Крис Метцен - Варкрафт: Хроники. Том III [Энциклопедия]

Сила Легиона заключалась в его стойкости. Когда демонов убивали на Азероте, они просто материализовались в Круговерти Пустоты и могли драться снова. То есть у Легиона было бесчисленное количество солдат. Существовал лишь один способ избавиться от демонов навсегда: уничтожить их в самой Круговерти или на территориях, насыщенных ее энергией. А значит, войну следовало перенести во владения самого Легиона.

Когда Иллидан вышел из тюрьмы, то во что бы то ни стало решил начать собственную войну против Легиона. Он не хотел сражаться вместе с другими ночными эльфами. Он не простил их за свое заточение. Более того, прекрасно понимал, что они не будут ему доверять. Даже если бы Иллидан все им объяснил, эльфы отнеслись бы к его мудрости с подозрением, а то и вовсе посчитали бы безумцем.

Чародей ринулся в разоренный войной лес Хиджала. Он не очень понимал, куда идти, но у него была цель. Чтобы поставить Легион на колени, Иллидану были нужны знания и силы. Источник и того и другого он почувствовал в северной части Ясеневого леса, где из древесных дебрей расходились волны скверны. Он проследил, откуда они идут, и вскоре оказался в Оскверненном лесу.

Но там он встретил не демона, а человека, от которого несло смертью.

По приказу Короля-лича Артас отправился вместе с Легионом в Калимдор — но не помогать демонам, а мешать им. Рыцарь смерти действовал тайно, стараясь не вызывать подозрений захватчиков. Он исподволь влиял на Плеть, иногда заставляя нежить ослушаться приказов, идущих от повелителей Легиона. Так он замедлял продвижение войска к Хиджал. Иногда даже давал своим врагам сбежать.

Но все эти меры были лишь досадными неприятностями для армии демонов. Артас обдумывал, как еще навредить Легиону, и тут его внимание привлек Тихондрий с Черепом Гул’дана. Повелитель ужаса с помощью артефакта разрушил большую часть Ясеневого леса. С каждым днем темная энергия распространялась все дальше, медленно ползла по склонам Хиджала.

Если бы Артас смог сразить Тихондрия и уничтожить Череп Гул’дана, то остановил бы излучение магии скверны и нанес значительный удар силам Легиона. Но убить повелителя ужаса было не так-то просто. Сам Артас не мог этого сделать, иначе Архимонд сразу бы понял, кто его предал. Но что если кто-то другой убьет демона?

Эта мысль тут же пришла в голову Артасу, когда он заметил путь, которым Иллидан шел через лес, путь, усеянный трупами. Магия скверны пронизывала этого странного эльфа, но сам он не был союзником Легиона. Впрочем, и свой народ особо не поддерживал.

Артас почувствовал в Иллидане неутолимую жажду силы. Такую амбицию будет легко использовать как оружие.

Рыцарь смерти встретился с чародеем в Оскверненном лесу и, прельстив рассказами о невероятных знаниях, поведал о могущественном артефакте, находящемся неподалеку. Но вот найти реликвию будет непросто, предупредил Артас, так как по Оскверненному лесу разгуливает коварный повелитель ужаса по имени Тихондрий.

Иллидан отнесся с глубоким недоверием к новому знакомому, но уже чувствовал притяжение невероятной силы откуда-то из глубины леса. Просто так уйти он не мог, а потому отправился на ее поиски, оставив Артаса позади. Но в будущем они еще встретятся.

След из павших демонов тянулся за чародеем к тому времени, когда Иллидан Ярость Бури нашел Череп Гул’дана и с радостью выяснил, что артефакт полон не только силой, но и знаниями. В нем таились воспоминания орочьего колдуна. Иллидан не стал вытягивать из реликвии энергию, а вместо этого поглотил ее целиком. Магия скверны проникла в его плоть и кровь. Массивные рога выросли на голове, а за спиной развернулись кожистые крылья. Иллидан из ночного эльфа трансформировался в нечто иное. В демона.

Он ощутил не только огромный прилив силы, но и увидел воспоминания Гул’дана. Узнал о его родном мире, Дреноре, о тайнах и древних артефактах, сокрытых в Гробнице Саргераса.

Наделенный невероятным могуществом, чародей выследил Тихондрия и уничтожил его.

Забрав Череп Гул’дана, Иллидан нанес серьезный удар Легиону. Оскверненный лес навсегда останется проклятым, но извращающая энергия не распространится дальше и не доберется до Хиджала.

Несмотря на то что Иллидан помог своим сородичам, родной брат встретил его с презрением, как и Тиранда Шелест Ветра. Поглотив Череп Гул’дана, чародей слишком далеко зашел. Он стал демоном — тем самым существом, с которыми боролись ночные эльфы. Малфурион Ярость Бури изгнал его из Ясеневого леса. Иллидан подчинился, но только по одной причине: он знал, что оставаться рядом с горой бессмысленно. Даже если его народ сейчас отобьет вторжение Легиона, это все равно бесполезно. Одно поражение не остановит демонов, они снова вернутся.

У Иллидана была собственная война. И для него больше ничто в мире не имело значения.

КАЛИМДОР В ТРЕТЬЕЙ ВОЙНЕ

Пока Легион медленно поднимался по склонам Хиджала и приближался ко второму Источнику Вечности, тысячи Часовых и друидов собрались на вершине горы. Они сражались не в одиночку. Хотя друидам так и не удалось призвать Диких Богов, они собрали под своим командованием других лесных духов, вроде дриад и хранителей рот. Орда и беженцы Альянса также рубили демоническую армию изо всех своих сил.

Такого собрания самых разных рас не было со времен Войны Древних. Но противник все равно превосходил защитников числом. Более того, многие из них сражались поодиночке. Ночные эльфы и лесные создания опасались Орды и беженцев из Альянса. Тиранда Шелест Ветра и вовсе считала, что именно эти чужестранцы привели Легион в Калимдор.

Чувствуя разброд в рядах обороны, Архимонд предвкушал скорую победу. Но он не знал о Медиве и о больших планах Хранителя.

Тот призвал Тралла, Джайну Праудмур, Тиранду Шелест Ветра и Малфуриона Ярость Бури. Встреча была напряженной. Тиранде претила идея объединиться с Альянсом и Ордой. Но Медив постепенно убедил ее отбросить предубеждения ради блага всего Азерота. Фракции заключили союз, но знали, что грубой силой Архимонда им не победить.

Решение предложил Малфурион. Опасное и разрушительное. В Нордрассиле таились мощные чары, созданные Драконами-Аспектами, чары, даровавшие ночным эльфам бессмертие и невосприимчивость ко всем болезням и недугам. Малфурион полагал, что он вместе с друидами сможет воспламенить эту магию, вызвав взрыв, который уничтожит Архимонда и его армию. Но вместе с тем он развеет и чары, из-за чего ночные эльфы станут подвержены болезням и старости впервые за более чем десять тысяч лет. Этот поступок окажет ужасающее воздействие на эльфийское общество, но у защитников не осталось выбора.