Анна Шилкова - Нарисованная красота (СИ)

— Тами во втором перерыве приема смыла часть, — подсказала Атория.

— Точно. Все как Литта сказала: к середине приема с глаз ушло много цвета. Как только я его сняла, как она показала, снова стала выглядеть изумительно. Муж сказал, чтобы я больше не смела ходить к старой косметичке.

— Нам, конечно, пришлось побегать в будуар, чтобы поправить лица, зато наши никуда не делись, как у половины дам. — Прижмурилась от удовольствия Атория. — Моя бальная книжка почти закончилась.

— Моя тоже. — Кивнула Тамьяра. — Только снять прически наши служанки смогли не сразу.

— Мне проще — ленты сняла и все само распустилось через несколько минут. — Улыбнулась Атория. — А Тами, в итоге, всех разогнала и сама час мучилась.

— Зато я теперь знаю как это делать. — Повела плечом благородная. — Научусь всему, что Литта показывает и разгоню этих безруких.

— То есть результатом вы довольны? — На всякий случай уточнила я.

— Да. — Степенно кивнула Таьмяра.

— Я сначала стеснялась — на нас косо смотрели и хихикали по нишам. — Поежилась Атория. — Но потом, когда к нам проявили столько внимания, поняла, что я несравненно хороша. — Приосанилась девушка, похоже, кого-то цитируя.

Значит скоро остальные благородные прознают откуда что взялось и Литта будет перегружена работой. Это не очень хорошо, в свете ее текущего состояния.

Девушки пополнили запасы и откланялись, а я понесла Литте бульон.

***

Следующие полтора месяца прошли мимо меня. Литта продолжала спать, я варила ей бульон, иногда добавляя туда земляных яблок или оставляя теплую сдобу, трижды в день выносила ведро и бегала торговать. Начиналась осень: дожди шли все чаще, начало холодать, а деревья, потихоньку, желтеть.

Как девушка ела или справляла надобности я не увидела ни разу.

В результате такой диеты, она сильно похудела — считай кожа, да кости и остались от пухлой румяной девчонки. Под глазами залегли глубокие тени, кожа стала выглядеть как-то совсем не очень.

Я забрала все ее заказы у кузнеца и столяра — те недоумевали почему новых заказов нет; отнесла мебельщику рисунки с тем, что ей нужно — мы целую неделю вместе рисовали; и тот уже сказал, что готов все сделать.

Пару раз ее навещали благородные. Меня поразило то, что Атория ничуть не побрезговала и обтерла все тело Литты водой, умыла лицо теми средствами, которым пользовалась сама, и даже нанесла белую массу на лицо, которая сама впиталась в кожу очень быстро. Губы она ей намазала чем-то белесым — такая штука стояла у нас в горшке в подполе.

— Просыпайся скорее, Литта. — Прошептала она под конец, думая, что никто ее не услышит.

Работу мебельщика я не приняла. Я села в эти кресла — жутко неудобно. Литта говорила, что ей нужен максимум комфорта для клиентов. Так что мы обсудили, что поменять, и я оставила его работать, а сама пошла домой.

Остаток дня прошел как обычно — тесто, бульон, ведро, вода, душ, спать. Так я проводила вечера шесть последних недель.

Ночью меня разбудил грохот из комнаты Литты. Я вскочила и побежала на шум.

В спальне я увидела, что грохотало: с Литты упало одеяло, опрокинув и ведро, и кружки с молоком и водой. А сама Литта висела в метре над кроватью. Вокруг ее тела метались стихии — все четыре сразу. Занавески трепетали, вылетев за окно.

— Пресветлые боги… — только и смогла выдавить я, сползая по стене.

Когда через час ничего не поменялось, я рискнула убрать одеяло и вытереть пол. Зачем-то поставила все свежее и, постоянно оглядываясь вышла. Двери и к ней, и к себе, оставила открытыми. То и дело я просыпалась, но видела только все те же вспышки от огня.

Торговать днем я не пошла, боялась оставлять Литту одну.

Под окном мяукнула кошка, которую я не видела ни разу, за все время сна девушки.

К вечеру Литта снова погрузилась в сон, без стихий, пляшущих вокруг ее тела. С огромным облегчением, я укрыла ее новым чистым одеялом.

***

Проснулась я рывком, но ощущение, что я не выспалась осталось. В комнате стояло пустое ведро, но запах от него был однозначный — видимо, Мьяла обо мне позаботилась. Занавески болтались за окном, а в комнате было довольно холодно.

Еще нашелся говяжий бульон в миске, объяснив мерзкий привкус во рту: никогда не любила чистый говяжий бульон. Рядом была кружка с водой и подкисшим молоком. Воду я употребила и рухнула обратно на кровать, размышляя на тему «поспать еще».

Сон не шел, и я попыталась сесть. Спина ослабла, голова от смены положения закружилась. Это ж сколько я спала?

Вставать я побоялась, так что просто сидела, опершись спиной на стену и смотрела в щель между занавеской и окном в ночную темноту.

От приоткрытой двери мяукнули. Пришла прикормленная кошка — видимо, Мьяла стала пускать ее в дом. Животное деловито понюхало молоко и немого полакало, потом она запрыгнула на кровать и устроилась у меня на ногах. Скоро киса прибавила звука на своем мурчальнике — стало сильно более уютно, хотя все еще было холодно.

Скоро я задремала, но ненадолго — шея затекла. На этот раз я чувствовала себя чуть лучше и рискнула встать, придерживаясь за стену.

Шла медленно, осторожно переставляя дрожащие ноги. Голова кружилась, но в целом я чувствовала себя не плохо. Однозначно лучше, чем было до того, как я уснула.

Внизу нашлось тесто, оставленное Мьялой и немного тушеного мяса. Тяжелая крышка от кастрюли с мясом выпала из дрогнувшей руки, подняв страшный шум. Почти сразу послышался топот сверху и по лестнице скатилась Мьяла, которая на бегу схватила кочергу, прислоненную к печи.

— Стой где стоишь, а то переложу тебя! — Рявкнула она не своим голосом.

— Мьяла, это я… — Проблеяла шокированная я.

Девушка замерла, выронила кочергу и побежала ко мне. Бежать, конечно, был три шага, но мне, придерживающейся за теплую печную стенку, хватило — я сильно пошатнулась и радостные объятья превратились в удерживание меня на ногах.

Мьяла настойчиво усадила меня на скамью, метнулась в подпол за молоком, потом притащила простую сдобу откуда-то с печи. Только после этого она уселась напротив, вперив в меня взгляд.

— Долго меня не было? — Спросила я, после осторожного глотка молока.

— Полтора месяца. — Почему-то шепотом сказала она. — Литта, я хотела уже звать лекаря — так испугалась… — Выдохнула девушка и осеклась.

— И что тебя так напугало? — Подозрительно уточнила я, прерывая неловкое молчание.

— Ты… ну… — Замялась она, но теперь я выжидательно молчала.

Вскоре Мьяла смогла сформулировать мысль: со мной произошло что-то странное.

Мои вопросы прервал требовательный мяв с лестницы.

— Нечего клянчить! Ты трижды ела сегодня! — Взвилась на кошку Мьяла.

Пушистая только посмотрела на нее эдак уничижительно. Я решила в сложные отношения полукампроу и кошки не влезать.