ка его в сарай!

– Ух-ты, красотень!

– И веревку в пасть, вроде как не дожевал!

– Так нету ж пасти!

– Сделаем, – нашелся Кроунер. – И зенки, и пасть. Кору срежем, вот тебе и зубы!

Обрубок оказался тяжеленным и к тому же снизу обледеневшим. Ничего, поставили на попа, и капрал под дружное ржанье принялся ваять. Мокрая кора поддавалась плохо, но разведчик был упрям. Чмокнуло, и большой серо-бурый кусок даже не отвалился – отскочил, а Кроунер, внезапно бросив нож, схватил нечто, показавшееся Арно большой темной гнилушкой.

– Господин капитан! – прошептал капрал, протягивая находку начальству, – Господин капитан, вот!.. Оно же… Кондициённое!

1 год К.В. 20-й день Зимних Скал

Изысканно-редкий снежок стремительно превращался в омерзительную метель, но возмутиться Марсель не успел: впереди сквозь бело-серую круговерть проступило что-то длинное и темное, и лай Котика подтвердил: «Приехали!»

Заснеженная усадьба и не думала корчить из себя замок, но лучшего местечка, чтобы скоротать ненастный вечер, нельзя было и пожелать. Курносая немногословная хозяйка лично развела гостей по комнатам, посулив через полчаса свиное жаркое с грибами. Судя по тому, что сообщал виконту его нос, предполагалось нечто упоительное.

– Рокэ, – не стал кривить душой Марсель, – мне придется показаться бестактным. Я осознаю, что мы ехали на поминки, но в данный миг я почти счастлив, и, боюсь, после обеда это ощущение усугубится.

– Странный повод для страха, – Алва расстегнул бирюзовую бергерскую куртку. – Ты Вольфганга знал мало, с чего тебе страдать и тем более поститься?

– А ты собрался поститься?

– Я помню иначе.

Уточнять, что имелось в виду, Марсель не стал, впрочем, ни Алва, ни явно привязанный к фок Варзов Ариго на страдальцев не походили. Страдать, оказавшись наконец под крышей и в тепле, вообще сложно, особенно за не обманувшим ожиданий столом. Виконт хотел поделиться своей мыслью с Эпинэ, как с самым непричастным, но не успел: в столовую, держась за руки, ворвались две будущие дамы и устремились прямиком к Рокэ.

– Ты ведь главный? – выпалила та, что была повыше. – А у нас дом кувырком! Снег, и все потерялись.

– И ваш красавчик, – мяукнула вторая, поменьше и потемней. – Он Эдиту ищет.

– Агги тоже, но у него собаки.

– И все как провалились!

– Эдита! – прикрикнула мать, – Аманда! Как вы себя ведете!

– Мы дело говорим, – и не подумала замолчать старшая. – А у вас собаченция соображает?

– Разумеется, – не стал скромничать Марсель.

– Так она твоя? – в обещавших стать очаровательными глазках был упрек. – Ты красавчику поможешь?

– Как буран кончится.

– Сейчас ничего не унюхать…

– Совершенно согласен, – щегольнул адуанской наукой Валме. – Следы заметены, и верхним чутьем идти не получится – ветер мешает.

– А ты умненький, – похвалила темненькая. – Надо действовать, а то мама себе места не находит.

– Как не стыдно! – не находящая себе места мать умело схватила доносчицу за руку. – Кто вас звал?

– А почему ты сама не говоришь? – дочка задергала рукой, пытаясь вывернуться. – Нам нужна помощь!

– Самая серьезная!

– Поросёнки! – Белокожие быстро краснеют, но хозяйке румянец шел, хотя она вряд ли об этом думала. – Кыш отсюда!