Владимир Журавлев - Когда вернется Вьехо

Элендар встал, как во сне. Поднял глаза к небу – оно исказилось, вспыхнуло и задрожало, словно наблюдаемое сквозь потоки воды.

Он ушел, несгибаемый, прямой, как струна, и на этом совет отряда закончился, не начавшись.

Элендар, тихий и бледный, словно тень, стоял у стрельчатого окна и с тоской смотрел вдаль. Где-то в глубине дворца за его спиной бродила Кареглазка, такая же безмолвная, бледная и незаметная. Горе пришло в их счастливый дом, откуда не ждали.

А за окном светило солнце, цвели травы и буйствовала жизнь. Прямо перед окнами дворца на песчаной площадке беседовали два ярчайших ее представителя, два юных существа – загадочная эльфийка со странным именем Фея и насквозь понятный подросток-вьешка с не менее странным именем Дедушка.

– А вы кто? – с огромным любопытством спрашивала эльфийка. – Такой чудный народ! Я прежде таких не видала, хотя повидала я много!

– Мы видели больше! – со снисходительной уверенностью ответствовал Дедушка. – А что касаемо народа, то мы – вьехи. Как сказано про нас в древнейших, не сохранившихся до настоящего времени в полном виде легендах – «обликом различны и пока что бессмертны, а дальше видно будет». Вот, это мы и есть.

– Может, так оно и есть, но вот ваш король… – неуверенно заметила эльфийка, – я чувствую в нем родственную кровь…

– Еще бы, он же эльф из исчезнувших из кругов мира, но некогда славных Заморских эльфов, наш Элендар!

– И еще ваша странная пророчица…

– О, Высшая Ксениаль – она из Высших эльфов, с самими легендарными Предвечными Владычицами, которых не было, в родстве!

– Я заметила, ее называет мамой чуть ли не каждый второй? И воины, и те славные девчушки в ярких одеждах, такие черноглазые, бойкие…

– Дочери Тайфуна все как одна славятся буйной красотою! – с гордостью сказал Дедушка. – Буйная красота – еще одно вьехов исконное свойство!

– Как удивительно! – искренне восхитилась эльфийка. – У мамы эльфийки дети – исконные вьехи?!

Подросток благосклонно кивнул, мол, да, такова наша удивительная раса.

– А почему тебя так странно зовут – Дедушка? – снова с жадным любопытство спросила Фея. – Ведь ты – подросток? Я видела, все играешь с детьми! Дети, конечно, милые, но они же маленькие – не скучно все время с ними?

– Я не подросток, – ответил неохотно Дедушка и помрачнел. – Старше меня немного найдется вьехов в отряде. Просто как-то пришлось использовать свой дар больше, чем до конца, вот рост и остановился. Так и остался между возрастами. С подростками неинтересно, взрослый я, а встать наравне с воинами сил не хватает, маленький. Вот и занимаюсь с детьми. Кто-то и о маленьких должен заботиться. Они меня и назвали Дедушкой. Да я и есть Дедушка, если по большому счету. По самому большому.

Подросток, оказавшийся не подростком, скомкал беседу и ушел на берег реки к шумящим детям. Эльфийка осталась растерянно стоять посреди площадки, не понимая, чем обидела. Элендар печально посмотрел подростку вслед. Он-то знал, в чем дело. Потому что помнил. Помнил, как Дедушка, тогда совсем еще маленький Агнияр, стоял в слезах перед обрушившимся ущельем, в котором под завалами камня осталась его мама, младшая из маркеток, и весь ее отряд троллиек-лучниц. Они отбивались от врага несколько суток, каждый миг ожидая прихода помощи и не дождавшись ее. И когда погибла последняя из лучниц, израненная маркетка силой своего Дара обрушила ущелье, ставшее величественным надгробием и ее отряду, и ей, и большинству врагов… Да, Элендар помнил. Помнил, как переминались растерянно опоздавшие воины перед огромными осыпями, как вдруг нестерпимо засияли глаза единственного сына Агниэля и маркетки, как вспыхнули камни и потекли огненной лавой. Как упал, обессилев, юный вьех, но лютый пожар выжигал горы еще двое суток. Как в остывшем, заново проплавленном ущелье проступило в скальной стене изображение сурового лица великой воительницы Света, но для кого-то – просто мамы, самого любимого в мире существа. Как встал потом неулыбчивый, враз повзрослевший Дедушка. Да, Элендар все помнил, всю боль прошлого хранил в своей душе. Помнил и знал – случись угроза детям, достойный сын Агниэля выжжет всё вокруг силой своего страшного Дара. Потерявший собственное детство, он с тех пор стал детям самым верным стражем… Жуткое, целенаправленное, невообразимо могучее существо, а для вьехов – просто Дедушка.

Элендар вздохнул и покинул дворец. Светило солнце, жизнь продолжалась несмотря ни на что, и королю следовало исполнять свои непростые обязанности. Фея встретила его виноватым взглядом.

– Не казни себя, бессмертная дева, – сочувственно сказал Элендар. – В его горе нет твоей вины. Это просто память о прошлом. Об очень далеком, очень горьком прошлом… Расскажи лучше о себе. Мы очень давно не встречались с эльфами.

– Я – просто Фея, и в моей жизни не случилось ничего ни трагичного, ни великого, – грустно ответила юная эльфийка.

– Ты упоминала о Вьехо, – дрогнувшим голосом сказал Элендар.

– Да, он вел наш отряд в поисках Светочей, – задумчиво проговорила Фея. – У нас у всех были великие планы, но жизнь доказала, что она – главная шутница в мире. Светочи оказались разрушены, Предвечная Владычица лишилась власти, прежде неразлучные друзья разбрелись парами в поисках собственного счастья, а я… я вдруг поняла, что ближе и родней, чем Вьехо, никого у меня не было и нет на свете. А потом мне показалось, что я слышу его зов, что нужна ему. И тогда я пошла туда, куда позвало сердце. Так и оказалась здесь. Но здесь его нет, и все считают, что и не было, что Вьехо – просто легенда…

Эльфийка подняла на Элендара глаза, полные слез.

– Но я помню, что он был, – шепнула Фея. – И знаю, что он есть и зовет меня… только не знаю, где мне его искать!

– Сердце подскажет! – успокоил ее растроганный Элендар. – Живи пока с нами. Наше сокрытое поселение надежно защищено от бед смертного…

Элендар осекся и посмотрел в сторону дворца, где скрывала от всех свое горе возлюбленная его супруга, отныне смертная.

«Я не перенесу расставания! – беззвучно простонал Элендар. – Вьехо, ты один способен найти выход из любой ситуации! Где ты, в каких затерялся веках и далях?!»

А Вьехо стоял на горной тропе и осторожно прикасался к стволам деревьев.

– Они не помнят гоблинов, – задумчиво сказал Вьехо. – Травы шелестят только о животных, и молчат вековые кедры… Но старик не врал.

– Люди часто верят выдумкам, – утешающе улыбнулась Маин.

– Гоблины – не выдумка, – покачал головой Вьехо, развернулся, посмотрел вверх – и замер.

Высоко над горами на пике огромной скалы величественно плыл среди облаков белоснежный корабль.

– Это эльфийский «Лебедь», Маин, – пробормотал Вьехо. – Но кто мог воздвигнуть беломраморную скульптуру на такой высоте? Здесь жили титаны…