Юлия Дии - Маршал Конфедерации. Академия [SelfPub, 18+]

– Да уж, прочувствовал! – немного к всеобщему удовольствию подыграл и я гражданину де Падилье. – Так прочувствовал, холи ш - ш - шит, кушать теперь не могу!

– Господа, господа! Прошу минуточку внимания! – Ширяеву, похоже, жутко надоело переваривать всю эту фигню. – Простите за бестактность, но позвольте, наконец, определиться уже с целью нашего визита. Устал я трошки, понимаете ли, спать хочется! И, кстати, пожрать очень не мешало бы!

– Согласен! – я, разумеется, поддакнул.

Насчёт кушать, уж простите, – голимое лукавство. Жрать реально хотелось. Мучительно! Бе - зум - но! Бутербродишко - то свой, лишь только ржавое ведро возможность подвернулась с головы снять, каюсь, мигом схомячил украдкой в одну харю! Стыдно! Бес попутал! Теперь вот к мукам совести прибавилась вдобавок пытка голодом. Голодомор какой - то, хундерт швэнце!

– Твоя правда, воин, нужно торопиться! Так вот… – Дон Хуан на мгновение задумался. – Посетила меня накануне битвы Святая Касильда Толедская…

Снова умолк, будто давая возможность восторженным слушателям проникнуться необычайной важностью сказанного. Кто же, право, не знаком со Святой Касильдой Толедской?! Скажет тоже! Не очень - то мы, положа руку на сердце, прониклись, но заинтересовало. И что дальше?

– …Не во сне, как это со многими случается, но наяву. Прилёг отдохнуть пред битвой, глаз ещё не сомкнув, гляжу, молодая женщина красоты необычайной явилась посередь шатра. Откуда взялось чудо сие?! – удивлённо развёл руками. – Возле входа – охрана многолюдная. Лагерь полон наёмников. Людишки эти, сами знаете, – скоты, иные к матерям - то ни малейшего почтения не испытывают! А тут такая красота… Страшна участь женщины, попавшей к ним в лапы!

Ей - богу, прав хороняка, шагу бы не ступила! Прямо там в грязь и завалили б! Насмотрелись мы ужастиков в Брешии! Бр - р - р - р! Зрелище, мягко говоря, не для слабонервных! Вонючая перезрелая сперма, смешиваясь с грязью, кровью, нечистотами, заталкивалась в обречённые на страшную муку женские лона десятками, сотнями огромных, алчущих победной похоти, ужасающе распухших от страшной антисанитарии и венерических болезней фаллосов под утробный гогот глумящихся выблядков, пока, наконец, смерть не избавляла несчастных женщин от дальнейших страданий.

Некоторые, на свою беду, выживали… Ужас! Холи ш - ш - шит! – …То была Сарацинка, я сразу понял, ибо прекрасные розы благоухали в руках её… А вот с розами – явный перегиб вышел! Чем это, интересно, он вчера набухался? Может,

накануне сражения галлюциногенов каких откушал средневековых, доселе неизвестных? Мухоморов местных курнул? Викинги дикие, поговаривают, отварами из грибочков баловались перед боем, чем благородный ибериец хуже, фикен его? Да ничем! Любопытно, весьма любопытно! Поинтересуемся при случае.

– …Хотел было встать, принять даму подобающе, вина предложить, откушать, чем бог подал, передохнуть с дороги. Да не смог, сила незримая удерживала меня на ложе. Так и лежал распластанный. Тогда - то и поведала Святая Касильда мне, бездвижному, о троих чужеземцах невиданного доселе воинского умения, говорящих на варварском наречии, и что начнём битву мы врагами лютыми, а закончим – в сомкнутом строю, плечом к плечу, и стану я свидетелем бесславной гибели непобедимого Гастона де Фуа, падёт же он от рук тех самых варваров, пришедших издалёка. И не дойти туда простому смертному, не добраться, птицей не долететь перелётною. Точно описала вас, ошибиться невозможно! Велела, лишь только битва свершится, помочь чужакам добраться до Форли. Не раздумывая! Гм… После исчезла. Напрочь! Хоть я взывал к ней вновь и вновь.

– Форли? Зачем именно Форли? – казалось, Юрий Иванович слегка озадачен. – Там что, есть «психушник»? – тут же безотчётно съехал в запале на какой - то алеманский диалект. – Мужики, кто - нибудь когда - нибудь заходил через Форли?!

– М - м - м - м… Есть, говорят… В заброшенной кузне, прямо за харчевней, что напротив Рокка - ди - Равальдино. – Как - то уж очень нехотя отозвался Борёк. – Недели за две до командировки апробировали.

– Кто ходил?

– Ну… Я… – прозвучало ещё более неохотно.

– Борь! Вы ох*ели, что ль, все?! Мне - то почему никто ничего не сказал?! – Тебе не положено!

– Как это?! – чуть не задохнулся от возмущения Ширяев. – Кто тут старший группы, я или?!..

– Никто, кроме меня и весьма ограниченного контингента из Управления перспективных разработок, не должен был ничего знать. Да и я - то – попка - дурак, всего - навсего естествоиспытатель! Белка со Стрелкой в одном стакане, бл*дь! Куш а бэр унтэрн фартэх ! Всё очень, очень секретно и никакого, кстати, касательства к учебному процессу. Так - то, господин старший по гарему!

– Нда - а - а - а, допрыгались жопы, доскакались по верёвочке… – услышав о неких таинственных «перспективщиках», враз притих Юрий Иванович. – Тогда, принимая во внимание, что прежним путём через Равенну вернуться нам вряд ли удастся, Форли, пожалуй, наиболее, я бы даже сказал – хм! – единственно подходящий вариант. Сколько туда шкрябать - то? Километров двадцать пять – тридцать, говоришь? В нынешних непростых условиях – денёк пути гужем. Верхом - то оно, конечно, сподручнее, да зело беспокойно!.. Стоп машина! Ежели всё столь секретно, откуда ж тогда наш чудаковатый Падилья об том прознал? Никто здесь, надеюсь, всерьёз не думает, что какая - то там дева мифическая реально за нас, душегубов, впряглась?! Особливо на фоне сегодняшних… гм… «подвигов»! Хгра - а - а - а! Хгра - а - а - а! – весьма схоже изобразил Бориса. – Ни в жисть не поверю, бубёныть! Тем более – Святая!

– Эй, мужики! Вы бы это… Короче, за базаром следите! Человек по фене нашей не ботает, а от него в сложившейся аховой ситуасьён кое - что да зависит. Многое, кстати! Давайте - ка по - кастильски лучше шпрейхайте!

– И то верно! Премного извиняемся, дражайший Дон Хуан! – Борис Вольдемарыч привычно сардоничен. – Уж не взыщите, мил человек, погорячились, мигом исправимся!

Не обращая особого внимания на Пионеровы глумления, испанец с трудом поднялся и как - то кособоко, скрипя скелетом, сильно хромая, удалился вглубь убогой комнаты. Там молча, долго копался в объёмистом вьюке. Пахнуло тухлятиной.

– Неслабо ты его покорёжил, Ролушка! Ох неслабо! – вполголоса пробормотал Юра. – Ишь как беднягу раскорячило - то, что ту корову в бомболюке!

– Тише ты! Не видишь, что ли, гордые оне!

– Так я ж не по - ихнему!

– Прошу вас, сеньоры! – Хуан Лопес де Падилья вновь сидел за столом, глаза его сияли. – Гляньте - ка! У нас есть, чем вас удивить! Не правда ли?

У меня, честно говоря, от изумления чуть глаза на лоб не повылезли! Что это?! Прямо перед ним на куске грубой холстины лежала восхитительная роза! Те же примерно ощущения щенячьего восторга я испытал лишь однажды в далёком детстве безоблачном, когда на день рождения мне подарили новенький блестящий велосипед. Доннерветтер!