Марина Андреева - Бунтари Лемборнского университета [litres]

– Вот наше судно, – отвлек меня от рассматривания пристани Рени.

Я обернулась и, повинуясь его приглашающему жесту, направилась к довольно большой, хоть и уступающей по размеру многим из присутствующих двухмачтовой посудине. Если честно, я представляла себе нечто более габаритное для столь долгого путешествия.

– Это судно гибрид, оно может ходить как под парусами, так и на веслах, – явно заметил мое разочарование маг. – Косые паруса позволяют развивать приличную скорость как под попутным ветром, так и под острым к ветру курсе. Хорошо сбалансированная устойчивость при довольно высокой посадке позволяет сплавляться не только по морю и глубоководным рекам, но и по довольно мелким, где иные суда просто-напросто не пройдут. И главное, оно достаточно быстроходно, чтобы уйти от преследования, если оное будет иметь место…

Только сейчас я в полной мере осознала, во что вляпалась. Нет, не то, что пугало других, меня почему-то совершенно не страшила перспектива оказаться в зараженной магической скверной империи, но вскоре вокруг будет одна лишь вода! А плавать я не умею. И эти слова о преследовании… Тут же вспомнились всякие фрагменты из прочитанных в мою прошлую, наивную бытность романов о том, как девушек похищали пираты. А ведь до меня нет-нет да доходили слухи об исчезновении людей в прибрежных городах и якобы о том, что их отправляли на невольничьи рынки соседних государств. Еще и это ощущение слежки нервирует. Кому я здесь могу быть нужна? В столице понятно – то люди герцога за мной следили, то принца, но здесь?

В таких вот размышлениях я, окруженная со всех сторон возглавляемой Рени командой, и подошла к ожидающей отплытия посудине. И вот передо мной очутился играющий роль трапа, уходящий вверх, неширокий, менее метра, деревянный настил с поперечными дощечками, служащими в качестве ступеней. Никаких тебе поручней. А в считаных метрах под ним синеет, играя волнами, вода. Почему-то сразу вспомнился тот веревочный мост возле замка. Все тело вмиг будто окаменело, не желая ступать на трап, в сравнении с которым мгновение назад пугавшая меня палуба судна показалась совершенно безопасной.

Часть сопровождавших тем временем уже успели подняться наверх. Рени, заметив мое состояние, вручил свою ношу одному из мужчин и, подойдя ко мне, протянул руку. В его взгляде читался немой вопрос, вот только какой? Мое нынешнее состояние не позволяло сосредоточиться на разгадывании подобных загадок, и потому я просто протянула ему руку. И… О чудо! Одного касания хватило, чтобы все страхи будто смыло! Теперь осталось лишь смутное воспоминание о былой тревоге и недоумение: что же меня так напугало?!

Уже очутившись на палубе, я наконец-то осознала, что именно произошло мгновение назад и о чем молчаливо спрашивал маг – он каким-то образом повлиял на мое состояние, изгнав поселившийся в душе страх, а теперь стоял, опустив глаза и явно ожидая нагоняя за то, что посмел использовать магию по отношению ко мне.

– Спасибо, – вполне искренне поблагодарила его я и заметила, как плечи пожилого человека расправились, будто с них спал гнет вины. – Сама не понимаю, что на меня нашло.

– Бывает, – коротко отозвался он. – Пойдемте, я представлю вас капитану и покажу вашу каюту, – тактично меняя тему, предложил он.

Стоило нам скрыться в дверях, и тут же исчезло ощущение слежки…

Капитанская рубка, как пояснил картенский маг, меня не впечатлила: низкие потолки, тесновато. Чисто, ни малейшего намека на пыль или посторонний мусор, хотя повсюду в кажущемся хаотичном беспорядке разложены многочисленные карты, стопки каких-то бумаг и писем, тут же на столе оказались подзорная труба, бинокль, табачная трубка, чернильница. Ни занавесей на окнах, ни ковра на полу, в общем, ни малейшего намека на уют, исключительно сухая функциональность во всем. А ведь хозяин этого помещения проводит здесь большую часть жизни. Он, кстати, в этот момент отсутствовал. Все это я успела отметить в один миг.

– Подождите, я найду капитана, – произнес стоявший за моей спиной Рени и скрылся за дверью.

Памятуя о прочитанных когда-то книгах, попыталась мысленно нарисовать образ капитана. Увы, что бы ни представляла, все это никак не вязалось с окружающей безликой обстановкой. Однако долго гадать мне не пришлось, вскоре дверь вновь отворилась, и на пороге появились картенский маг и совершенно не сочетающийся с моим представлением о капитанах мужчина лет тридцати пяти. Глубоко посаженные светлые глаза, слегка рыжеватые курчавые волосы и редкая бородка…

С той поры как покинула родной дом, несколько раз сталкивалась с мужчинами подобного типажа, ничего плохого они мне сделать не успели, но почему-то я всегда старалась держаться от них подальше. А вот теперь буду вынуждена постоянно находиться неподалеку от этого человека.

Если бы меня спросили, что именно мне в нем не нравится, наверное, не нашлась бы с ответом. Может, эти блеклые соломенно-рыжие кудри? Или эти глубоко посаженные, слишком светлые, почти прозрачные глаза под кустистыми выцветшими бровями? Бледная и какая-то дряблая, несмотря на довольно молодой возраст, кожа тоже не прибавляла симпатии, ассоциируясь с выловленным из реки утопленником, коего я некогда видела неподалеку от родительского замка. Или… эта абсолютно необоснованная самоуверенность, что от него исходит? Единственное, что могло в нем вызвать симпатию, – это весьма опрятный наряд, выгодно подчеркивающий высокий рост и хорошо сложенную фигуру. Из-под короткого темно-коричневого жилета виднелись рукава, ворот и жабо белоснежной, идеально отутюженной рубашки. Облегающие брюки в тон жилету заправлены в начищенные до блеска сапоги. Вместо кушака широкий кожаный ремень с многочисленными кармашками.

– Капитан, позвольте представить вам графиню Селену Вигентонскую, – тем временем молвил Рени. – А это капитан Пинто Крайли. Он же владелец этого судна.

Я на мгновение растерялась, исходя из этикета, мне бы положено подать этому Крайли руку, но от одной мысли о возможном прикосновении меня аж передернуло. В итоге после недолгой заминки я слегка склонила голову в знак приветствия, и, судя по легкому поклону капитана, подобный способ проявить учтивость был принят. В соответствии с традициями обмолвились парой ни к чему не обязывающих фраз относительно погоды и предстоящего путешествия.

Присутствие этого человека тяготило едва ли не физически. Почему-то казалось, будто он что-то скрывает. Вон как поглядывает на Рени, хотя внешне пытается демонстрировать полное спокойствие и уверенность. Явно пытается от него что-то утаить. Или просто опасается грядущего путешествия на проклятые земли?