Елена Асеева - Веремя странствий [СИ]

— Эт… судя по сему… порась вотдыхать, — догадалси Былята, остановившись подле недвижно лежащего ежа, и повертавшись к соратникам, молвил, — ну, чаво ж тады тутась привал и разобъём…

Борюша, ну-кась пусти ванова червячка у озерцо… Пущай вон нам кажить какова тут водица. Да и Ёжа у киндяк оберни и у котомочку положь, шоб с ним ничавось не прилучилося.

— Чичас, — закивав главой торопливо откликнулси мальчик, и принялси исполнять веленное ему. По первому он развязав котомочку, достав киндячок Боли-Бошки, ласковенько егось огладил, да восторожненько обернул у негось ежа.

Вопосля выискав, хоронящегося у грязной рубашонке, на дне котомочки, ванова червячка вынул того оттедась и зажав у ладошке понёс к озерцу. Подойдя к самой бережине, которая была точнёхо украшена кустистыми лишайниками да низко-рослыми травами, малец раскрыл ладонь. Ванов червячок пошевелил манешенькими желтоватыми крылышками, разом взмахнул ими, а морг спустя ужось восседал, скользя по водной глади, своими махунечкими, короткими лапками, поясняя странникам, шо пить отседова можно. Чуток погодя вон ужотко нанова пристроилси на ладошку Борюши, да встряхнув крылышками, ладненько пристроил их на спинке и легохонько застрекотал.

— Значить водица хороша? — спросил подошедший к отроку Былята.

— Ага…, — вутветствовал Борил и сжал ладошку, укрывая у ней чудного жучка, вопасаясь, шоб никтось на него не покусился.

— Воно и сице було ясненько, шо здеся водица чиста, зане вельми много тут плещитси рыбки, — отметил Былята, и, обозрев по-доброму мальчика, направилси к костерку помогать Сому и Щеко готовить кушанье. Борила меж тем вярнул ванова червячка у котомку пристроив егось немножечко левее чем лёживал у ней завёрнутый в киндяк Ёж… Ёж вроде як ёж, а усё ж какой-то зачурованный, ужесь словно не простой зверёк, а выкатившийся из чудной бероской байки. Ещё маленько малец глазел на свои дары, а засим достал из нутрей котомки кугиклы.

Мальчоночка вуселси на мох, недалече от костерка, и выставив лико западающему красну солнышку, окрасившему небосвод у яркие рдяно-розовые цвета, кончиками пальцев провёл по сухим стеблям куги из коей был мастерён вунструмент да муторно утак вздохнувши, взгрустнул… Взгрустнул, припоминаючи былое… не такое далёкое, а усё ж прошедшее времечко… Вспомнилась отроку евойна деревенька… матушка, братцы, сестрички и сродники… И кажись, будто узрел отрок неблизкое событие из своей жизти… точно на миг, сомкнув очи, нырнул у каки-то глубоки воды, кавкие трепетно хранили светлые лики и воспоминанья о родне у Боренькиной душеньке. И тадысь предь глазьми мальчика предстал его старчий братец Соловей… Взрослый муж со темно-пошеничными волосами, курчавой короткой бородой, зелёными с карими брызгами очами, большим носом и тонкими губами, заслоняемыми густыми усищами. Широки плечи, да крепкие, налитые мощью руки гутарили о нём як о дюжем силаче. Вжесь потёкшие незримые воспоминания, казали мальчику жаркий летний денёчек и возвращающихся из лесу двух братцев— егось и Соловья.

Разморённые теплотой лета, вони улеглись под дюжей берёзой с повислыми ветвями да тихо перьбирающими листками. У шаге от них струилси, еле слышно напевающий дивны песенки, тонкий ручеёк, он перьскакивал каплями водицы с камушка на камушек, да легошенько прикасаясь к поверхности землице, нежно лобызал её родимую. В заоблачной, небесной глубине заслоняемой ветвями деревов, едва заметно двигались раскосмаченные белые воблака напоминающие сказочных созданий. И туто-ва Соловей тихонько так, будто пужаясь вспугнуть эвонту лепоту, поведал ему предание про великого Асура Индру. «У Бога ночного неба Дыя и самой Мать-Сыра-Земли родился достославный сын, дюжий богатырь и смельчак Асур Индра. Вже точно рьяный, ярый бык вырвалси Индра из недр своей матушки, наполненный мощью и вудалью! Славили твово имя о светлый Асур Индра! Почитали из веку в век тобя людски племена о светлый Асур Индра! Возводили в честь тобя грады и кумиры, поклоняясь силе той могутной о светлый Асур Индра! Обаче нонече слышитси плач… да горьки стенания, то вопиють, рюмять люди… Раздаётси глас рога, зовуть Сварожичи сына Дыя, достославного Индру у войско свово, призывая к борьбе супротив подлогу Зла!.. Глубоко у дальних просторах, куды не дойтить живому человеку, иде одначе томятся души греховные, у тёмном… тёмном Пекле, злобный Пан творит чёрны дела. Вон похитил дочерей и унуков Коровы Земун, шо у небесной тверди, на Млечной торенке, преграждаеть усякой нечисти своими крутыми рогами подступы к Бел Свету. Уворовав у тех детушек малых… у розовеньких теляточек Пан вусыпил у них память предков, разорвал связи родные… И взабыли млады детки, розовы телятки, ктось их мать да отец… ктось их дед да баба… ктось их сроднички.

Прошло времечко, детки выросли, поднялись телятки да обратилися у мощных Асуров и воинов… И тадысь повелел Пан (у тако злобно создание) поглотить Врите усе воды, а Валу— проглотить красно солнышко… Воды звонкие— дающие жизть! Солнце вешнее— дающее жизть!.. Спит память у Вриты и Валу, не разумеють чаво творять, супротив кого идуть… Потому-то як велено, сице и содеяно!.. Обаче нонече слышитси плач… да горьки стенания, то вопиють, рюмять люди… Раздаётси глас рога, зовуть Сварожичи сына Дыя, достославного Индру у войско свово, призывая к борьбе супротив подлогу Зла!.. Умираеть Бел Свет без водицы!.. Умираеть Бел Свет без солнышка ясного!.. Слышит зов Сварожичей Индра рьяный, в руки он берёть кованный, для него самим Сварогом, меч, взывает он к зверю Вындрику, властителю усех зверей, защитнику вод. Раздаётси топот ног, качаитси землица, сотрясаютси каменья, гнутся дерева и травы… О! да то не войско йдёть… то зверь Вындрик спешить по зову Индры к свому властителю.

Вындрик сам будто бык, тело его мощное тёмно-синей блистающей шерстью покрыто, долгая грива златым светом перьливаетси, а во лбу торчит длинный, вострый, жёлтый рог! Пышуть из носа зверя огненны молнии, сыплются на оземь искры горящие. Вскочил на зверя Асур Индра, вухватилси водной рукой за гриву крепкую, и понудил егось ко битве со Злом. Вывез Вындрик Асура у чисто полюшко, а у тех просторах ничавось то не видно… тьма глаза Индре застилаеть… мара окрестъ няго летаеть, вже напугать желаеть.

Токмо Асур ничавось не страшитси вон взмахивает мячом, шо ковал у сам Сварог, и разгоняеть у ту хмарь… Обаче нонече слышитси плач… да горьки стенания, то вопиють, рюмять люди… Раздаётси глас рога, зовуть Сварожичи сына Дыя, достославного Индру у войско свово, призывая к борьбе супротив подлогу Зла!.. А у там удали видетси распухший от речных и возёрных вод Врита, у руках евойных вострый, мощный меч, у глазах, вроде вумерших, неть паче жизти, света и добра, вони сами чёрны и страшны… Врита!