Себастьян Кастелл - Творец Заклинаний

Мере-сан указала на карты, лежащие передо мной. Две из них каким-то образом перевернулись рубашками вверх.

— Эти карты биты. Поэтому у хранителя листьев горе.

Я заглянул в карты. Обе были более низкого достоинства — двойка и тройка. И на обеих были нарисованы дети.

— Выбери еще одного нападающего, — приказала Мере-сан.

Смущенный и растерянный, я положил в круг следующую карту, на этот раз девятку. «Шаман листьев».

— Нет! — сказала Мере-сан, и я убрал «шамана».

— Видимо, у него тоже горе?

Ее глаза сверкнули.

— Да.

Я поглядел на свои карты и увидел, что еще одна каким-то образом перевернулась. На сей раз это была пятерка.

— Так неправильно, — сказал я, наконец поняв, что делает Мере-сан. — Медеки нападали на наши семьи, а не мы на них. Были те, кто…

— Играй!

Расстроенный, я взял сразу три карты, в том числе самую старшую — она называлась «Говорящий с листьями» — и положил их в свой круг.

— Горе! — Мере-сан вынула карту из круга и кинула ее в отбой. Схватила вторую и третью. — Горе! И еще больше горя! Так ты не сможешь победить.

Мой круг снова опустел. Более того, почти все мои карты перевернулись рубашками вверх. Они казались трупами, раскиданными по полю боя.

— Это не то, что было на самом деле! Джен-теп сражались с медекскими заклинателями демонов, а не с их детьми! — Я поднялся на ноги. — Почему вы мне лжете?

Мере-сан даже не взглянула на меня.

— Сядь, — сказала она. — Игра еще не закончена.

— Так чем мне ходить? Каждый раз, когда я пытаюсь играть, вы говорите, что карта не может сражаться.

Я неохотно сел на место. Мере-сан взяла еще одну из своих карт — Верховного мага клана — и положила ее в Оазис. Руки женщины дрожали. Я не знал почему. Из-за оков разума? Или из-за боли, причиняемой воспоминаниями?..

Мере-сан подцепила ногтем одну из карт, которая была частью Оазиса, и перевернула ее. Все остальные карты «Оазиса» тоже начали переворачиваться, одна за другой. Все они были септаграммами. Оазис захвачен джен-теп.

— Ты проиграл, — сказала Мере-сан.

— Я не понимаю. Какое заклятие сотворил Верховный маг клана?

— Только одно заклятие имеет значение. То, которое позволит тебе выиграть.

Я посмотрел на карты медеков, лежащие передо мной. Все они снова перевернулись картинками вверх. Но теперь листья были кроваво-красного цвета.

— Это не имеет смысла! — настаивал я.

«Вообще-то тут прорва смысла. Ты просто не можешь поверить».

Джен-теп жили в прекрасных городах, но у нас никогда не было великих архитекторов. Наша магия приходила из Оазисов, расположенных в центрах этих городов, но мы не создавали новые. Мы всегда говорили себе, что великие предки дали нам эти блага, а наша обязанность — защищать их от врагов.

Только вот медеки никогда и не пытались отобрать их у нас.

Это мы украли у них.

Не они затеяли войну между нашими народами. Это мы уничтожили их, пока они спали, начав с их семей и детей.

Мы забрали себе их будущее.

— Но как такое могло произойти? — спросил я.

Слезы полились по лицу Мере-сан. Она снова перевернула карты в круге рубашками вверх. Но узор на рубашках исчез. Теперь они были черными. Цвета тени.

Лишь одно заклинание черпало силу в пустоте…

— Это невозможно, — сказал я. — Медеки призвали демонов. Джен-теп никогда бы…

Из горла Мере-сан вырвалось рыдание. Оковы разума медленно распадались на части.

— Хочешь, чтобы я рассказала правила игры?

Я посмотрел на карты, изображающие предков, которых я почитал всю жизнь. Предков, которые — как я теперь знал — обратились к тени и убили детей медеков, ослабив их магов.

— Но тогда… как закончилась война?

— Закончилась? — Мере-сан взяла карты из Оазиса и сжала их в руке. — Нет, Келлен из Дома Ке. Когда начинаются подобные игры, они не кончаются никогда.

Она клала карты на стол открытыми, одну поверх другой, все быстрее и быстрее. Картинки мелькали с такой скоростью, что я уже не мог разобрать, что они изображают. Но вдруг показалось — я что-то заметил.

— Стоп! Я не вижу, что происходит.

— И никогда не сможешь. — Мере-сан наконец остановилась, положив поверх стопки последнюю карту.

Юноша, окруженный шестью книгами. На каждой нарисована септаграмма. Карта называлась «Творец Заклинаний». Я уже видел ее раньше — и когда Фериус показывала мне колоду, и когда Мере-сан использовала ее в процессе игры. Но теперь что-то изменилось.

Юноша смотрел на нас. У него, как и прежде, был вид прилежного ученика. Только вокруг его глаза появились черные отметины. В точности как мои.

— Этого не может быть… Что вы хотите сказать мне, Мере-сан?

Она перевернула карту рубашкой вверх. На ней вновь был обычный узор.

— Я ничего не сказала, сын Ке. Мы всего лишь играем в карты.

Дрожащими пальцами я пощупал холодную кожу возле моего левого глаза.

— Черная Тень… Когда наши предки поняли, что не сумеют победить медеков, они… мы… призвали демонов, чтобы уничтожить их. Сперва мы напали на семьи медеков, чтобы сломить их дух, а потом убили их магов.

Лицо Мере-сан оставалось бесстрастным, но по щекам текли слезы.

— Если пытаешься выиграть любой ценой, всякую подлость начинаешь называть стратегией.

— Но… Получается, медеки не проклинали нас? Мы сами заразили себя Черной Тенью, когда использовали магию пустоты и вызвали демонов.

Мере-сан глубоко вздохнула и вытерла слезы. Оковы разума были разрушены.

— Историю пишут победители, — сказала она. — Но истина находит пути, чтобы явить себя миру.

Я услышал низкое рычание и опустил взгляд. Мать Рейчиса смотрела на вдовствующую княгиню.

— Что она говорит? — спросил я Рейчиса.

Ответила Мере-сан:

— Она говорит: родитель не должен допускать, чтобы его ребенок страдал из-за преступлений, которых не совершал.

Я ощутил в животе холодный твердый комок.

— Так скажи ей, что она не понимает джен-теп.

Мере-сан неторопливо и аккуратно собрала карты и протянула колоду мне.

— Каждое общество творит жестокости, Келлен. Ты думаешь, что дароменская империя была построена лишь из отваги и воинского искусства? Или что визири берабесков служат своему шестиликому богу только празднествами и молитвами?

— И вы так спокойно об этом говорите? Ваш муж сотворил заклинание, которое мешало вам открыть правду! Рассказать, что он сделал во имя нашего народа.

— Он не был злодеем, — сказала Мере-сан. — Просто видел, что творится вокруг. Дароменскую империю на востоке, которая пыталась подмять под себя всех и вся. Берабесков на юге, которые уничтожали наших людей, поскольку считали, что любая магия — от демонов. Чтобы выжить, нам нужно было усиливать заклинания и обучать много молодых магов. Медеки знали секрет создания Оазисов в городах; их заклятия становились все более сильными, а обучение магии давалось легче.