Марина Андреева - Бунтари Лемборнского университета [litres]

– Она-то тут при чем? – не поняла я.

– Я не говорила вам, не до того было… В прошлые выходные Ксеона мне все нервы вымотала и до сих пор не унимается. Еще и матери обещала нажаловаться. Уж лучше пусть молча подчиняется твоей и моей воле, – твердо произнесла подруга, давая понять, что своего решения менять не собирается и впредь не преминет воспользоваться этим сомнительным преимуществом в решении своих проблем.

Если бы сейчас еще и Милания об этом попросила, я бы, наверное, решила, что сошла с ума, но подруга лишь подтвердила правильность решения своей сестры.

Затем посыпался шквал вопросов о принесенных мною картах. Пришлось поведать о знакомстве с картенским магом и про вспыхнувшее вдруг желание попасть в самое сердце империи. Подруги были вынуждены признать – это явно проделки артефакта, а значит, никуда от этой поездки не деться. А так как мы понятия не имеем, что потребуется для экспедиции, то завтра, промежду прочих дел, я должна наведаться к картографу и уточнить у него детали предстоящего похода. Еще требовалось заключить официальный договор на пожизненный найм Дория, продать под иллюзией оставшиеся семь граммов люсцена, закупить и приготовить все необходимое для обряда подчинения в столь глобальных масштабах и к вечеру вернуться в универ, чтобы принять участие в собрании общества.

Несмотря на весьма насыщенное информацией обсуждение всех текущих вопросов, мы даже успели немного вздремнуть, после чего Адриана отправилась на занятия. А я, проводив подругу, осталась возле ворот особняка поджидать Дория, который к этому моменту был уже где-то поблизости. И только сейчас я заметила уже знакомое магическое плетение. Теперь стало ясно, почему это место за столь долгий срок не потревожили бездомные и вездесущие воришки.

Денек выдался суматошным. С утра Надия убежала по магазинам, мы с Дорием отправились в городскую канцелярию. Затем в несколько заходов, меняя иллюзии, наведались к торговцами алхимическими реагентами, сбыв по весьма приличной цене оставшийся люсцен. Еще недавно я была нищей, как церковная мышь, все мое состояние заключалось в потрепанном платье и пустой корзинке, ну и артефакте – да. Теперь же я стала неимоверно богата. Моя семья, даже в лучшие времена, не имела и десятой доли тех средств, коими нынче распоряжаюсь я. Вот только события последнего времени существенно изменили мои взгляды и отношения.

Раньше, еще там – дома, я, не задумываясь, отдала бы родителям все до медного гроша. Сейчас же я поняла, что они сами виноваты в том, что наш род прозябал едва ли не в нищете. Тому было множество причин, которые я осознала лишь сейчас. И тот факт, что исправить ситуацию они решили, выдав меня за богатого старика, лишний раз доказал – особой любви с их стороны не было. Все это вместе как-то притупило боль разлуки и затуманило наивные воспоминания прошлого, в которых наша семья казалась такой любящей… В конце концов, прошло два месяца, герцог нашел меня сразу, а значит, и они могли. Если бы хотели…

Как раз на этой мысли я и отворила дверь в лавку картографа.

– Фиета! – радостно воскликнул старик-продавец и, несмотря на свой почтенный возраст, бросился ко мне навстречу. – Рад видеть вас.

– Я решила, – произношу, окидывая взглядом подозрительно опустевшие прилавки магазина. – А вы что, съезжаете? – сбившись с мысли, интересуюсь я.

– Нет-нет. – Казалось, хозяин лавки смутился. – Просто решил дождаться вас, и на покой. Либо возьмете с собой, либо… все равно сам я не наторгую на еще один поход, – тихо добавил он, и его щуплые плечи вмиг поникли.

– То есть вариант, что я не поеду, вы не рассматривали? – с подозрением уточняю.

– Вы бы лицо свое видели, когда я вам о картах рассказывал, тоже иного бы не ожидали. Вот только возьмете ли меня…

– Куда ж я денусь, – говорю. – Но у меня одно условие, которое вы вправе принять или нет.

– Да! – не дав мне договорить, выпалил старик.

– Что, простите? – не поняла я его реакции.

– Если от этого будет зависеть ваше решение, то сразу говорю – согласен, – пояснил он.

– Что ж… – задумалась я. – Тогда вы принесете мне клятву верности…

– Клянусь… – неловко падая на колени, выпалил он, но был остановлен моим жестом.

Я неспешно подошла к входной двери, заперев ее на замок, вернулась к так и не успевшему подняться с колен хозяину лавки и, покопавшись в сумке, нашла флакончик с вполне, как оказалось, стандартной настойкой правды, действующей всего лишь в течение пяти минут. Именно она, как ни странно, использовалась в монаршем ритуале.

– Вот, – протягиваю ему флакон. – Выпей и повторяй за мной.

Старик беспрекословно взял в руки склянку и, опрокинув ее содержимое в рот, так выпучил глаза, что я успела испугаться – не напутали ли, часом, продавцы снадобий? Вдруг там яд какой…

– Ваше Императорское Величество, – склонился едва ли не до самого пола он.

– Что ты сказал?

– Что я сказал? – немного изменив фразу, повторил картенский маг.

– Ладно, с этим разберемся позднее, – отмахнулась я, а он тут же зеркально повторил фразу, видимо, сказанные мною прежде слова каким-то образом наложились на чары выпитого зелья, и теперь он, словно попугай, повторял за мной каждый произнесенный звук.

Зачитав слова заклятия-клятвы, убедилась в том, что он все повторил. Хотя это на первые фразы он отзывался эхом, в какой-то момент наши слова зазвучали в унисон, а в кульминационный момент нас будто обволокло тьмой, которая на последнем слове ослепительно вспыхнула и растворилась в пространстве, не оставив ни следа.

– А теперь встань и просто отвечай на мои вопросы, – произношу я.

Старик нехотя подчинился, но остался стоять с низко склоненной головой, что ему явно доставляло неудобство.

– Что за магию ты применил в мой прошлый визит? – спрашиваю, вспоминая о том, как мою руку будто что-то укололо.

– На вас был сделан заговор, – отвечает. – Я, сам того не желая, снял его.

Вот, значит, почему прекратились эти наваждения! Думала, просто прошло, а их убрали…

– Я об этом не просила, ты мне ничего не сказал, не предупредил. Зачем тебе это нужно?

– У меня бывают такие внезапные порывы, когда внутренняя сила рвется наружу в стремлении что-то изменить. Это был как раз такой случай. Я все равно не смог бы себя остановить, – признается он. И добавляет: – Простите меня, Ваше Величество!

– Да что ты заладил: Ваше Величество, Ваше Величество…

– Точно такую же клятву я приносил прежде императору лично, – не без гордости произносит старик. – И никто иной, кроме нового правителя Картена, не смог бы вынудить меня произнести эти слова повторно. Теперь я, Рени Черный, облагодетельствован вниманием нынешней правительницы Картенской империи! Да здравствует императрица! Да здравствует Картен! Империя восстанет из руин… – тихо пробормотал он и сник, словно осознав, что наболтал лишнего.