Юлия Дии - Маршал Конфедерации. Академия [SelfPub, 18+]

– Кажется… Было такое.

– Не кажется, а так точно, дрек мит пфеффер! И никто ведь из наших охламонов, если помнишь, никаких возражений на указанную тему не предоставил! Однако дело - то серьёзное! Это вам не хухры - мухры, знаете ли! Ключевая ведь фигура в тот исторический момент, племянник аж самого Короля! Шахер - махер, понимаешь, парикмахер… И ни звука! Ни гу - гу! Словно так и надо! Смекаешь, к чему я? А к тому, что, быть может, конечно же, ваш покорный слуга шальной пикой командора де Фуа из седла случайно и вышиб, чёрт его знает, в беспамятстве пребывал, но вовсе не смертельно и уж точно алебардой никого не колбасил! Однозначно! Кто ж тогда схулиганил? Тут - то собака и порылась! Я им так прямо и заявил: «Козлы вы, Братцы Кролики! Такого пацана загубили!» А они мне: «Ты бы уж в конце - то концов определился: кролики мы или козлы?» Типа пошутили! «Парнокопытные, – говорю, – кролики! Вы все! С козлиными рогами!» Ребята насупились, само собой, трошки. Оно и понятно, меня ведь выручали.

В общем, посудились маненько ещё, порядились и решили - таки помянуть доблестного Гастона де Фуа, ибо когда ещё приличествующая случаю оказия подвернётся. Мдя - а - а - а… Тяпнули по одной, значится, по второй, третьей… То ли граппы, то ли чачи, то ли ещё гадости какой виноградовой эндемично - самопальной. Короче, развезло нас прилично. Шашлычка погрызли, знамо дело, почти по - карски, но до того - то целые сутки, почитай, ни чёрта не жрамши! К тому ж напряжение сил какое пережито накануне, понимать надо! Нервотрёпка, прочие дела… Захмелели, ясен пень. Во - о - о - от, значится…

Фон Штауфен допил остывший кофе, вымыл чашку за собой, аккуратно вытер, поставил в посудный шкафчик.

– И что ты себе думаешь? Кончилось тем, что, изрядно нахрюкавшись, Борюня наш, по обычаю, как это у них… хм… бравых «перспективщиков» на корпоративах, видать, принято, решил на столе сплясать!

– Чё, правда, что ль? – хихикнула Назарова. – Борёк?! На столе?! Ха - ха - ха! Стриптиз? Представляю! Гы - ы - ы - ы! Чудик малахольный!

– Кривда! Холи ш - ш - шит! – смех смехом, а Роланду, похоже, даже просто вспоминать о том случае не очень - то весело. – Танец с саблями! Фак! С одной… С мечом! Фак! Взгромоздился, значится, и ладно бы песнь каку сбацал местную, менестрель, бл*дь, недоделанный! В конце концов Хачатуряна вполне можно было бы напеть, несложный ведь мотивчик, согласись! Так нет же, он своё «Хгра - а - а - а!», понимаешь, знаменитое вместо музыкального сопровождения затрубил! Совсем охренел, отморозок! Нда - а - а - а… И вот, значится, где - то между третьим и четвёртым этими самыми его душераздирающими «Хгра - а - а - а!»…

– Хорош уже орать - то прямо в ухо мне, блин корявый!

– …В наступившей фактически гробовой тишине я вдруг с дрожью в коленях осознал, что сейчас нас будут бить… Не! Не бить – метелить! Пиз*ить до потери пульса, дрек мит пфеффер! Причём не только и даже не столько классически – ногами, как по большей части скамейками и табуретками, ферфлюхтер швайн! Не считая всего подручного шанцевого, рубящего, режущего и колющего инструмента, разумеется! И эта моя внезапная догадка настроение особо, сама понимаешь, не улучшила, скорее, наоборот, пригорюнила…

– Чего, чего? Нет такого слова «пригорюнила»!

– Что значит: «нет»?! Тебе - то откуда знать? Мастерица, холи ш - ш - шит! Пригорюниться, выходит, можно, а пригорюнить, по - твоему, нельзя, что ль?! …Гм! Ну и язык, чёрт ногу сломит! В общем, последнее, что более - менее внятного я услышал, так это ширяевское злобное шипение: «Борис! – далее следовало нечто умопомрачительно нецензурное. – Ну ты, бл*дь, не прав! – и ещё немножко матерщины от души. – Чёрный ход есть здесь? …Врубай «вертушку» свою, чертяка, дуй к выходу! …Ролик, ты мастак с двух рук рубиться, за тобой фланги! Я – в арьергарде! …Вперёд, конфедераты! Шнеллер! Шнеллер!» И только это он, значится, завершил душевное своё напутствие, буквально в ту же секунду вся кодла с жутким рёвом сорвалась на нас! О - о - о - о, зрелище не для слабонервных! Фак! – задумался на секундочку. – Фак! Фак! Фак! – словно кацбальгером своим, рубил воздух ладонью.

Н - н - нда! Может и не пригорюнило, но присушило тогда тевтона, по всему видать, крепко! Ох крепко! Мазафака!

– Не поняла, с какого перепугу они на вас кинулись - то?

– Хорош тупить уже, Сергеевна!

– Я серьёзно!

– Ежели серьёзно… Хм! Судя по всему, нашлись - таки средь присутствующих камбрейцев Борькины недавние… м - м - м - м… оппоненты, так сказать. Вполне логично допускаю, обиженные и где - то местами даже пострадавшие. Ну из тех… Короче, которые после нечаянных встреч с ним на поле славной брани хоть как - то в дальнейшем передвигаться самостоятельно могли. Хоть бы и на костылях! Нда - а - а - а… Причём, видать, не один и не двое, доннерветтер! Столкнуться же лицом к лицу вот так, чёрт - те где, – событие хоть и дюже маловероятное, но так уж вышло, ничего не поделаешь, не попишешь, мля! Встречаются же изредка знакомые люди в метро, правда ведь? Молчал бы, уродец, глядишь, проскочили б на шару, но нет! – Провидение по - иному распорядилось. Хе - хе! Знаменитое «Хгра - а - а - а!» с потрохами нас выдало к ебеням! Говорили ему, дураку, – не чеши ты свой гондурас, сам пройдёт! Так нет же, холи ш - ш - шит! Между тем Борёк «блендер» включил под шумок и попёр себе нах! Ну и нам, знаешь ли, медлить как - то не с руки было, ломанулись по просеке вслед за Вольдемарычем. Я, кстати, к тому времени с кацбальгерами своими наголо уже от фланга к флангу метался. Юрка сзади двухметровым фламбергом помахивал. В ходе передвижения, покуда до задней дверцы добрались, ещё несколько достойнейших сынов иберийских на гуляш искромсали! Выскочили во внутренний дворик, а там – бля - а - а - а, засада! Стены кругом высоченные, налегке - то не перемахнуть, не то что в железе! Быстро наверх, на галереи! По галереям бегом петляли, петляли, вышибали двери, вламывались в чьи - то затхлые сонные покои, скакали по узеньким лестницам, мчались, мчались и в конце концов оказались на тихой безлюдной, залитой утренним весенним солнышком улочке. Едва - едва дыхание перевели, осмотрелись, значится: такая идиллия, понимаешь, вокруг! Травка зеленеет, цветочки, птички щебечут, кошечки мурлычут, и так это, знаешь ли, мне жить захотелось, дрек мит пфеффер! Аж до т ошноты душевной! Расслабиться бы, вздохнуть полной грудью, удариться оземь, распластаться по траве - мураве и заплакать в счастии, но… Не тут - то было! Слышен, слышен уже рёв приближающейся беспощадной озверелой толпы! Со всех сторон!! Шайссе!!!

– Боря - а - а - а!!! – я уже не орал, визжал. – Где эта кузня твоя грёбаная - а - а - а?!! – аж самому за себя стыдно стало.

– Да вот же, – абсолютно спокойно, можно даже сказать – заторможенно, с некоторым удивлением прозвучало в ответ. – Прям перед тобой. Глаза разуй!