Марина Андреева - Бунтари Лемборнского университета [litres]

Я взяла лист и пробежала глазами по аккуратным ровненьким строчкам. Суть речи сводилась к тому, что в рядах членов общества есть неблагонадежные личности и отныне таковым там не место. Те, кто готов, могут принести присягу, остальные должны покинуть ряды «Лемборнских дев» с клятвой о неразглашении о событиях, свидетелями которых они успели стать за время пребывания в составе общества.

– Постой, – дочитав до конца, я взглянула на Адриану. – А что делать с теми, кто пожелает уйти?

– Таковых не будет, – усмехнулась подруга. – Все слишком стремятся туда попасть.

Пару раз прорепетировав речь и под контролем Адрианы внося правки в свои интонации, громкость звука и ритм произношения, я ощутила себя политиком накануне продвижения некоего революционного проекта.

Перед началом собрания мы заскочили в столовую, где Адриана еще раз заставила произнести заранее заготовленную речь, и вот мы вошли в актовый зал. Стоило нам появиться, и в помещении повисла какая-то гнетущая тишина, а мрачные взгляды присутствующих тут же обратились к нам. Сразу вспомнились слова Лейны о возможном бунте. Ну что ж? Посмотрим, что они запоют после столь детально продуманной агитационной речи.

– Приветствую, – довольно громко произношу, стараясь держаться как можно более величественно и не нервничать под буравящими меня недобрыми взглядами присутствующих здесь девиц. – В связи с оказанной мне честью я пообещала членам совета, что возложенные обязанности буду нести с честью и возглавленное мною общество и его члены приблизятся к идеалу во всем! – патетично заявила я, играя голосом, как и настаивала Адриана: я говорила то тише, то громче, то меняла ритм произношения.

По залу прокатился шепоток, минувшая агрессия как-то вмиг отступила, будто стоящие передо мной девицы ощутили свою вину за собственное несовершенство.

– Да, ваш социальный статус или внешность, данную природой, я изменить не в силах, – продолжаю нагнетать обстановку. – Но для начала…

В общем, прошлась в соответствии с речью по привычкам девиц подстраиваться под некий эталон, теряя свою индивидуальность, чем вызвала в них очередной приступ вины. Осознав, что добилась требуемого эффекта, плавно перешла к разглагольствованиям на тему верности обществу и его идеям.

– Благодаря Адриане, – я кивнула в сторону подруги, – был обнаружен весьма полезный заговор. Его использование довольно трудоемко, но я готова потрудиться ради нашего общего блага и процветания. В целях его дальнейшей эффективности я не стану распространяться о том, как он работает, скажу лишь, что те, кто не способен и делом, и всеми своими помыслами придерживаться внутренних уставов общества, рано или поздно будут выявлены и разоблачены. Как это и произошло с Тельмой… – немного смягчив тон, добавила я, и взоры присутствующих тут же обратились к вмиг побледневшей девушке.

Продуманный Адрианой план сработал: все раскрыв рты слушали, Тельма из жертвы моего произвола превратилась в разоблаченную отступницу. Осознав, что после разглашения информации о моих планах она должна подвергнуться изгнанию из общества и стать жертвой многочисленных кар, девица, забыв о гордости, упала мне в ноги, моля о прощении. И я якобы сжалилась, потребовав принести клятву верности.

– Я готова! Клянусь…

– Нет-нет! – пришлось прервать ее пылкую речь. – Так просто ты не отделаешься. Слишком многое поставлено на карту. Адриана… – я повернулась к подруге, – не могла бы ты за меня принять ту клятву?

– Как? Почему она? – вмиг забыв о своем положении, вскинулась провинившаяся.

По залу тут же пробежал нерешительный ропот.

– Потому что я утомлена проверками, – отозвалась я. – А Адриана некогда уже принесла мне присягу. Не важно, когда это было и почему, главное – она имеет право действовать от моего имени, и я абсолютна уверена в ее лояльности в отличие от вашей, – добила я, окинув взглядом вмиг притихших девиц.

Так и стоящая на коленях Тельма смирилась и в ожидании продолжения взглянула на успевшую подойти к ней Адриану. Ритуал затянулся. Остальные с любопытством и в полной тишине внимали произносимым словам.

– И это все? – робко поинтересовалась растерявшая свое высокомерие Лейна. – А как же наказание? Она ведь не прошла испытание и может впредь…

– Теперь она ни единым помыслом не посмеет нарушить наши уставы. – Я величественно протянула руку стоящей на коленях девушке, помогая той подняться. И милостиво добавила: – А осознание собственной вины за содеянное послужит ей достойным наказанием… – Я в ожидании реакции умолкла в соответствии с наставлениями Адрианы.

По залу тут же пронесся гул голосов. Чего в них только не было: и недовольство, вызванное вполне обоснованным возмущением из-за столь легкого наказания для провинившейся, и восхищение моей добротой, и что-то еще… Ропот нарастал. Вроде никто не говорил в полный голос, но первые эмоции уже успели смениться оживленными спорами. Кто-то жаждал избежать проверки, не будучи уверенными в ее исходе, кто-то боялся приносить неизвестно какие клятвы, кому-то это казалось весьма разумным и оправданным…

– А можно нам тоже принести клятву? – спустя некоторое время подала голос Лейна, стоящая во главе девушек из совета общества.

Эти слова сработали словно спусковой механизм. Все вмиг притихли.

– Именно это я и хотела вам предложить, – произношу я. – Но это решение должно быть осознанным и исходить из самого сердца. Те, кто не готов к этому, могут, прямо сейчас поклясться, что не станут разглашать тайны общества, и… – выдержав паузу, добавляю: – уйти.

Буквально на миг вокруг повисла оглушительная тишина. Казалось, присутствующие перестали даже дышать, осмысливая только что произнесенные мною слова, а затем начали подходить ближе, и со всех сторон донеслось разноголосое:

– Я хочу… И я… И я… Я тоже…

В итоге желающих уйти действительно не нашлось. А само действо прошло немного не по плану: вместо того чтобы принимать присягу у каждого в отдельности, всем одновременно были розданы флакончики с эликсиром правды, их по команде выпили, и вся эта толпа, упав для верности на колени, теперь вторила словам Адрианы:

– Клянусь…

Наконец-то этот нестройный хор умолк, оставив внутри ощущение неимоверного удовлетворения. Стоило немалых усилий сдерживать рвущуюся наружу самодовольную ухмылку: эти наивно хлопающие глазами девицы даже не представляют, насколько вляпались! Если верить словам картенского мага, подобное заклятие не снимается даже смертью первоисточника, и повторно произнести клятву можно лишь его правопреемнику. Они-то наивно полагают, что моя власть иссякнет с уходом из стен университета и перейдет к будущим главам общества, ан нет!