Елена Воробьева - Не оставляющий следов: Обретение

В центральном дворике пусто. Ну что же, «единую нить» буду плести в одиночестве. К концу тренировки краем глаза заметил Аянгу, которую Учитель Доо старательно направлял в движениях, синхронизируя их с моими. Нам надо учиться понимать напарника без слов. Да, подготовка у нее иная, и вряд ли получится переучить, но двигаться в паре как одно целое – это и вправду хороший навык. Они остались отрабатывать комплексы упражнений, а я прошел по привычному и почти забытому маршруту – смыть пот в купальне и выпить чаю на кухне. Какое же это блаженство: вот моя чашка, вот мой чай, вот мое полуоткрытое окно, вот моя занавеска, которую колышет мой ветерок! Самый что ни на есть мой хранитель усердно чавкает над миской с мелко нарубленной печенью. Как хорошо дома! Воистину, стоит уходить только лишь для того, чтобы вернуться.

Сад сиял, омытый утренней росой. Солнце играло в листьях кустарников годжи, пряталось в сливах, перебирало ветви шелковицы. Вроде бы все выглядело как прежде… но нет! Если бросить взгляд направо, то мозаика привычного бахарского сада удивительно точно складывается в панораму джунглей Танджевура, а неторопливые воды ручья намекают на величие Манитулоо в ее среднем течении. Если посмотреть налево – груда валунов превращается в копию хребтов Тянь-Мыня, не давая забыть о прекрасной Канамарке… А рядом в больших плоских вазах, обрамленных старыми кустами акаций, раскинулись узнаваемые леса и луга Шусина, кайджунские степи, плато Алтыгель. Непросто выращивать дубы, криптомерии и лиственницы в цветочных горшках, как это делали сестры в поместье, но воссоздать в каменной чаше кусочек реальности? Это могут вообще единицы, я о таком только читал. Вот оно, мастерство фэншуй-сеншеня: вместить в десяток квадратных метров сада всю красоту империи – воистину высокое искусство.

Я присел на каменную скамью, так удачно вписанную в изгиб дорожки, и вынул из рукава серпентангу. Давно не слышал ее хрипловатый голосок, а настроение и место были самыми подходящими. Вспомнил простенькую мелодию и поднес флейту к губам, преображая дыханье в музыку.

Сад ожил, откликнулся и потянулся навстречу. Потряхивали хвостиками воробьи в ветвях, суетливо ныряя в листву. Непуганые ленивым Сию мыши поблескивали в траве бусинками глаз. Стволы ив изогнулись, как в танце, а свешивающиеся до земли ветви раздвинулись, заключив в изумрудную оправу тонкий девичий силуэт, соперничающий гибкостью с ивами. Именно прелестной девушки не хватало этому утру, этому саду и… мне. Белолицая и черноволосая – сверкающий на солнце водопад прядей лишь чуть сдерживает скромная заколка. Сияющие глаза и нежная улыбка бледных губ манят изысканной прелестью. Изящные руки прижимают к груди корзинку, полную свежей выпечки, тонкий аромат ванили и корицы смешивается с густым запахом садовой травы и листьев. Она зачарованно смотрит мне в глаза, робкими шагами сокращая расстояние. Мое сердце замерло в восхищении, и, словно опомнившись, лихорадочно забилось, туманя голову восторгом. Дрогнувшие пальцы скользнули по серпентанге и сбились, неверная нота смешалась с испуганным вздохом розовых губ, ноша выскользнула из взметнувшихся к лицу ладоней, а душистая выпечка раскатилась по траве… «Как это некстати», – мысль мелькнула, но удержать ее не успел, стремительно погружаясь в расплавленное золото изумленного взора.

Я потерял себя.

Я обрел целый мир.

Долго ли мы сидели на лавочке, держась за руки и не сводя друг с друга глаз? Не знаю. Время замерло. Корзинка светила округлым боком в траве. Нечаянное подношение мышкам, птичкам и добрым духам чудесного сада – осталось ли там что-то от него? Я собственноручно вызолотил бы его дорожки – в благодарность за волшебный подарок. Жизнь стала абсолютно полна с обретением моей второй половинки, моего сокровища, моей Сариссы. Как гармонично звучат струны Вселенной, как причудливо сплетаются нити Судьбы!

В дверь кабинета робко постучали.

– Занят! – в голос невольно вклинилось раздражение.

Вчера я рассказывал любимой о наших странствиях и теперь рисовал для нее прелестный в своей неказистости бутон саранги – кайджунские степи все-таки пленили мое сердце, – и вовсе не жаждал отвлекаться от этого приятного занятия.

– Господин! – проблеяла из-за двери перепуганная служанка. Я не помнил, как ее зовут, хотя Барлу и рассказывал, кого именно из местных решил нанять для должного обслуживания дома. – Уважаемый Доо просит Вас подойти…

Стало немного стыдно: в последнее время почти не общался с наставником и степнячкой, увлеченный все более крепнущей связью с нечаянной возлюбленной. Отбывал необходимую тренировочную повинность и спешил улизнуть, чтобы снова укутаться в сияющий кокон счастья, обволакивающий нас двоих. Мои руки постоянно тянулись прикоснуться к Сариссе, хотелось уткнуться носом в шелк волос, вдохнуть аромат трав, лимона и еще чего-то восхитительного, что было присуще лишь ей одной.

Я поделился бы счастьем со всем миром, но Учитель Доо и управляющий Барлу недовольно поджимали губы при виде нашей пары. Однако молчали. Служанки поначалу перешептывались и сплетничали в уголках, но пары моих грозных взглядов хватило, чтобы шепотки прекратились, да и Барлу не церемонился со сплетницами. Удивил Сию: Сариссу он не то что невзлюбил – просто сторонился, да и она, после нескольких безуспешных попыток наладить взаимопонимание, оставила капризника в покое. А ведь раньше он благоволил к любому, кто даст ему мисочку куриной печенки или пару рыбешек.

Одной Аянге, казалось, было не до нас: Дэйю, наведавшаяся к Учителю Доо вскоре после нашего приезда, вцепилась в юную ведьму как репей и теперь являлась с утра как на службу. Чем они занимались в отведенных дикарке комнатах? Какими тайнами делились? Мне неизвестно… и не интересно.

Что же, рисунок подождет: Сарисса все равно хлопочет по хозяйству, ей пока не до бесед и взглядов. А вот вызов Учителя Доо весьма необычен, он в последнее время не настаивает на тесном общении.

Наставник ждал меня в своем кабинете не один. У столика для игры в чатурангу примостился мужчина в официальном костюме, какие носят мелкие чиновники квартальной администрации. Я изучал посетителя: документы Аянге мы давно оформили, чиновники из управы к нам ни разу не приходили. Кто же это? Ба-а! Тот самый мато-якки, приходивший требовать возмещения за драку с его учеником. Моя первая драка… я уже успел забыть о ней. Тогда, помнится, алый кушак и татуировка Тёу Жуна на бицепсе «старшего брата» уличного хулигана потрясли меня. Да, это был тот самый руководитель преступной группировки квартала Ворон. Что сюда принесло странного визитера?