Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2 [СИ]

— Вы взяли Линдси вместо меня?..

— Служанка всегда носит отпечаток своей госпожи. Особенно когда так старается быть на нее похожей…

Его прерывает истошный женский крик. Кто-то захлебывается ужасом и болью.

Мира вздрагивает, выкручивает шею, но не видит, не дотягивается взглядом.

— Это Линдси?..

— Линдси?.. Нет. Эту зовут… — Аптекарь переворачивает лист своей учетной книги, — Джейн.

— Что с Линдси?

— У-уу… Она разочаровала нас. Всего семьдесят шесть часов… Служанка — не госпожа. Мы ждали большего…

— Семьдесят шесть часов… — повторяет Мира, чувствуя, как волосы становятся дыбом.

Джейн снова кричит, и Аптекарь недовольно морщится.

— Что-то там не то делается… Нужно мне посмотреть.

И он выходит.

Мира понимает, что осталась одна. Нужно что-то сделать. Попытаться, предпринять. Освободить руку. Ослабить ремни. Придумать, как договориться с палачами. Чем запугать или подкупить, или перехитрить… Но думать не получается. В голове звучит единственное число: семьдесят шесть часов. Оно давит, наваливается ледяной глыбой, расплющивает. Семьдесят шесть часов. Всего. Нет. Нет! Святые Праматери, нет!!!

Раздавленная ужасом, Мира не чувствует времени. Сколько-то спустя крики затихают… Потом возвращается Аптекарь. Глядит на часы — весь песок в нижней колбе.

— Вот и прошло два часа. Быстро, а? И ты совсем свежая, как в начале.

Он переворачивает часы.

— Время для новой порции соков.

Не сразу Мира понимает смысл.

— Нет, умоляю вас! Не нужно!..

— А-та-та… Нужно, как же иначе? Конечно, нужно!

Он делает новый надрез на ее бедре, поскольку старый почти не кровоточит. Берет щипцы, тянется к жаровне.

— Нет! Прошу! Да есть ли у вас сердце!

— Болван! — рявкает, подходя, Мартин. — Где желчь?

— Ой!..

— Берешь вторую кровь, а первой желчи еще нет. Соберись, старый дурак!

— Виноват, хозяин. Это от близкого успеха… Я очень волнуюсь.

— Так успокойся! И возьми чертову желчь.

Аптекарь крутит вороток и устанавливает кресло вертикально. Отстегивает руки Минервы, ослабляет ремень на груди. Лишь бедра ее остаются привязаны.

Аптекарь берет горшок, ставит на колени Мире.

— Нужно, чтобы тебя стошнило. Сунь два пальца поглубже в рот. В самое горло, поняла?

Ее руки свободны, но ноги еще связаны…

— Погодите! Я хочу в туалет.

— В кресле дырка, а под ней ведро. Делай все здесь.

— Нет, нет! Я не могу так, отведите меня!..

— Не можешь — терпи. И сунь два пальца в глотку! Больше повторять не стану!

Мира запихивает в рот пальцы — они горьки от грязи. Закашливается, сгибается, падает вперед, сколько позволяет грудной ремень. Рука дотягивается до столика… Мира хватает нож и бьет Аптекаря в лицо.

Недостаточно быстро. Палач успевает защититься. Сдуру он подставляет раскрытую ладонь, и нож пробивает ее насквозь.

Аптекарь таращится на лезвие, торчащее из ладони в дюйме от его глаза. Судорожно вдыхает и начинает орать.

— У-аааааа!

Мира выдергивает нож, а в следующий миг Мартин Шейланд бьет ее по лицу. Так, что голова отлетает на спинку кресла. И еще раз. Выкручивает руку, отшвыривает лезвие.

— Мелкая тварь! Не хочешь по-хорошему?!

Он расстегивает ремни и рывком поднимает Миру на ноги.

— У-у-ааа! — захлебываясь, вопит Аптекарь.

Мартин дает ему оплеуху.

— Цыц! Закрой дупло и иди за мной! И ты тоже!

Это — егерю со сломанным носом. А это — уже Мире:

— Ты хотела знать про Линдси? Сейчас узнаешь!

Он волочит ее за шиворот вдоль зала, Мира судорожно перебирает ногами, чтобы не упасть. Аптекарь спешит следом, зажимая ладонь тряпкой. Егерь снимает с крюка фонарь и догоняет остальных.

Зал кончается небольшой дверцей, егерь раскрывает ее и входит первым, освещает новое помещение. Тоже погреб, такой же длинный и сводчатый, как этот. В нем бочки — штук двадцать или тридцать рядами вдоль стен. Только здесь они не гнилые и старые, как у тайного хода, а крепкие, ладно сбитые, закрытые крышками. Стоит смрад. Тошнота подкатывает к горлу.

— Нет!.. Прошу, нет!

Мартин тащит Миру к ближайшей бочке. Егерь ставит фонарь, вынимает кинжал. Левой рукой зажимает нос, правой вгоняет лезвие в щель и срывает с бочки крышку.

— Вот тебе Линдси, любуйся.

Все темнеет. Кожа покрывается льдом. Желудок выползает через глотку.

Мира падает на колени, ее выворачивает. Она не ела уже сутки, в животе ничего, кроме горькой слизи.

— А вот и желчь, — говорит Мартин.

Аптекарь приседает рядом с Мирой, сует щуп в лужицу желчи…

Чуть живая, дрожа от омерзения и ужаса, Мира ползет назад, к двери. Пытается не смотреть на бочку, но и не поворачиваться спиной. Глотает воздух, чтобы унять спазмы… Краем глаза видит за дверью какое-то быстрое, блестящее движение. Слышит лязг и отрывистый хрип.

— Что за дерьмо?!..

Мартин бросается к двери, за ним егерь. Выйдя в зал, Мартин почему-то отлетает в сторону. А егерь замирает в проеме, странно согнувшись. Из его спины торчат полфута маслянистой стали.

— Ох!.. — выдыхает Аптекарь и ныряет за бочку.

Клинок вынимают из тела егеря, и оно падает на пол. Крупный мужчина в плаще появляется на пороге. Мира не может встать. Ее хватает лишь на то, чтобы разогнуться и сесть на пятки.

— Ваше высочество!..

Мужчина подбегает к ней, в двери возникает еще один.

— Там… — Мира указывает в тень за бочку.

Воин идет туда, направляет в тень клинок и выуживает Аптекаря. Кончик меча упирается Аптекарю под челюсть, и тот вынужден встать навытяжку, когда воин поднимает оружие.

— Вы не можете убить меня… Вы не можете, я ученый! Я хранитель знаний, они погибнут, если убьете! Очень ценные знания, вы не можете!..

Воин вопросительно смотрит на Миру. Она часто дышит, пытаясь совладать с желудком, и не говорит ни слова.

— Ваше высочество?.. — спрашивает воин.

— Я ученый! Очень ценные знания, уникальные, никто, кроме меня! Я уче… К-ххррр.

Мира кивает мечнику, и тот делает движение. Клинок проходит сквозь шею Аптекаря.

Второй воин склоняется к девушке:

— Ваше высочество ранены?

Она мотает головой.

— Холодно…

Воин поднимает ее на ноги и укутывает своим плащом.

— Сможете идти?..

— Там… башмаки…

Мира ковыляет в зал. В нем светло и шумно. Десяток мечников с обнаженными клинками, еще один паренек со шпагой в ножнах. Зал теперь в их руках. Несколько егерей Мартина валяются в кровавых лужах. Сам Мартин прижат спиной к стене, острие упирается ему в грудь.

— Как поступить с этим, ваше высочество? Кажется, он здесь главный.

Мира удивляется: почему вы спрашиваете меня?.. Разве не Иона командует вами?.. Это удивление — первая эмоция, отличная от холодного ужаса.

— Убить его, миледи?

— Я — лорд Шейланд! — орет Мартин. — Я брат землеправителя! Вы не посмеете!