Елена Воробьева - Не оставляющий следов: Обретение

– Ты прав, ученик, – наставник вздохнул. – Но у меня нет ответов на эти вопросы. Я не занимался проблемами империи Янгао с тех пор, как она твердо встала на ноги после переворота. Да и тогда помогал лишь опосредованно: доступ во дворец мне закрыт.

– Но зачем нам вообще держать столько войск? Может быть, расформировать половину…

– И чем тогда прикажешь заниматься Тулипало? Их семья, во избежание вероятного усиления, не имеет влияния ни на одну сферу жизни общества, кроме военной. Они отлучены от управления, торговли, искусств и разрешения частных проблем, ибо военная власть всегда стремится стать властью политической. Если недовольство вспыхнет в роду Багрового огня… да, они легко смогут захватить империю и сменить династию на троне. Но управлять государством не сумеют, о чем прекрасно знают. То есть, возможные честолюбивые поползновения пресечены дальновидным решением первых Пинхенгов: в качестве компенсации семье дали эксклюзивное право распоряжаться ресурсами Шусина и боевым активом страны, а для контроля держат подле трона наследников. Кнут и пряник.

– Так вот почему после церемонии вручения шпильки «Аромат сливы» сыновья уезжают ко Двору! – догадался я.

– Да, в дополнение к клятве на крови дети-заложники там, во дворце, весьма эффективно обеспечивают лояльность Шести семей. А с Тулипало власть вообще ведет себя крайне осторожно: за ними сила. Реальная сила.

Наставник замолчал, у меня тоже вдруг закончились вопросы. Вернее, вопрос у меня был, только кому я мог задать его? До вручения шпильки «Аромат сливы» мне, младшему Иса, оставалось чуть больше года. Когда-то меня возмущало и обижало, что братец Аджи постоянно находится во дворце вместе с отцом, теперь я понял, что это было вовсе не их решение. Вспомнились сухие строки последнего отцовского письма, нечаянно услышанный разговор на празднике Шандиса Васы Куккья… Что же ждет нашу семью и меня?

За две недели мы побывали на торжественных разводах караула у дворца Тулипало и нескольких военных парадах, где впечатлились и мощью тяжелой кавалерии, и выучкой пехотного строя. Оценили батарею грозных пушек, запускающих по случаю праздников легкомысленные фейерверки. Посетили роскошные общественные бани, в которых можно было найти и залы с бассейнами для омовений в танджевурском духе, и андезитовые хижины горцев востока, и шусинские кедровые бочки, полные настоев луговых трав. Взятие снежных крепостей, катание с горок и на санях под лихой свист возницы – все, о чем мечтал, читая семейные хроники, опробовал на себе. И вот теперь, в завершение праздничного двенадцатидневья, ожидаем начала знаменитых гонок Рангана.

Амфитеатр гомонил в радостном предвкушении. Слабый морозец пощипывал нос и на каждом выдохе окутывал клубами пара. Девушки и дамы, чьи лица, обрамленные мехом куницы, белки, лисы, сияли румянцем, были чудо как хороши. Как украшают женщин зима и меткость охотников! Совершенно неважно, в дорогих ложах размещались красотки или на лавках для бедноты, меха у всех были роскошны. Среди рядов каменных скамеек толкались разносчики, предлагая зрителям толстые подушки под зады и горячий взвар с пряным вином. Шусинские зимние лакомства – булочки, плюшки, калачики, – как я скучал по вам во время странствий! Пончики в сахарной пудре… м-м-м, надо еще порцию взять. Товар на лотках разлетался в мгновение ока. Считалось хорошим тоном в эти дни потратиться на такие вот маленькие радости, чтобы пекари и мелкие лавочники тоже могли позвенеть монетами всласть. Ведь как проведешь первые двенадцать дней после перехода в новый год, таким он и будет.

Протрубили сигнал пузатые раковины-шанкхи, отделанные медью. Зрители на скамьях амфитеатра сначала заволновались, зашумели, а затем стихли, затаив дыхание. На арену выехала старинная боевая колесница, запряженная четверкой украшенных плюмажами белоснежных коней, некрупных, но крепких и холеных. Широкие нагрудные ремни были зафиксированы подпругами и прикреплены к рогаткам ярма дышловой повозки с колесами метровой высоты, ось которых была чуть смещена к задней части. Обитые дубленой кожей для мягкого хода шины, двенадцать точеных спиц и бронзовая ступица – именно таким воспевается в эпических поэмах колесо мироздания. Кузов повозки, сплетенный из редкостного для севера ротанга, защищали металлические щиты с золотыми накладками и старинными оберегами, инкрустированными драгоценными камнями. Это была легендарная колесница Махавира Тулипало, реликвия правящей Шусином семьи. В благоговейной тишине порыв ветра развернул над колесницей ветхое полотнище со стилизованным изображением языков пламени: тот самый «Багровый огонь», покрытый неувядяемой славой штандарт. Интересно, кто возничий? По преданию, Махавир сам правил колесницей на поле брани, не думаю, что потомки нарушают традицию и подпускают к святыне кого попало. Уже немолодой статный воин в старинных доспехах крепкой рукой держал поводья... неужели Глава? Разве он не обязан все время быть при Дворе?

Большая часть зрителей – с виду обычные горожане – в едином порыве встали по стойке смирно, ударив кулаком правой руки в левое плечо.

– Р-р-рей!!! – рев накрыл сверху арену. Приветствуют? Я бросил взгляд на Учителя Доо.

– Да, они служили, – подтвердил мое предположение наставник, улыбаясь чему-то своему. – Тот, кто отдал хотя бы год своей жизни багровым штандартам Тулипало, никогда не забудет об этом.

Колесница проехала по краю арены и скрылась в воротах, резные створки которых предупредительно распахнулись перед ней.

– Обережный круг, – пояснил происходящее Учитель Доо. – Чтобы злые духи не вмешивались в результаты гонок. Чтобы не погубили лошадей и колесницы. Сильная защита – для верящих, конечно. Да, в древние времена лошади и колесницы ценились намного дороже жизней возниц… Впрочем, и сейчас разница не так уж велика, ставят-то на лошадь.

Через какое-то время возничий, так и не сменив доспехи, появился в центральной ложе, небрежно махнул рукой и опустился в роскошное кресло. Вновь затрубили шанкхи, и состязания начались.

Это было великолепное зрелище, достойный заключительный аккорд празднеств. Сначала тяжелые боевые повозки старинного образца соревновались в грузоподъемности – сколько могут взять на борт рядовых, вооруженных копьями. Конечно, они были построены совсем недавно, но по чертежам еще той, легендарной, эпохи. Говорят, даже сейчас их используют для обороны как передвижные крепости. Четырехколесные платформы тащили громадные мохноногие кони с длинными гривами и хвостами. Под потемневшими от пота шкурами перекатывались мощные мышцы, натягивались сухожилия. Крепкие шеи гнулись к земле. Тридцать пять солдат, вставших многоярусной пирамидой, взяла повозка победителя. Надо же! Впечатляет.