Елена Воробьева - Не оставляющий следов: Обретение

Посетитель между тем поднялся и оправил костюм, сидевший на нем несколько неловко. Мы обменялись поклонами. Незваный гость поклонился значительно ниже принятого. Хм… пришел как проситель. Интересно, о чем будет просить? Наставник, нависший над доской для игры, махнул рукой:

– Присядь где удобней, Аль-Тарук, разговор предстоит долгий.

– Так, может быть, чаю? – я с комфортом устроился в кресле у письменного стола и вытянул ноги.

– Может, и чаю… А, может, и не чаю… – бормотал Учитель Доо, примериваясь к доске. Не узнаю учителя! Обычно он точно знает, чего хочет. – Не расскажете ли еще раз о тех небольших затруднениях, которые постигли Вашу общину? – обратился он к мато-якки.

– Ну… – тот с сомнением взглянул на меня, – можно и поведать. Отчего не поведать, если это поможет?

Городское дно квартала Ворон за последние несколько месяцев понесло некоторое количество загадочных утрат. Внезапно начали пропадать люди, и, что самое интересное, поначалу никто не обратил на это внимания. Если обычно тайна исчезновений законопослушных горожан не представляла секрета для мато-якки, – мало того, эти исчезновения, как правило, были ими же и подготовлены, – то тут они сами совершенно неожиданно оказались объектами подобной деятельности. Чтобы напасть на след неведомых похитителей или хотя бы установить их принадлежность к той или иной конкурирующей группировке, были брошены все силы, – и совершенно безрезультатно, а люди продолжили пропадать. О, конечно, это были совершенно ничтожные личности, не заслуживающие внимания почтенных слушателей, но сам факт того, что кто-то осмелился выступить против городского дна… Не могли бы Странник Доо, славный своей мудростью, и его уважаемый ученик попытаться прояснить загадку исчезновений? Не к сыщикам же Иса обращаться за помощью, теряя лицо?

– Айсин Гёро, может быть, не очень ловок в решении подобных вопросов, но весьма упорен, – заметил я, сцепив пальцы… очень не хватало какой-нибудь чашки или чаши, чтобы вертеть ее в руках, отвлекая внимание мато-якки. Пока же он беспрепятственно изучал выражение вежливого терпения, застывшего на моем лице. – Может, стоит все же заявить о пропажах в управу?

– Дык десятник Гёро подал в отставку, – прорвался простонародный говорок в претендующей на изысканность но, похоже, тщательно отрепетированной речи бандита.

– Давно? – я не мог представить старого служаку на пенсии.

– А с полгода тому назад. Преемник его пока ни на что не годен.

– Очередной отставник?

– Хуже… – посетитель поморщился. – Спившийся мелкий чиновник.

Да, назначение нелепое. Вряд ли стража квартала исполняет свои обязанности с прежним воодушевлением.

– Вы ведь понимаете, что мы с учеником лица сугубо неофициальные и даже несовершеннолетние… – я по достоинству оценил витиеватый слог трехсотлетнего наставника, и пусть с трудом, но сдержал усмешку. – Но все же кое-какой ресурс у нас есть.

Выдерживаемая пауза порой говорит больше, чем произнесенное слово.

– Я именно ресурс и имел в виду, когда осмелился переступить порог дома Вашего уважаемого ученика, – церемонно ответил мато-якки, поняв, что Учитель Доо не собирается продолжать. – И сомневаться в ваших возможностях не имею решительно никакого повода. Наша благодарность будет безграничной – в определенных пределах.

Что же, такое признание дорогого стоит. Но как завернул, а? «Безграничной – в определенных пределах» – я покатал фразу на языке. Красиво, демоны забери! И рамки определил, и уважение проявил: эта услуга стоит дороже, чем снятие с крючка незадачливого отпрыска высшей семьи. Торг идет в мою пользу: мато-якки останутся обязанными мне. От таких предложений не отказываются!

– Кстати, – гость уже уходил, получив согласие, но чуть задержался в дверях. – Наш недостойный товарищ сидел в одной камере с известным вам Бубалом Вайшиндасой, ныне покойным…

А это еще кто? Прямо день воспоминаний какой-то у нас сегодня. А! Бубнежник Бу, незадачливый грабитель-ловелас, жертва детских игр в детектива. Но, постойте, ведь он был молод и силен и не мог за пару лет так просто сгнить на нарах…

– Покойным? – утвердительный кивок только усилил недоумение.

– Пожалуй, я пришлю именно этого товарища, чтобы передать сведения о пропавших, которые мы смогли собрать. В кабачке Умина… – гость лукаво улыбнулся, демонстрируя осведомленность о моих прежних пристрастиях. – Вы ведь любили там трапезничать?

Ох-ох, как все непросто, оказывается. Прошлое не оставляет меня, тащится следом, как громыхающая жестянками веревка, привязанная к кошачьему хвосту. Значит, что-то было не доделано, какие-то узлы не развязаны.

– Хорошо, – кивнул я. – Я буду ждать его завтра в полдень.

Кстати, прекрасный повод посетить любимые прежде места и вновь окунуться в повседневную жизнь квартала Ворон. Раньше, когда не было слуг, днем мы с Учителем Доо регулярно ходили за припасами в лавку Шаи, а по вечерам я гулял по кварталу или наведывался в кабачок Умина, теперь же за все время после возвращения из странствий ни разу не вышел за калитку. Интересно, многое ли здесь изменилось за два года отсутствия?

Квартал Ворон выглядел усталым и угрюмым, будто потерявшим смысл бытия. Я растворился в его улочках, два года назад казавшихся патриархально-сонными, а теперь вызывающими какую-то необъяснимую тревогу, слился с окружающим пространством, фиксируя состояние на всех уровнях действительности. То ли я научился видеть нечто, прежде ускользавшее от моего внимания, то ли и в самом деле изменилось что-то в реальности. Купол неба, казалось, стал крепче и тверже и уже не грозил внезапно прорваться под давлением энергий изнанки. Можно предположить, что и сюда дошли изменения, вызванные укреплением грани над Камнями силы. Но лучше не стало: мутная злая волна словно подпирала границу изнутри, затаившись средь улиц и ища выход в Запределье. Подхваченный ее потоком, плыл, угадывая прежний облик заметно потускневших домов и время от времени учтиво кивая редким прохожим. Пару раз замечал, как пустые глазницы деревянных фигур духов-покровителей, подпиравших крыши жилищ, заливает потустороннее болотное сияние… Прошел мимо домика Дэйю: он один сиял, как осколок драгоценного камня, зажатый в тисках грубой оправы улицы, приветственно махал мне из окон легкими занавесями, блестел черепицей. Стало чуть легче дышать. Квартал-старый воин будто стряхивал вековой сон, в который был погружен. Чем нам грозит его пробуждение?

Тревога не отпустила, даже когда толкнул дверь кабачка Умина. Маленький зал был почти пуст, проход в сад закрыт. Где же завсегдатаи? Я ведь помню, что раньше здесь было не протолкнуться от посетителей. В первый момент не узнал кабатчика, ворочающегося за стойкой, как медведь. Широкие плечи опущены, крепкие мышцы заплыли жиром, в смоляных кудрях запуталась пыльная паутина седины – всего-то два года отсутствия, а какие перемены! В улыбке теплилась слабая тень былого радушия – похоже, Умин меня не вспомнил, но гостеприимно махнул рукою, приглашая внутрь.