Марина Альте - Геката. Умереть, чтобы жить [СИ]

Она сделала несколько шагов в сторону куда ушли ведьмы. Их силуэты совсем скрылись в темноте леса, но Эмили не видела даже тропинки. В ее глазах был лишь пульсирующая боль от этой проникающей связи. Как если бы она самостоятельно перерезала себе нерв, ведущий прямо от сердца.

Эмили сжалась и глубоко втянула в себя сырой воздух, и решительно обернулась, встретившись взглядом с Дмитрием.

— Прости… меня, — с трудом проговорила она, удерживая слезы, — Я слишком запуталась…

— Я понимаю, — спустя минуту сказал Дмитрий и, кивнув, сунул руки в карманы штанов. Он оглядел лес, стараясь не показывать расстройства, но после снова посмотрел в глаза девушке, — Но знай, что я не отступлюсь…

— Хорошо, — закивала Эмили, унимая душевные страдания.

Дмитрий попытался улыбнуться, желая успокоить Эми, но вдруг, по лесу пронесся душераздирающий визг, заставляющий Эмили и Дмитрия вздрогнуть.

— Лиза? — голос Дмитрия пронесся холодком по коже Эмили, и она посмотрела в ту же сторону что парень, а после он сорвался с места и побежал в чащу.

Откидывая ветки и стараясь не споткнуться, Эмили с трудом поспевала за парнем. Дима быстро пересекал лесную чещу, непроглядную и пустую. Из-за его спины, она едва ли видела направление, по которому они бежали. Под ногами громко хрустели ветки и шуршали листья. Сердце Эмили, буквально стучало в глотке, не давая сделать нормальный глоток воздуха, отчего приходилось дышать часто. Голова кружилась, деревья быстро мелькали перед глазами, крик Лизы в ее голове лишь усиливал страх. Ребята резко оборвалось, когда они с Дмитрием выбежали на луг, залитый кровью.

— Мама, — стонала Лиза, соскребая окровавленное тело бедной женщины с изуродованным лицом, — Мамочка!

Эмили с трудом могла разобрать, где начиналось одно тело, а где заканчивалось другое. Из всего этого месива грязи, мяса и крови, она видела лишь лица жертв, и не понимала, что твориться вокруг.

Рита, упав на колени, тихо плакала в ладошки, стараясь не привлекать к себе внимания. Влад стоял позади нее и по-братски положил руку ей на плечо. На его лице болезненная скорбь, но, слез не было, лишь блестящие от влаги глаза подсказывали, что ему действительно больно.

Максимка, почти ползком добирался до Лизы на дрожащих ногах.

Эмили закрыла рот дрожащими руками, что бы не закричать, заглатывая воздуха с металлическим привкусом крови, растворился на ее языке.

— Мамочка, — застонала уже громче девушка и ее протяжный стон, сравни стону израненной дворняги, прокатился по лесу, заставляя ведьм сморщиться от боли, что распространялась в душах.

Лиза трясла бедную женщину в надежде, что она очнется, но, каждый из присутствующих знал, тела повреждены так, словно их пропустили через огромную мясорубку.

Эмили хотела остановить Лизу, но вдруг рука Дмитрия схватила ее за плечо и она посмотрела в его хмурые глаза.

— Не надо… — прошептал он, на что девушка лишь промолчала.

Дмитрий тихо подошел к Лизе и заставил ее подняться. Девушка упала в его объятия и громко заплакала, хватаясь за него так, словно бы это могло вернуть ее маму.

Эмили смахнула слезы и сползла по стволу на землю. Ноги немели. В горле стоял плотный привкус тошноты. Голова кружилась, но она не могла отвести взгляда с окровавленных тел, с Максима, с Лизы, которая билась в истерики в объятиях Дмитрия.

Вампиры открыли первый сектор Псааха, и он был совсем не тем, что они ожидали.

Эми морщится от чувства полной безнадеги. Она так страстно хотела доверять Анджею, но теперь не знала, может ли? Вдруг это все было подстроено? Его появление в их хижине, как отвлекающий маневр, что бы ведьмы ни о чем не догадались? Неужели он предатель?

От пасмурных мыслей хотелось плакать. Душу раздирало на куски от боли и невыносимых вопросов, которых становилось больше чем ответов. Впервые в жизни ей захотелось узнать о маме все. Она чувствовала, что если узнает правду о ней, разберется и во всем остальном!

Выпавший на рассвете снег таял под ногами. Стужа и холод не задерживались в Аше слишком надолго, поэтому малыши радостно бегали вокруг подтаявших снеговиков и бросались снежными комками.

Прохладный ветер трепал щеки и лицо, Эмили поспешно спрятала руки в карман толстовки с длинным пушистым мехом.

По пути в школу, она, как и прежде окинула дом Замятиных беглым взглядом, но ее взгляд остановился лишь на одном окне. Оно отличалась от всех других, в нем был теплый и уютный свет и, кажется, она знала, кто живет за тем окном.

Она не видела Анджея с того самого утра, как они обнаружили шесть трупов, которые и открыли первый сектор треугольника смерти.

Многие из ее круга были убеждены, что вампир заодно со своей семейкой, потому что, он пропал уже на несколько недель. Эмили пыталась связаться с ней, но все было безуспешно. Не работали ни человеческие методы связи, ни магические. И даже его семейка жутких монстров, затихла на все это время. Ни очередных трупов, ни появления в школе, словно бы они исчезли из этого городка.

— Странновато! — серьезно заявил Максимка на очередном собрании ведьм, — Вам не кажется?

Но одно они все чувствовали точно. Готовится что-то темное, то, с чем им будет, гораздо сложнее справится.

Все эти дни Эмили с особым чувством долга отстаивала честь вампира, хоть это было слишком странно и глупо. Она почти заставляла ребят верить в его честность и желание помочь им, но этой веры едва ли хватало, что бы самой не запутаться. И ведьмы, конечно же, не доверяли. Отмалчивались, обдумывали планы, если вдруг окажется что Анджей предатель. В такие моменты Эмили шла прочь из хижины, стараясь не слышать их мыслей. Они пугали ее и наполняли несвойственной раньше тревогой за жизнь уже умершего человека.

В ту ночь, когда произошло кровопролитие, она дала себе слово, что узнает всю правду о темной магии. Правду о маме, и о том, что заставило ее бросить свой круг.

Она не ждала поддержки кого либо из круга, но была очень удивлена, когда Рита вызвалась ей помочь. Девушка нашла старую крину предков Эмили и еще придумала заклинание способное остановить тьму внутри нее. Это заклинание работало всего несколько дней, но это позволяло Эмили набраться сил, что бы противостоять тьме дальше.

Дмитрий почти всегда был рядом. Читал вслух некоторые истории из древних книг, которые были написаны на иврите, языке, который Эмили пока не понимала. Заваривал ей чай в термос и вытаскивал ее на улицу. Эмили была не против. Особенно после того как пару дней провела в тишине и пыли своей комнаты. Мысли об Анджее и его исчезновении были невыносимы, а думать о тьме, что тянет ее ко злу, становилось уже слишком тошнотворно.