Марина Альте - Геката. Умереть, чтобы жить [СИ]

Эмили нахмурилась, смотря на красные полосы которыми покрылись ее запястья, и, решившись, проговорила:

— Спасибо, — выдавила та, не поднимая глаз, — Всем вам…. Я не знаю, что было бы со мной, если бы, не вы…

Макс, вдруг шумно выдохнул:

— Ух! — его улыбка была широкой и радостной. Казалось, он был счастлив, что все закончилось, — Да уж! Это было мощно!

Эмили с трудом улыбнулась. Она помнила его лицо, когда ее черные глаза смотрели прямо насквозь. Он дрожал. Трясся в углу и молился…

— Ты такая «УУУ», а мы такие «ААА»!!! — Максим вдруг засмеялся, но вздрогнул когда неодобрительные взгляды ведьм, сверкнули в его сторону, — Да, бросьте! Мы пережили ужасный день! — с этим ни кто не мог поспорить и Максим перевел свой сверкающий взгляд на Эмили, — С этой тьмой… ты непобедима. Если бы Мила не вытащила это из тебя, такой монстр как ты смог бы в одно мгновение превратить землю в пепел…

— Макс! — оборвала его Лиза и парень замолк.

Эмили с горечью вдохнула. Как бы ей не хотелось это принимать, но Максим был прав — с такой мощной силой и под воздействием тьмы, она была бы оружием массового истребления.

Девушка скоблила пол взглядом, набираясь сил, что бы высказаться. Во рту назревала надоедливая мысль, она просто должна была сказать это. И когда Эмили подняла глаза, ведьмы словно бы уже ожидали ее слов.

— Макс прав, — она решительно заглянула каждому в глаза, — Я не могла бороться с тьмой. Яд Анд… — Эмили замолчала, взгляд Дмитрия стал невыносим, и она быстро исправилась, — Яд вампира, превратил мою тьму в ядерную бомбу. Моя связь с темной силой стала крепче, и теперь я знаю какова она на вкус….

Девичий голос стал дрожащим. Она с трудом удерживала слезы, и для этого ей приходилось морщиться. Единственное, что бы могло остановить собственное чувство ненависти к себе, так это замолчать и постараться забыть, но, она просто не могла молчать.

— Я делала такие вещи…

— Эмили… — с особой нежностью говорит Дмитрий, словно сам испытывает схожие чувства и прикасается к ее плечу, — Перестань…

Она мотает головой, прикусив язык, и в следующее мгновение, продолжает:

— Если бы вы не уничтожили зло во мне, вы не только бы не справились с темной силой, — голос Эмили сделался почти пугающим, — Вы бы выпустили существо, способное уничтожить все живое на этой земле.

И Эмили знала, что ее сила в слияние с силами зла, это не что иное, как смерть, которую она проносила бы по Земле, сжигая все живое на своем пути.

Рита делает шаг вперед, завладевая вниманием Эмили:

— Но сейчас все хорошо, — выдыхает она, вновь стараясь унять пасмурное настроение Эмили.

Может Рита и права, но Эмили гложет что-то невероятное, то, что она сама не в силах понять, а самое главное принять. Но сейчас она не боится раскрыться перед ведьмами, она боится лишь собственных желаний.

— Знаете, что самое страшное?.. — вдруг спрашивает Эмили, и видит, как заинтересованно смотря на нее ведьмы.

Голос девушки становится зловещим и отчасти пугающим:

— Самое страшное то, что мне понравилось…

И эта была правда, которая несла Эмили мучительную боль. За все те страдания, которые она причинила окружающим, она ненавидела именно себя, но то, что почувствовала она, когда к ней вернулась память прошедшего дня, потрясло ее до глубины души. То чувство, когда с одного ее взгляда рука Лизы буквально пузырилось, и лицо девушки искажалось страхом и мучениями, превзошло все ожидания. Эмили чувствовала, как эта мощная сила приносила ей удовлетворение и желание воспользоваться ею вновь. И она была зависима от тьмы. Словно бы наркоман ищущий дозу, Эмили искала тьму в глубине своей души, а когда находила, поддавалась искушению, и таяла в сладостном облаке могущества и власти.

Гробовая тишина, что разлилась по подвалу дома Крупских, заставляло ребят смотреть на Эмили и видеть на ее лице смешанные чувства, которые им ни когда было не понять.

Они так долго боролись с темной силой ее существа, что каждый из них всецело верил в то, что тьму необходимо истребить! Выжечь! Испепелить!

Эмили медленно переводит взгляд на Лизу, которая мелко вздрагивает, от чего Эмили тихо спрашивает:

— Боишься?

Взгляд Лизы с вызовом буровит ее лицо и в оттенках ее глаз появляется злоба, которая на доли секунды затмевает страх.

— Нет, — почти шипит она, морща нос.

Эмили томно вздыхает, подпитываясь от страха Лизы, как утренним завтраком:

— Я тебя не убью, — отвечает Эмили, даже вопреки ответу Лизы, чувствуя буквально всей душой, что страх ее уже неуправляем.

А ведь я могу убить ее сейчас же! Остановить ее сердце одним взмахом руки, — в мозг Эмили взлетают скорбные мысли, и ей приходится сильно съежится, что бы, перестать об этом думать.

— Наверное… — заканчивает Эмили, запинаясь, и уводит взгляд в сторону.

Скверность собственных мыслей пугают, но сейчас она могла этим управлять, как и своей силой. Может, лишь потому, что она слишком устала, что бы снова поддаться тьме.

— Если хочешь знать, я не жалею за то, что стреляла в тебя! — вдруг взрывается Лиза и в ее жестком голосе чувствуется дрожь.

Эмили вновь вскидывает на девушку взгляд, который не предвещает беды, и даже, наоборот, на редкость выглядит спокойным и даже умиротворенным, что еще больше пугает рыжеволосую девчонку, и она буквально кипит от ярости:

— Если бы я не выстрелила, ты бы убила Диму! — и тут Эмили хмурится, понимая, что между ними что-то есть.

Эмили бросает взгляд на парня. Дмитрий краснеет.

Безусловно, что-то есть!

— Ты! — Лиза выплевывает слова с особой жестокостью, и Эмили вновь смотрит прямо ей в лицо, — Со своей дурацкой магией! Дурацкой силой! Со своей тягой к тьме! Ты могла убить каждого из нас!

От голоса Лизы девушка чувствует в своем сердце невыносимую боль, но, она даже не пытается остановить Лизу, даже наоборот. Сейчас ее голос и то, что она говорит, кажется Эмили таким необходимым, как кислород или стук собственного сердца. Лишь благодаря ее голосу, Эмили может вновь возненавидеть силу, тающуюся в ней.

Лиза переминается с ноги на ноги и дрожит от страха и ярости одновременно:

— И я не жалею, что выстрелила! Даже, если бы я убила тебя! — она пронзает угрожающим пальцем воздух, указывая на Эмили, — Ты зло!

А после, она срывается с места и бежит наверх по ступенькам. Топот ее ног вскоре затихает. Ведьмы глотают отчаянье и тишину. Эмили опускает голову, стараясь не поддаться желанием заплакать, хоть была уже на грани истерики.

Слишком много слез, для одного дня!

— Я успокою ее… — после нескольких минут молчания говорит Дмитрий и смотрит на Эмили, девушка не отвечает, но чувствует его взгляд, — А ты отдохни…

Эмили кивает, и слова, которые она хотела сказать ему, растворились у нее во рту с чувством полного разочарования.