Виктор Кораблев - Королевства изгоев [СИ]

Редрик протянул девочке цветок, та быстро его взяла. Гвоздика гармонировала с платьецем белого и кирпичного оттенков. Она хотела что-то сказать, но посмотрев с секунду на неожиданный подарок, зажмурилась. Девочка взяла себя в руки и развернувшись стала копаться за сидением.

В руке Редрика оказалось небольшое яблоко – ответный подарок. Нежно салатовое и будто светящееся изнутри. Белый налив. Глаза цвета пасмурного неба встретились с ярко голубым полуднем. Лазурь и ни единого облачка. Правда, в ее глазах читалась показушная взрослость в виде нагнанной мрачной решимости. Редрик отвел взгляд, это было слишком забавное зрелище.

Он тихо засмеялся. Уходя и смеясь, он поднял руку на прощанье, девочка не выглянула, но старик, сняв потертую шляпу, кивнул парню вслед. Ничей голос тогда не нарушил загадочного молчания. И над трактом разносился лишь тихий смех да хруст бетона и яблока.

На крыльце сидели лавочник с гремлином. На этот раз они не делали ставок, а просто поприветствовали парня. Редрик не хотел спрашивать о Далиле, тем более отвечать на вопросы, связанные с ней. Никто и не рвался, отец лишь сходу отметил закопченные ботинки сына:

– Ты что заснул в них, а Смоки пытался тебя разуть?

– Нет, просто равнял тракт, после прохода какой-то громадной твари. След длиною с тебя, пап.

– Что сапогами ровнял? – поднял брови Лоуренс.

– Смоки помог.

– М-да, неспокойные времена нынче. Твари всякие, сепаратисты, старые лакеи, что торгуются как посаженные друг на друга два рыжих гнома, а то и три полурослика.

– Что-то убыток тебя волнует больше чем монстр.

– Чудовищ всех вывели и очень давно.

– Да, прямо всех? Кто?

– Странник, авантюристы прошлой эпохи, чудаки со змеиными зенками, которых потом вывели авантюристы. Много было охотников. Сейчас остались лишь те, кого пощадил лично кайзер, либо малочисленные и хорошо прячущиеся твари. Они далеко и не опасны, в отличие от пустой мошны, которая прямо у тебя под боком.

– Так ли страшен был тот лакей?

– О-о-о… – протянул лавочник, отмахиваясь. – Торговался за каждую запаску, каждое яблочко, каждую кварту березового сока…

– А что с Эденруата сняли эмбарго? – прервал отца сын.

– Ага, вот, – похлопал он вскрытый бочонок с эмблемой эльфийского торгового дома. – Свежий завоз. Ты все пропустил.

– Не-а, я встретил скупого старика на тракте. Помог ему с колесом.

– Славно... он тебе заплатил?

– Не он… – Редрик взял, протянутую отцом жестяную кружку. Зачерпнул прозрачной жидкости, вдохнул едва уловимый аромат, выпил.

– Что, тебя полезли наперебой благодарить Адель и Кэтрин Сайдер? – ехидно хохотнул отец.

Редрик прыснул соком на Гизмо, что все это время осматривал изогнутую дугой друзу какого-то кварцевого кристалла.

– Ах ты, падла, готовься к ответочке, – он вскочил с ногами на скамью, попутно надувая щеки.

Лоуренс поддел ногу Гизмо, и тот завалился на спину. Поток огня ушел вертикально вверх. Смоки весело заржал.

– Нет, только Кэтрин. Малышка угостила меня яблочком.

– Ну хоть так. Пошли, у нас на обед фаршированная курочка и баклажаны по рецепту от дамы с полуострова, которая в кое-то веки смогла разговорить Валенсию.

– В рецепте есть сыр?

– А как же, – улыбнулся отец.

– Это я удачно заехал, – вернул улыбку Редрик, хлопая себя по бурчащему животу. – Ты, кстати, знаешь кого-то по имени Деррик?

– А должен?

– Не знаю.

– Ну вот и я не знаю, – сказал отец, хлопая сына по спине, приглашая зайти внутрь.

Понеслись будни, быт перемежался бытом, летние поставки с юга загрузили тракт, а тракт загрузил работой Маккройдов. Лавочник особенно негодовал по поводу блокады островных сепаратистов, что не пускали грузы из Порто Аб`Дудак, а с ними и товары из Абуля, Дур-Симы, Пейсалима и Аройо-Илаго.

Все приходилось доставлять фургонами, и в торговых кампусах было не продохнуть, как от количества купцов, так и от проблем что они с собой везли. Конец лета и начало осени пролетели словно миг.

Имперская армада под командованием адмирала Передрейфуса разогнала пиратствующие флоты. Это известие так порадовало обитателей кампуса, что Лоуренс, плюнув на сложившийся уклад, пообещал отпраздновать сынов и свой дни рождения.

Наступила двадцать пятое октября. Все сели отметить и выпить за здравие, но закончилось все ожидаемо, но необычно. Валенсия ушла спать рано, а Гизмо, накачавшись лаком для обуви, убежал в неизвестном направление, выкрикивая призывное: “Я охлаждаю, нужно охлаждать… на-на…”

– Скока тебе уже, сына? – спрашивал, уже изрядно набравшийся, Лоуренс.

– Шес… п-тнадцать. Ох е-е-е, совсем старый стал, – сын не отставал от отца.

– Редрик, это – плохо.

– С чего вдруг, это я – так. Тебе вон сорок пять и еще прыткий.

– Да епт, это приятно конечно. Но неприятно будет, когда весной заедет почтальон с письмецом от рекрутера.

– Да у нас самих, нормальная “кутера” и без почтальона, тем более бухать до весны – это слишком сильно.

– Но не боись, у батьки есть план…

– Капкан…

– Может быть.

– Расскажешь?

– Не-е-е, не будем тянуть октофага за тентакли, а то прыснет – не отмоемся.

– Как-как?

– Говорю – все в лучшем виде будет. Но если лажанем… ладно, пошли я подарок покажу.

– Блин, а я как-то не это… без презента. Чето не воспитал ты меня.

– Но-но. Ща я тебя так воспитаю, что мамой клянусь…

– Клянись чем-то, о чем я знаю.

– Ты че, мля? Что это значит?

– Я даже про свою мать толком ничего не знаю, не то что про твою. Ох блин, я… извини, бать, – Редрик встал из-за стола, завалив стул. Лоуренс смотрел в пространство, но через секунду встал сам. В его взгляде было помешательство.

– Она мертва! Я ее убил! – крикнул он куда-то мимо Редрика.

– Ни хера себе – откровение, – Ред навалился на хладоблок. – Зачем!? Как!?

– Также, как и ты убил свою, – фраза отца огорошила парня. После нее на Редрика начало накатывать. – Чтобы продолжить влачиться по этой помойке, и чтобы это повторялось – снова и снова.

Он бил кулаком по столешнице, пока ножки стола не сломали все разом.

– Вот знаешь, что? – сипло спросил Ред.

– Ну? Давай.

– Вот не посмотрю, что ты мне батька.

– И?

– Поколочу, клянусь всеми богами всех народов и Странником на сдачу – поколочу.

– Кого поколотишь? Батьку? А чем орудовать собрался? Или попытаешь счастье на кулаках?

– Почти.

Редрик напрягся и поднял хладоблок. Крышка открылась, и из каменного ящика выпало с десяток бутылок Фискгордского светлого, разбившись вдребезги. Парню добавилось еще одно горе в комок желчи, что подступил к горлу.

– Что, хочешь вместе с Гизмо пойти охлаждать?

– Да завались уже! – злость придала парню сил. Он поднял каменный ящик над головой. – Да за такие рамсы, такого родителя как ты, должны… берут… – Редрик задыхался от усилия и гнева.