Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

И мальчуган вуслыхав тот зов, тутась же шагнул уперёдь, приблизившись к полкану прям упритык. Темник Рам наново обозрел Борила, востановившись взглядом на перьвязанной левой ручонке, засим малешенько согнул передни ноги у коленях, наклонившись таким образом, шоб мальцу було сподручней взабратьси на евойный высокий стан. Протянувши руку увысь, отрок обхватил, чуть влажну, конску спину и подпрыгнув выспрь, резво перькинув праву ногу, вуселси на полкана. Вон торопливо испрямилси, разогнувши спину, и крохоточку двинувшись впредь, уселси вудобней. И тадыкась Рам разогнул ноги у коленях, повёл покатыми, мощными плечьми, встряхнул головой, отчавось сызнова заструились по его спине слегка заметными волнами, прямы волосья и темник неспешно перьставляючи копыта по примятой зелёной травушке, принялси разворачиватьси. Усе другие полканы, по-видимому, беспрекословно повиновавшиеся Раму, стали раступатьси пропускаючи его уперёдь, овые из них подставляли свои спины спутникам Борилки. И когды темник вывез мальца у начала воинства, пройдя скрозе разошедшихси у сторону потомков Китовраса, вжесь усе беросы восседали на полканах. Водин тока Гуша никак не мог решитьси залезть на рыже-чалого полкана и испуганно верезжа, убегал от негось, стоило тому подойтить ближее к шишуге.

— Гуша! — узрев у те метания, кликнул Борилка. — Садися… садися ему на спину, а у то окажишьси туто-ва водин.

Рыже-чалый полкан сызнова сделал попытку приблизитьси к шишуге. Обаче Гуша шустро сиганул назадь, подскальзнувшись при приземлении, вон чуть було не впал на оземь, но усё ж смог вудержатьси на ногах, при том тяжелёхонько качнувшись и звонко застенавши. Шишуга выпучил вутак шибко свои небольши глазёнки, чё глянувшему у них мальцу показалося они сверкнули, несмотря на светлость вечёра, як ярчайшие гнилушки.

— Оставь его, — обратилси к рыже-чалому Былята, восседающий сверху на саврасом полкане, оный балякал с Рамом. — Пущай вон бежить за нами… не надоть егось сажать, а то вон такой перьпуганный могёть ащё усё спину перькарябать. — И вобращаясь к шишуге, добавил, — Гуша беги за нами… Гляди-ка токмо не вотставай.

— Агась… агась! — обрадованно гикнул шишуга, а глазёнки евойны сызнова приняли положенный им малешенький и тусклый вид. Он махнул рукой у сторону рыже-чалого полкана да прокалякал, — скачи… скачи у сам, а я за вами побегу… плытко, плытко побегу. Ужось шишуги плытко бегуть… плытче лошадей.

— Полканов, — возмущённым гласом поправил Гушу рыже-чалый полкан, и сёрдито вдарил копытом у землицу.

— Агась… агась польконев… польконев… запамятовал..л..л! Усю… усю… захлёстнуло память… усю, — поспешно ответствовал шишуга и яростно замотал из стороны у сторону главой.

Рыже-чалый полкан пренебрежительно глянул на, точно ошалевшего от страху, Гушу и брезгливо фыркнув у егось направлении, гордо прошествовал мимо, подойдя к перьступающим с ноги на ногу соратникам, судя по сему, жаждущим ужотко скакать.

— Тогды у путь, а ваш шишуга пускай бежит, коль не желает ехать, ф… р… р, — произнёс раскатисту реченьку Рам, и сделал пару неспешных шагов уперёдь. — А ты, Борил, — дополнил он, — держись руками за мой пояс.

— Добре, — согласно прогутарил мальчишечка и не мешкая схватилси правой рукой за пояс темника.

Промеж того левой рукой он перькинул чрез голову лук поместив его на спину свёрху на котомочку, гдесь пыхтел Ёж и стрекотал ванов-червячок, шоб у тот не мешал во пути. И стоило токмо ему у то действо произвесть, як Рам повелительно скузал:

— Ну-дарх!

Да мощно топнув правым копытом у землицу втак, шо абие с под него у разны сторонушки полетели комья почвы, и будто б подрезанны остовы трав, перьшёл на быстрый шаг тронувшись у направлении града Торонца, аль як вернее бачить Таранца. Борилка крепко держась рукой за пояс темника, всматривалси у лежащи пред ним земли и нонече явственно различал тама, высоки дыбистые взгорья, вытянувшиеся вдоль окоёма и словно подпирающие небесну лазурь. Первый ряд у тех взлобков и впрямь высилси дивной загнутой дугой да имел вид каменный творёный из белого голыша. На нем не зрелось ни деревца, ни травинки, и вон кажись был пониже, у тех рядьев идущих услед за ним. У те ж последующи рядья были покрыты зелёными травами, и, верно, оземью, занеже виделись ихние бока зекрыми… А там… там… дальче за теми зелёными макушками, малость, обозревались почитай серовато-белые вершины можеть покрытые снегами и льдами.

Возвышающийся пред Борюшей Рам загораживал своей дюжей спиной просторы раскинувшихся впреди земель, а висевший на левом плече лук покачивалси и вударял покрытым серебром древком несильно егось по колену. Посему мальцу пришлось положить на колено леву руку, прикрыв его сверху ладонью. Древко нанова качнулось, и, опершись о тыльну сторону длани, васнь прилипло ко нему, а мальчик вощутил легохонько покалывание у пясти. Шоб созерцать приволье полканских земель отроку приходилось глазеть по сторонам, аль наклоняяся у бок, выглядывать из-за Рама. Стоило полканам усем перьйти на быстрый шаг, як темник, оглянувшись, взмахнул правой рукой. И немедленно к нему подъехал молодой да пригожий, вороно-чалый полкан с тёмной, почти чёрно-коричной кожей лица, рдяными губами и чорными жгучими глазьми. Он поравнявшись с Рамом, и заметно склонив пред ним голову, не перьставая бойко шагать, молча ожидал веления.

— Итахуг михок х-лиераб дун сана рутаж сихар Дев Индры, — молвил на полканском говорке Рам, развернув управо свову голову и посотрев на подручника. — Раганат урвара Таранца нарок граса хаж. Ирог храгил джмера наларх айсур.

Вороно-чалый полкан почтительно кивнул в ответ, полыхнул в сторону Борилки своими, точно прогоревшие угольки, чернющими очами, и зычно кликнув: «Ну-дарх!» ретиво снялси с места. Спервоначалу перейдя с шага на конский скок, а засим и вовсе побёг вовсю прыть…

Борила, склонившись, выглянул из-за Рама и принялси наблюдать як скоренько вуменьшаитси образ посланного уперёдь полкана. Опосля ж, кадыличи тот вроде и совершенно затерялси среди пригорков, да токмо иноредь мелькал будто небольшо тёмно-пошенично зёрнышко, забалабонил с темником, каковой усё ищё шёл (хотясь и прытко), верно, давая времечко свому подручнику оторватьси от них.

— Асур Ра, вжесь почитай достиг краю небосклона, — скузал вон старшому из полканов. — Невдолге ночь придёть.

— Мы полканы в ночи хорошо видим, — ответствовал Рам и пошёл живее, перьходя на скороходь.

— А мы не зрим, — тихонько прогутарил Борилка и повертав главу посотрел назадь, на иных полканов везущих егойных соратников и на покидающее Бел Свет красно солнышко.

Мальчуган хотел було чавой-то добавить, эвонто как оченно тревожилси, шо следующий позадь усех Гуша, тоже у ночи не зрить и могёть в чуждом крае затерятьси, но посем не стал у то бачить. Он ужось чуял каку-то неуверенность исходящу от Рама точно тот единожды пужалси и недоверял ему. И ента чуждость, у то малец скумекал сразу, як токмо узрел потомков Китовраса, була оттогось, шо полканы, в отличие от беросов, шли не по Солнечному пути. Одначе овринг их был не Чорным, ни ЧерноБожьим. Вони, у те полканы, шествовали по пути егойного предка Индры, по Лунной торенке. Оттогось одёжи их были сице нежны и гладки, на шеях висели золотые и серебряны цепи, а пояса являли дивно украшенные самоцветные каменья. По-видимому, у то усё и казало довольство да пышность жизни… даровало власть, богатство и золото, як молвил о том Валу.