Себастьян Кастелл - Творец Заклинаний

— Не дури, Келлен. Мы тебе не враги. Мы — твой народ. Твоя настоящая семья.

— Вы похитили мою сестру и напали на моего друга. Это делает нас врагами, не находишь?

Один из мужчин достал нож.

— Мы теряем время. Не стоит рисковать…

— Тихо, — сказал Абидос. Впервые в жизни я услышал в голосе дяди командные интонации моего отца. — Слушай внимательно, Келлен. Сейчас вы все пойдете с нами. Можешь нести Шеллу сам или же ее понесет кто-то из моих людей.

— Вы больше не притронетесь к моей сестре.

— Она тебе не сестра, Келлен. Не в том смысле, который сейчас важен. Она джен-теп. Одна из них.

В нем чувствовалась такая сила и такая решимость, которой я не чувствовал в нем никогда. А я внезапно ощутил слабость и понял, что едва могу держаться на ногах.

— Почему бы вам просто не отпустить нас?

Мне не хотелось, чтобы это прозвучало как мольба… но именно так оно и прозвучало.

— Потому что все гораздо сложнее, чем тебе кажется. То, что происходит, касается не только нас с тобой. Я отведу вас кое-куда ради вашего же блага. Но если вы попытаетесь бежать или напасть на моих людей, я убью зверя и аргоси. Я убью даже племянницу, если вы меня вынудите. Ты веришь мне, Келлен?

Я пытался отвернуться, но не смог. В глазах дяди я видел непоколебимую уверенность в себе и собственной правоте. Его взгляд не отпускал меня. Я никогда не обращал на дядю особого внимания, видя в нем лишь бледную тень своего отца. Теперь я понял, как сильно заблуждался.

— Верю.

— Хорошо, — сказал он. Повернулся и пошел обратно по туннелю, не сомневаясь, что мы следуем за ним. — Ты всегда был умным парнем.

Абидос вел нас все дальше, в глубь рудника. Я отважно заявил, что никому не позволю нести Шеллу, но, как выяснилось, поторопился. Вскоре руки отказали. Когда дядя увидел, что я плетусь в хвосте процессии, он велел одному из своих людей забрать мою ношу. У меня не было сил противиться.

Сперва все туннели были похожи друг на друга — запущенные, обветшалые. Гнилые опоры, поддерживающие потолок, выглядели так, словно могли переломиться в любой момент. Однако через некоторое время мы оказались в другой части рудника, и… Мы словно покинули хибару ше-теп и вошли в мраморное жилище лорд-мага. Стены были идеально гладкими, будто отполированными. Через каждые несколько ярдов стояла пара высоких колонн, похожих на те, что окружали Оазис. Я посмотрел вверх и увидел символы, выписанные металлическими красками. Вскоре я понял, что они изображают звездное небо со всеми созвездиями, которые ночью можно увидеть над городом.

— Недурственно, да? — спросил Абидос.

Рейчис, сидевший у меня на плече, просвистел:

— Какой в этом смысл? Если хочешь взглянуть на звезды — просто выйди на улицу.

— И когда все это построили? — спросил я.

Дядя покачал головой.

— Точно не скажешь. Думаю, века тому назад. — Он провел рукой по гладкой стене. — Медеки были талантливыми архитекторами.

Я попытался скрыть удивление. Безуспешно.

Дядя усмехнулся.

— Да, Келлен, мы знаем правду о медеках, об Оазисе, обо всем.

Как они могли узнать? Мере-сан была единственной, кто хранил тайну, а ее триста лет связывали оковы разума.

— Ха, только гляньте! — сказал один из мужчин из-под своей маски. — Его крохотный мозг разрывается на части. Как ше-теп могли выяснить то, что неведомо магам?!

— Мы не сами догадались, если тебе от этого легче, — сказал Абидос. Он остановился и указал в один из боковых коридоров. Там когда-то случился обвал, отделивший эту часть рудника от старых туннелей. — До недавнего времени мы не знали, что все это существует.

Один из мужчин закашлялся. Потом проговорил:

— Джен-теп все время нужно было больше и больше руды, чтобы делать краски для своих драгоценных татуировок. А на людей, которые добывали ее, им плевать. Приходилось копать глубже, глубже, но не было возможности укрепить туннели. Каждый год — все больше обвалов. Каждый год все больше ше-теп погибали. Потерянные жизни и напрасные смерти!

Я чувствовал, что за этими словами стоит яростный гнев и бесконечное горе.

Абидос положил руку ему на плечо.

— По крайней мере одна смерть не была напрасной, Пайтеп. Мы нашли тот рудник, с богатейшими залежами, который джен-теп завалили, чтобы он не достался врагу.

Да, здесь было больше рудных жил. Это объясняло, почему я чувствовал себя все хуже и хуже. Я посмотрел на Шеллу. Ее кожа была серой. Нужно вытащить отсюда сестру, пока не стало слишком поздно.

— Почему предки завалили рудник? Ведь нам нужны металлы.

— Полагаю, они решили, что татуировки больше не понадобятся, когда они получат Оазис. Магия этой земли не приходит к джен-теп сама собой, как приходила к медекам. Они закрыли рудник и только потом поняли, что металлы по-прежнему нужны.

Пайтеп подошел ко мне. Он тяжело дышал, с трудом сдерживая ярость.

— Всю жизнь они врали нам! Уверяли, что именно джен-теп создали город и Оазис. Говорили, что защищают нас. Мы, дескать, должны усердно работать, чтобы они могли служить клану.

Он стоял, стискивая кулаки.

— Лжецы! Все до единого!

— Шаг назад, приятель, — сказала Фериус. — Мне как раз начал нравиться этот паренек.

Двое мужчин двинулись к ней. Хотя маски закрывали их лица, было ясно, что они на взводе. Рейчис перескочил с моего плеча на плечо Фериус.

— О, прошу, скажи, что вы кончили трепаться, и уже можно вырвать им глаза!

Фериус, если и не поняла слов, уловила смысл. Она чуть усмехнулась.

— Понимаете, парни, та отрава, которую вы в меня влили, перестает действовать. Мы с деловым партнером очень хотим подраться. Так что, если желаете получить от меня пинок — добро пожаловать.

Ее голос был спокойным, но в глазах я видел решимость. Фериус злилась — и еще как. Я почувствовал облегчение, когда Абидос отозвал своих людей.

— Это ни к чему не приведет, — сказал он. — Тех джен-теп, которые правят сейчас, и винить-то нельзя. Не они сделали все это с ше-теп. Они просто повторяют то, что объявили истиной очень-очень давно. Так давно, что сейчас никто и не знает, что это ложь.

— Но ты сообразил, да, Аби? — спросила Фериус.

— Не сразу, — признал он и указал на проем в конце коридора. Над ним изгибалась высокая мраморная арка. — Сперва мы нашли мавзолей.

Рукотворная пещера, где мы оказались, была самой большой из всех — около тридцати футов в диаметре и почти столько же в высоту. Каких же усилий, должно быть, стоило выдолбить ее в толще камня! У меня перехватило дыхание.

Эта пещера, которую Абидос назвал мавзолеем, была семиугольной формы. Каждую стену покрывали замысловатые символы, часть которых я узнал, но остальные видел в первый раз. Их не было ни в одной книге, ни в одном свитке джен-теп. Сомневаюсь, что хоть кто-то из магов — в нашем городе или в любом другом — знал их все.