Елена Асеева - Сеча за Бел Свет [СИ]

— Ты ладный хлопец, Борюша, — прокалякал, нежданно нарушаючи то молчание, Валу и протянувши руку взъерошил внегда оглаженные Волхом волосья. — Я верю…верю, Борюша, что мы успеем помочь твоему народу и… — Асур на мгновение прервалси, а опосля сувсем ласковенько дополнил, — и твоим сродникам. Мальчонка порывисто вздрогнул, вроде як захлёбываясь собственным дыханием и не сводя взору с небесной тверди, идеже удалеке кружили в каком-то хороводе полёта большие птицы, забалабонил:

— Младушка… таковой масенький…таковой. Он с самых пелёночек со мной не расставалси… и як тока ступил на ноженьки тако ухватил мене за палец и пошёл следом… У сице мы с ним и ходюли сообща…засегда…засегда Валу. А тяперича, — глас мальца прерывчато дрогнул, — я аки покумекаю… чё може энто он… Он, мой родный братец, теми слезьми умываетси…А може ужо и неть… неть его сувсем… так-то…

— Ты о том не думкай, Борюша, не надь, — Валу сызнова потеребил мальчугана по пошеничным волосьям, от того положенного ему долгого пути вельми отросшими книзу и ужо почитай закрывающими плечи. — Доколь не томи свою душу и сердечко… не думкай. Ты ведь ноне не просто хлопец, ты ведёшь рать Добра и Правды, а посему хорони во себе свою боль. И помни, вот ещё что… впереди тебе предстоит увидеть Зло, встретиться с ним на поле брани… И какое оно— это Зло, никому— то не ведомо. Потому ты должон быть сильным и смелым, таким каким был тогды, когды добывал меч Индры, когды взбирался на Мер-гору, когды звал в воинство Волха и небесных волков, когды выручал меня и мамаев. Отрок хотел було ответить Валу, чё ему сего токмо двенадцать годков, чё вон ищё юн. Он посотрел на Асура и увидал як от белой кожи того туды-сюды разошлось злато свечение, тако ж як посылал извечно на земли Бел Света его отец Бог Ра, и смолчал… не стал собе отнетатьси… не стал собе выгораживать. Занеже он мог отказатьси итить по эвонтой торенке ащё тады… тады у ночь на Купала, сославшись на то чё юн… Обаче тадыкась он не стал то творить, а ежели не стал тады… сице и нынче не должон. Не могёть он давать собе слабинку и проливать слёзы пред собственной ратью, кои верно и вступили у евойно воинство, потому чё увидали у нём хоть и малого, а усё ж ратоборца.

— Борилка! — прервал кумеканья мальца чей-то весьма знамый голос. Мальчишечка резво обернулси и узрел позадь собе свово давнего знакомца друда сродника Лепея.

— Липка! — радостно кликнул мальчик и поспешил тому навстречу. Робяты крепко обымались, и друд ласковенько похлопав Бореньку кривыми, сучковатыми пальцами по спине, прогутарил, до зела сурьёзным гласом:

— Я иду с вами, — да выпустил отрока из дружеских объятий. Борила вгляделси во хупавое лико Липки обрамлённое ярко-жёлтыми короткими волосьми, с желтовато-зелёной, отличной от иных друдов кожей, с небольшим слегка вздёрнутым носиком и приглубыми, наполненными голубизной небес, чистыми очами и покачавши отрицательно головой, произнёс:

— Неть… ты никак не могёшь иттить… ты дюже юн.

— Как и ты, — подметил друд и его красные, выразительные губы, васнь писанные, растянулись у улыбке. — Ты тоже юн, одначе ступаешь воевать… и мне уже положено, потому как я оченно ладно управляюсь с дрягалкой, — и кивнул на комлястую дубину сжимаемую Комолом у руках, который недалече беседовал с Волхом. — Ладненько, Борилка, я побежал собираться в путь. Тяперича мы направляемся вместе так, что будет времечко побалякать. И Липка резво повертавшись да спешно и потешно перьставляючи свои коренья-ноги побёг ко своей лачуге, на ходу расталкиваючи инде столпившихся друдов, полканов аль небесных волков.

Наутро примкнувшие к рати Борилы мужи и вьюноши друдов из поселений Журушка, Зельное и Угорье направили свову поступь к болотным землям. Жинки, старики и дитки друдские провожаючи воинов ни проронили ни водной слёзинки, а были насупротив вельми радостными. Сице словно отряжали сродников ни у дальний поход на кроваву сечу, а на праздник у соседне поселение. То було, як пояснил Волх Бореньке, таковой традицией у друдов проваживать ратоборцев торжествующе и лучезарно, абы вони уходили ободренные верой у победу. Липку и таких же як и он отроков на войну, к удивлению Борюши взяли, судя по сему, друды порядили, чё ежели рать возглавляет мальчик так и им неможно прятать своих. Ратмир— брат Гордыни, под неусыпным воркованием Лепея, совершенно поправилси и днесь, аки и иные беросы да Гуша, воссевши на полканов трюхал у первых рядьях. Достигнувши края друдских лесов, каковой невысоким пологим бугром отделял их от няши, узрели стоявшего, будто замершего на месте духа Кострубоньку, того самого, чё кадый-то пробил для беросов скрозь трясину болот торенку и подарил ванова червячка. Обаче на ентов раз он туто-ва был не овый. На кулиге, топорщившейся покатой маковкой лучам красна солнышка, поросшей зекрыми низкими травами перьмешанными с мхами находились и иные Кострубоньки. Оченно могутные, почитай с Валу и Волха ростом, те духи имели долгую, похожую на колпак столбун голову, покрытую як и усё тело, руки, ноги длинной, раскосмаченной, желтовато-бурой, серой, серо-чёрной, бело-серой, жёлто-серой и даже жёлто-чёрной козлиной шерстью. Плюсны ног тех духов напоминали мощные медвежьи лапы, а на плотно укрытом шерстью лице были заметны лишь два круглых, боляхных глаза горящих ярко-желтым али тёмно-карим светом, да коловидная дырка заместо рта, с краёв коей свисали униз, васнь огибаючи её черноватые али седоватые долгие вусы. Кострубонек було десятка полтора во руках они сжимали широки ремни, являющееся пращёй. Один конец которой, с петлёй, был вдет на мохнату кисть руки духов, а другой, гладкий удерживалси толстыми с загнутыми когтьми перстами, точно Кострубоньки вжесь сбирались у брань, поелику и зрились приоружие.

Пращи те были длинными може маховой сажени, а може и чуток длиньше.

На боку у духов поместились корзины, оные крепились на широких снурках, огибаючи шеи духов, и не ярко пыхающие желтоватым светом. Лишь тока Рам вошёл на полянку, аки усе духи поднялись с присядок и встали, а тот которого допрежь видывал мальчик, широко ступаючи меж своих соратников двинулси навстречу к Борилке. Малец торопливо спешилси с темника, и шагнувши поперёдь, приклонил пред духами голову и звонко прокалякал:

— Здравы будьте Кострубоньки!

— Здравым быть и тебе Борил, приведший великую рать за своими детскими плечьми, — ответствовали разом гулкими голосами духи, и вкупе усе поклонились. А тот Кострубонька, кый пробивал тады-ка торенку, добавил:

— Мы прибыли Борил в твою рать. Кострубоньки разных поселений, деревень и градов, штоб ноне, по велению Бога Ярилы, пробить твоему воинству путь у болотных землях, а посем привести к вам иных… лесных и полевых духов. Примешь ли ты нас и наших подручников, коих мы наберём у бероских землях, в воинство?