Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2 [СИ]

— Я Иона София Джессика, графиня Шейланд, леди Ориджин. Вы на земле моего мужа. Потрудитесь отвечать… и всеми силами позаботьтесь о том, чтобы ответы были правдивы.

— В… ваша милость, мы… — начал Итан, и тут Джейн издала тихий стон.

Кайр Сеймур резко двинул коня, навис над лейтенантом гвардии:

— Ну-ка скиньте плащи и сложите оружие!

Гвардеец бросил руку на эфес:

— А ты заставь нас, сосунок!

— Нет! — крикнула Мира прежде, чем клинки вылетели из ножен. — Остановитесь! Никакой больше крови, не из-за меня!

Она вышла вперед, протиснувшись меж гвардейцев, скинула наземь плащ.

— Леди Иона, вы же за мною пришли и за Джейн. Возьмите нас, отпустите остальных.

— Свет! — потребовала Северная Принцесса. Кайр зажег фонарь, протянул ей, она осветила лицо Миры. Не могла не увидеть двух огромных синяков.

Иона вернула фонарь и спешилась, встала перед Мирой.

— Красота честности, леди Минерва… Это Эф с вами сделал?

— Эф погиб.

— Значит, Мартин?

Мира кивнула.

— Где Джейн?

Мира махнула гвардейцам, они вывели девушку вперед. Джейн была в плаще, Иона не видела ее ран, но разглядела лицо. Этого хватило.

— Боги!.. И это — тоже Мартин?

— Да.

Иона обняла компаньонку, что-то прошептала на ухо. Отпустила, один кайр спешился и отвел Джейн назад, за спины воинов.

— Мартин убит?

— Нет, он с нами.

— Я заберу его, леди Минерва.

— Спросите у Джейн, что он сделал. И загляните в бочки под руинами… их там двадцать или тридцать.

— Позабочусь о Мартине, будьте спокойны.

По слову Миры графского брата вывели вперед и отдали кайрам. Северяне уволокли его в тыл.

Между шеренг остались две девушки — Иона и Мира.

— Я прочла ваше письмо. Нашла тайный ход на полной схеме замка, таковая есть у мужа.

— Да, миледи.

— Я задолжала вам, леди Минерва.

— Да, миледи.

— Прошу прощения за себя… и за мужниного брата. Хотя не верю, что второе можно простить.

— Да, миледи.

— Полагаю, за вашей спиной агенты тайной стражи?

— И воины лазурной гвардии.

— Но сила все же не на вашей стороне.

Мира кивнула. Повисла пауза.

— Ваши люди могут идти. Мы не тронем их.

— Благодарю вас. А я?

И снова пауза. Тишина такая, что слышно каждую пылинку дождя.

— По имперским законам, вы виновны в обмане владыки и пособничестве заговору. Вероятно, в столице вас ждет суд.

— Вероятно, миледи.

— С тем же успехом вас могут убить и без суда. Просто за то, что Эрвин требует престола для вас.

— Я сознаю это.

— В Уэймаре вы станете моей высокой гостьей. Ничего подобного этому дню никогда не повторится. Вы будете в полной безопасности и получите все, чего пожелаете. Верите мне?

— Верю.

— Хорошо. Теперь возвращаю долг, леди Минерва. Даю вам право выбора.

За последние сутки Миру хоронили живьем, били, пугали до полусмерти, обжигали углями, по капле выцеживали кровь; она видела убийства и трупы. Однако сейчас — вот только сейчас — слезы навернулись на глаза. Рыданья подступили к горлу. Она еле смогла выдавить сквозь комок:

— Я уйду.

— Жаль.

Иона отдала приказ, и кайры освободили дорогу. Тревожно озираясь, гвардейцы двинулись сквозь их ряды. Мира шепнула Ионе:

— Вы — лучший враг, какого могли создать боги.

Северная Принцесса долго молчала. Мира отошла уже довольно далеко, но в плотном сыром воздухе все-таки услышала ответ:

— Я вам не враг.

20 ноября — 2 декабря 1774г. от Сошествия

Герцогство Южный Путь: Лабелин, Пикси

20 ноября армия Нортвудов пришла в Лабелин. Стояло ненастье: снег сменялся то градом, то дождем; было промозгло и зябко, липко и грязно. Нортвудцам погода представлялась жаркой. Многие шли в обычных кожаных куртках, распахнутых на груди, некоторые — и вовсе в рубахах. Шагали неровными толпами, не держа строй, не делясь на батальоны. Чернобородые мужики несли за спинами круглые щиты, на плечах — секиры, длинные мечи, молоты. Менее всего они напоминали армию — по крайней мере такую, какую представлял себе Эрвин. Огромная банда лесных разбойников, или ватага охотников, идущих на крупного зверя… Но их было много — центральные улицы гудели от сапог и подков. Лабелин притих, боязливо глядя на чужаков сквозь щели в ставнях. Чего греха таить, даже Эрвин оробел от вида союзников. Умом-то он понимал, что войско Первой Зимы сильнее нортвудского, однако кайры — высоко дисциплинированные, аккуратно одетые, скованные присягой и честью — казались некой цивилизованной, культурной, ограниченной силой, в то время как нортвудцы виделись воплощением дикой, звериной мощи. Впервые он в полной мере осознал, как прекрасно, что Иона и Виттор смогли привести этих парней на сторону мятежа. Чего Эрвин хотел бы меньше всего на свете, так это схватки с толпою свирепых медведей.

А вторым пунктом в списке нежеланных дел шло то, что следовало совершить нынешним же вечером: встретиться с главарями нортвудцев и убедить их остаться в Лабелине. Вопреки жажде трофеев и крови, вопреки мечтам о громкой победе, неделю за неделей торчать в городе и дожидаться прихода врага. Эрвин София Джессика считал себя тонким знатоком человеческой натуры, но даже будь он кромешным болваном, и то понимал бы: нортвудцам его план не понравится. Потому, когда возникла возможность отсрочить встречу, он с радостью воспользовался ею.

— К вам странный посетитель, милорд, — доложил капитан Деррек. Этот кайр командовал походной разведкой, а во время долгой стоянки — внешними дозорами вокруг лагеря.

— Я так понимаю, милорд, что вы будете заняты медведями. Желаете, чтобы я сам допросил гостя?

— Перед встречей со мною медведям нужно время, чтобы разбить лагерь…

И вымыть свои грязные морды, — ввернула невидимая альтесса, но Эрвин зажал ей рот.

— …потому я имею пару свободных часов. Что там за посетитель, кайр?

— Он говорит, милорд, будто прибыл из Фаунтерры. Также говорит, что имеет для вас депешу.

— Ого! Курьер от Адриана?!

Эрвин присвистнул вслух, альтесса — мысленно. Переписка между враждующими домами была обычною феодальной забавой. В попытках изысканно унизить друг друга лорды проявляли не меньше красноречия, чем в любовных посланиях, а их шедевры саркастичной словесности порою входили в легенды. Однако император за все время мятежа отправил Эрвину только два письма. В первом он объявлял о роспуске законодательной Палаты и требовал от лордов рабского подчинения. Эрвин не снизошел до ответа. Во втором письме Адриан предлагал выкуп за пленника: Марка Фриду Стенли, Ворона Короны. Эрвин мог бы выгодно продать его, но предпочел получить удовольствие и ответить: «Марк мертв. Вам следовало лучше подумать, прежде чем тратить его жизнь на тщетную и низкую попытку убийства». Никаких иных сообщений император не слал, потому теперь Эрвин очень удивился.