Алибек Бектурганов - Энуэмент. Дилогия [СИ]

Если Радмир еще мог понять, зачем сделали так, чтобы допрашиваемому было неудобно сидеть, то вот зачем его сделали скрипящим от каждого, даже малейшего движения, он не понимал. Смысл в этом, если этот противный, визжащий и скрипучий звук был слышен им обоим?

— Я в последний раз вас спрашиваю, откуда вам известен этот адрес, лан Кудо? — Князь Джоас сидел с прямой спиной, гордо расправив плечи и грозно хмуря свои седые брови.

Этот вопрос в разных вариациях звучал уже на протяжении двадцати минут и Радмир удивлялся, как у князя хватает терпения на это.

Князь со своими людьми появился буквально сразу же после того, как Радмир успел объяснить суть своей просьбы Велиславу. Тот недовольно хмурился, но согласился ее исполнить. Радмир улавливал своими эмпатическими способностями, что тот негодует от всего произошедшего. Кронпринц был дико возмущен тем фактом, что к ребенку относятся как к государственному преступнику, поэтому князя ждала очень прохладная встреча.

Когда они все вошли в дом, причем Радмир уже был в наручниках, тут Велислав ничего не мог поделать, ребенок не спал и со страхом смотрел на непрошенных визитеров, но при этом всеми силами старался храбро встать перед своей няней, невысокой иланицией, которая в то же самое время старалась спрятать мальчика за свою широкую юбку. И вот тут Радмир сам себя похвалил за то, что додумался взять с собой Хидэ. Алва быстро нашла подход к мальчику и на пару с няней успокоила его. После, мальчик у Хидэ на руках и няней идущей с его вещами, под пристальным взором злой Лауры, которая одним своз взглядом распугивала людей князя, отчего те безропотно уступали той дорогу, и в сопровождении кронпринца сели в машину и отправились к Светане Каро домой.

Почему именно к ней? Радмир посчитал, что везти мальчика во дворец было бы излишним, а вот к ней в самый раз. Так сказать, нейтральная территория, на которой даже сам император не станет своевольничать.

— Не нужно меня в последний раз спрашивать, князь, — Радмир улыбнулся и слегка поменял положение тела, отчего стул тут же разразился противным звуком. — Мне и после первого раза было безразлично, что вы там у меня спрашиваете. Но если вам так хочется со мной поговорить, что вы аж заковали меня в блокирующие сияние наручники, — Радмир приподнял обе свои руки и демонстративно покачал их перед собой, — то пожалуйста. Знаете, я всегда говорил, что работа заплечных дел мастера или на худой конец работа вышибалой, как ее называет один мой хороший друг, граф дэ Ави, вам подойдет больше, чем должность главнокомандующего. Сразу видно, что вы созданы для такого рода деятельности. Это прямо ваше. Я даже удивляюсь, как у вас хватило выдержки, и вы заодно Его высочество кронпринца Велислава сюда не упрятали. Он же ведь тоже посмел ослушаться вас.

— Паясничаешь? — Нахмурился еще больше князь. — Да понимаешь ли ты, что твои действия могут классифицироваться, как враждебные действия в отношении империи?

— О, — Радмир приподнял брови в удивлении. — Мы снова перешли на «ты».

— Да чтоб тебя! — Выругался Патрик Джоас и стукнул кулаком по столу, отчего тот даже слегка загудел. — Откуда у тебя этот адрес? Зачем ты напал на моих людей? Отвечай!

— А что там делали ваши люди, князь? — Ответил вопросом на вопрос Радмир и приподнял правую бровь. Картинный удар по столу он проигнорировал.

— В том доме живет сын предателя империи, — князь пристально посмотрел ему в глаза. — И мне необходимо знать, откуда у тебя этот адрес.

— Ну, если так необходимо, — Радмир подался корпусом вперед, делая вид, что хочет рассказать что-то важное. Князь невольно тоже подался вперед, приблизившись к нему. — Тогда я расскажу это, но лишь Его императорскому величеству.

Пожилой мужчина оскалился, сильно сжав зубы и без замаха, но очень чувствительно ударил Радмир в голову в ответ. Радмир прекрасно видел и момент удара, и сам удар и при желании, он мог легко от него увернуться, но вместо этого он подставил свое лицо. Дальше, не удержав равновесия, алв упал на пол, вместе со стулом. Раздался неприятный дребезжащий звук, а Радмир почувствовал, что немного не рассчитал своего падения и поэтому хорошо приложился лицом об пол. Во рту появился неприятный привкус крови.

— Вот в этом и есть вся ваша суть, — Радмир приподнял лицо, позволяя увидеть князю свое лицо с рассеченными губами. — Воевать с теми, кто в данный момент не может ответить тем же. С детьми, или как сейчас, с закованными в наручники разумными.

Князь ошеломленно остался стоять на месте, недоуменно поглядывая то на свой кулак, то на лицо лежащего с окровавленными губами Радмира.

— Прекрати паясничать, — пришел в себя Патрик Джоас.

— А то что? — Радмир усмехнулся, заставив вздрогнуть князя. Зубы у него тоже окрасились кровью и это очень сильно напоминало тот самый момент, когда ему было десять лет и он только выдержал удар воздушным лезвием в лицо, нанесенный на одних рефлексах князем. — Вновь ударите? Я сказал, отвечу на все интересующие вас вопросы, но только императору.

— Довольно, — раздался спокойный голос императора. — Дальше я с ним поговорю. Пожалуйста, Патрик, оставь нас одних.

Князь Джоас низко поклонился вошедшему императору и бесшумно вышел из допросной комнаты.

Император молча подошел к Радмиру, достал ключ, открыл сковывающие наручники и помог ему подняться на ноги.

— Благодарю, Ваше импера… — Начал говорить Радмир, растирая свои руки. Князь не особо церемонился, когда надевал на него наручники.

— Оставь, — отмахнулся Беримир. — Помнится мне, я просил тебя еще в прошлый раз отбросить такие условности. По крайней мере, когда мы с тобой не на публике.

Радмир лишь качнул головой, подтверждая разумность такого стиля общения.

— Должен сказать, что увезти ребенка к Светане было очень удачной идеей, — Беримир дружелюбно улыбнулся. — Я не встречал еще ни одну женщину, которая так любит маленьких детей.

— Я знаю, как минимум, еще одну женщину, готовую ради детей на очень многое, — ответил Радмир, вспомнив решительное выражение лица Хидэ.

— Вот как? — Беримир с интересом посмотрел на него. — Это ты про Миладу?

— Нет, — покачал головой Радмир. — Моя мама готова на все только ради одного конкретного ребенка, меня. За все это время я не заметил за ней склонности к умилению и сюсюканью с другими детьми.

— Что ж, это радует, — довольно прищурил глаза император и продолжил, видя недоуменный взгляд Радмира. — А то я уже подумал, что на старости лет стал неверно оценивать людей. Тогда ты говоришь об этой необычной алве?

— Да, ее зовут Хидэ Канэко.

— Нашел свою «Светану»? — Понимающе кивнул Беримир.

— Можно и так сказать, — не стал спорить Радмир. Смысла в этом он не видел.