Сергей Плотников - Ярл

– Пока не справился, – отрицательно мотнул головой я. – Одной теплицы мало. Нужно при каждом доме строить, чтобы на столах зелень и овощи обеспечить… или хотя бы при каждом втором.

– Ух, – да уж, я тоже в курсе, что материалов на складе осталось максимум ещё на два “зимних огорода”. А ещё прекрасно понимаю, что задача стояла несколько другая: помочь с зеленью в сезон , а не прямо сразу. Если бы я захотел сделать так, как староста имел в виду , нужно было с удобрений начинать – и это когда потеплеет. Это я предпочёл понять пожелание (нет-нет, не приказ) помочь по-своему. – Не думаю, что нужно…

– Решать застарелые проблемы деревни? – “подсказал” я. – Повысить продовольственную независимость?

Неяся перекосило, он аж потемнел лицом. Бросать такое человеку в лицо, тем более человеку, как ни крути, имеющему пусть ограниченную, но вполне реальную властью – мягко говоря, не умно. Но мне нужно было его спровоцировать, нужно понять – за кого “болит душа” у ключевского старосты на самом деле. За всех жителей, как это ему по должности положено, за поселение – или всё же в первую очередь за себя?

Будь ситуация другой, я бы прекрасно всё узнал и сам за несколько месяцев, не обостряя и так наличествующий конфликт. Но у меня не было этих месяцев, точнее, не у меня, а у Наты. Моё появление взорвало устоявшееся болото её внутреннего мира, девушка прямо на глазах стала оживать – но возвращение в привычную колею ежедневной работы над тёмными препаратами вновь погасило её глаза. Не до конца – я же всё-таки её тормошил даже одним своим присутствием дома. Но месяц-два – и ведьма привыкнет к мужу, к “лишней” посуде и необходимости готовить ещё одну порцию еды, и вернётся к своему полурастительному существованию. Скажете, я слишком близко к сердцу принял чужую проблему? Так ведь не чужую, уже нет.

* * *

Видели, как капризничает ребёнок, которому мама пытается скормить пару ложек “зелёного” салата или, о ужас, немного капусты-брокколи? У детей чрезвычайно чувствительные вкусовые рецепторы, то, что нам, взрослым кажется вкусным и даже пикантным: горчинка в кофе и пиве, приятная резь свежего лука в салате, пряный оттенок кориандра – для них как вкусовая бомба, вызывающая резкое отвращение. Выбор между вкусным и полезным для мелкого или мелкой очевиден… кроме тех случаев, когда формирующийся организм испытывает чувствительный недостаток витаминов и микроэлементов.

Сам до сих пор помню, как в пятом классе некоторое время с удовольствием пил рыбий жир, назначенный педиатром – шелушилась и облезала кожа на пальцах. А потом проблема прошла и тресковое масло стало на вкус таким, каким оно и должно быть – противным. Видели бы вы, как здешние детки едва ли не в драку делят овощи и зелень – особенно те, кто совсем малыши ещё, лет пяти-шести! А увидев, не думаю, что смогли бы остаться спокойными и отстранёнными. Нужно быть черствее залежалого сухаря, чтобы равнодушно на такое глядеть.

Да, дары леса. Всё чистое и экологичное, прямо лучше не бывает, ага. Да, по осени отвальные набивают склад и подвалы ягодой, сушат и солят грибы… но этого мало. Хотя бы потому, что часть собранного уходит на всё те же зелья, а остальное банально подъедают к середине зимы, чтобы не испортилось. А сахара, чтобы пусть частично, но сохранить лесные дары подольше – и нет, дорогой он тут. А дикий мёд ещё попробуй добудь, да и пчёл в лесу, прямо скажем, не дохрена. А детям витамины нужны всё время, а не сезон в году!

Не знаю, что на меня так повлияло – нессарийское высшее медико-биологическое образование или манифестировавшаяся Стихия, ставшая такой же привычной частью меня, как, скажем, рука. Но мне реально нестерпимо стало видеть, как люди гробят своё здоровье. И ладно бы взрослые – есть в жизни вещи, которых иначе не достичь. Но дети? Теперь я новыми взглядом видел краткие записки на полях доставшейся мне от Лилианы книжки: не просто так она полезла заниматься сельским хозяйством в баронстве Бертран.

Правда, моя ветренная и увлекающаяся маман предпочла, столкнувшись с проблемой в полном объёме, свалить с мужем на Рубеж мочить тварей – это же куда интереснее, чем в земле ковыряться. Тем не менее, что-то она всё же сделала: недаром среди крестьян родового манора Кристиана так много здоровых, красивых и сильных людей – это если сравнивать с другими местами, вроде как бы очень даже благополучной Белой Лепки. А я, дурак, этого различия и не заметил. Почти. Пару раз ночью Нату спросонья едва Ле не назвал…

Вот я думаю: может, причина того, что Повелители Жизни отгородились от остального мира границами собственной страны с собственными законами, а от реальности в других землях – “Теорией Стихийного превосходства”, она изначально та же, что не даёт мне спокойно жить? Ты можешь изменить мир к лучшему… и, одновременно, не можешь. Просто потому, что твои усилия – капля в бесконечном море. Но если королевства – это море, то Звонкие ключи – даже не лужица, так, маленькая чашечка с водой на донце. Вполне посильный объём. Заодно потренируюсь перед тем, как за свой собственный дом приниматься.

* * *

– Чужак. Да что ты понимаешь… – наконец-то выдавил из себя Неясь. Ответ неверный.

– Ты сам признал меня ярлом, – я постучал пальцами рядом с образцами тепличного урожая. – И, как видишь, кое-что понимаю. Как изменить жизнь к лучшему, во всяком случае. И не за годы и десятилетия, а за недели .

За пять дней с начала постройки теплицы страсти у ключевских поулеглись… внешне. Я прекрасно видел, что маленькая на самом деле победа над холодом и зимой кардинально поменяла настроение людей. Больше улыбок, чуть громче голоса… Даже мне, реально чужаку, было заметно, как активизировались работы по всей деревне, от перекрытия крыш до подновления частокола. Люди хоть так пытались стать причастными к тому, что посчитали чудом.

Неясю очень хотелось мне врезать – прямо невооружённым глазом было заметно, что кулаки так и чешутся. Или хотя бы последними словами обругать, послав куда подальше. Мешала самая малость – кучка овощей на столе. Всё-таки поселение оказалось для него важнее личной гордости, а что проблемы есть – уж кто-кто, а наб о льший Ключей знал прекрасно.

– Что. Ты. От меня. Хочешь? – проскрипел он, всё-таки переступив через себя. Ну вот, другой разговор.

– Всего лишь понять, как работает экономика деревни. В смысле, что мы продаём кому, и что получаем взамен, а так же что сами себе делаем, – я достал из прихваченной с собой сумки толстую пачку бумаги и алхимкарандаш. Порылся, и выложил рядом алхимлампу: сомневаюсь, что староста на меня масло тратить станет теперь, да и глаза ломать в свете тусклой коптилки – такое себе удовольствие. Ради такого дела топливо потратить не жалко. – Не хотелось бы своими действиями сломать то, что уже давно налажено и прекрасно работает.