Елена Воробьева - Не оставляющий следов: Обретение

Я должна вслух сказать им, что дарю себя. Добровольно дарю. Жизнь спасенного от неминуемой гибели – это жизнь взаймы. Она уже не принадлежит мне. А жизнь моя – жизнь последней из рода беловолосых колдунов – стоит немало, столько, что и не откупиться за ее спасение.

– Зачем вы здесь? – была надежда, что у них есть какие-то свои цели. Имперцев часто сюда приводит жажда наживы, может быть, удастся отплатить услугой?

– Мы странствуем по степи, – старший откровенно ухмылялся. Его молодой спутник все так же молчит и брезгливо кривит рот. – Расскажи лучше, что вас с бабушкой выгнало в руки разбойников?

– Ты обманываешь меня, а степь не прощает лжи! – я с трудом удержалась, чтобы не взорваться. Комок яростного белого пламени собирался в солнечном сплетении. Жег льдом. Так бы и вдарила!!!

Они не могли быть теми, с кем надо было уйти! Это обычные люди. Чужаки. Ничего не знают, ничего не понимают… Как с ними разговаривать? Нет им веры.

Да, дорогая, мы тебе никто. И ничем не были обязаны до того момента, когда именно ты свалилась на нашу голову со своими дарами. И теперь нам нести за все это ответственность… мне нести. Лично мне. Как же подставился с этим необдуманным спасением! Кажется, будто нити Судьбы специально оплели крепкими путами долга. Если ей не по нраву такое положение вещей, то мне – тем более.

Но что значат все эти видения? Духи беловолосых колдунов решили открыть мне чувства молодой ведьмы? Оправдывают ее? Поясняют? Информацию передают практически напрямую, и я не могу прервать череду возникающих перед мысленным взором картин. Пытаюсь сбросить морок, но не могу. Дикарка, видимо, что-то заподозрила, потому что притихла на своем стуле и не сводит глаз, полных ужаса и благоговения. Надеюсь, мое лицо сейчас выглядит не таким безумным, как у ее бабки, ныне покойной. Вот и еще одна сцена развернулась в сознании… опять слепок эмоций.

Духи молчали. Она ощущала их рядом – только руку протяни, – но не слышала, не видела никого. Мертвые? К ним можно привыкнуть: на праздник встречи с Предками регулярно вынимали останки из ниш, чистили костяки, зашивали дыры в нарядах. А как еще следует обходиться с родичами? И кто теперь будет заботиться о них? Бросить? Уйти насовсем? Ответ пришел как бы сам собой. Сладкое дыхание разложения забило ноздри и сформировалось в просьбу: «Уезжай!».

Шелестел разноголосый шепот:

– Ты должна это сделать.

– Почти забытый старинный обряд Вручения Судьбы поможет тебе. Его чтут все, и имперцы тоже.

– Это не рабство, это жертва.

– Высший предел благодарности, от которого не отмахнуться.

– Отдай свою жизнь, всю до конца – и тебе подарят ее в ответ.

– Свободной от обязательств перед угасающим родом.

– Иди, девочка. Будь сильной. Не забывай, что мы стоим за твоими плечами.

Кажется, последние слова я повторил вслед за духами вслух. Степнячка вскочила со стула. Неужели сейчас опять брыкнется к ногам? Я даже подобрался в кресле, но тут Учитель Доо из своего угла лениво спросил:

– А что ты умеешь, малышка?

Степнячка повернулась к нему, а я смог наконец избавиться от навязчивых голосов в голове. Напряжение спало. Дикарка вновь заняла свое место. Я устало улыбнулся. На самом деле, что умеет делать-то беглая дочь степей?

– Шкурки выделывать, бисером вышивать... – фраза была явно заученной. Мы с наставником недоуменно переглянулись, а девчонка смутилась и поникла. - Лук, – упрямо вскинула голову. Наставник понимающе кивнул, а я вспомнил: «суслики не убегут». – Немного – ножи.

– Еще молнии и бить по площадям, – дополнил я, старательно отгоняя разочарование, проросшее в душе с той самой ночи. Я как-то уже свыкся, что таланты Учителя Доо были мне недоступны, но почему обыкновенную девчонку природа одарила столь щедро?

Она затихла, как кролик перед хищником, понимая, что именно сейчас решается ее судьба.

– Наложница? – Да, это я загнул. Одинаковая гримаса отвращения украсила лица всех троих. – Может быть, служанка? Если приставить ее к лошадям… отослать на конюшни… – это была реальная возможность избавиться от девчонки.

– Нет. Телохранитель. – Учитель Доо был, судя по всему, совсем не уверен в своем предложении.

– Сил-то у нее хватит, – вздохнул я. – Но телохранители работают на близкой дистанции и не взрываются, как петарда, нанося массовые разрушения. Она должна быть незаметна, неслышна и весьма почтительна к охраняемому объекту. Сможет ли?

– Я подучу кое-чему, – усмехнулся наставник. – Правда, Пиккья могут воспротивиться: это их прерогатива – поставлять высшим семьям телохранителей. Но ее умения… думаю, наши занятия будут захватывающими. Интересно поближе познакомиться с потомком Одон-боо.

Как прошел остаток дня, я не слишком запомнил. Посещение такой родной, но, как теперь выяснилось, весьма маленькой и скудно обустроенной купальни, торопливый, хотя и торжественный ужин. Аянгу посадили за стол рядом с Учителем Доо. Судя по потерянному выражению всегда бесстрастного лица, чувствовала она себя не в своей тарелке, но для степнячки держалась неплохо… даже почти не чавкала. Не отложилось в памяти, что именно подавали нам на стол, накрытый в зале для приема гостей, помню лишь безликих девчонок-служанок, трудолюбиво таскающих из кухни блюдо за блюдом. Управляющий Барлу и его племянница… как ее? Сарисса, кажется, – не попадались на глаза, погрузившись в хлопоты по нашему обустройству. Профессионалы.

Нырнул в уютный, родной полумрак пахнущей свежестью спальни. Я смог насладиться первой радостью возвращения, но еще не испил его до конца: глаза словно заволокло туманом, перемены – а они были! – ускользали от взора. Намного более ценными казались приметы незыблемости прошлого, радующие душу узнаванием. Возвращение ничем не отличалось от ухода: такое же смятение в восприятии реальности. Ну да ничего. Завтра, когда задержавшиеся в дороге мысли догонят меня, и я вернусь домой целиком, пройду с ревизией и потребую отчета.

Укутался поплотнее старым своим одеялом, сдвинув с ног нахального Сию, – ужин он, разумеется, не пропустил, – вдохнул знакомый запах и ушел в сон. Завтра. Все завтра.

Солнечный луч гладил невесомой теплой ладонью лицо. Утренняя нега, не желала уходить… да и не надо. Дом неспешно просыпается вместе со мной. Здесь и сейчас мир не может навязать мне свое течение времени и событий – это мое пространство, где я управляю реальностью. Она будет такой, как хочется мне, без вторжений недругов, недоброжелателей, да и просто лишних людей. В полусне слышу легкий шорох одежд в коридорах, осторожные шаги, стук калитки – слуги не могут спать дольше хозяев, у них много дел. Пожалуй, хозяину тоже пора вставать, у него дел не меньше.