Филис Каст - Солнечная воительница [litres]

– Что вы такое говорите? Вы точно не ударялись головой? – Тадеус попытался ощупать голову старика, но Сирил слабо отмахнулся.

– Голова у меня в полном порядке. Я же сказал – я наконец-то могу мыслить ясно. Мари – дочь Галена. Я знаю это, потому что это я приговорил его к смерти за то, что он украл для нее несколько побегов священного папоротника, когда она была ребенком. Приговор привел в исполнение другой Воин – Сол.

Брови Тадеуса взлетели вверх.

– Прославленный Сол убил Псобрата, и этот Псобрат был отцом землерыльской шлюхи? Знай она об этом, относилась бы к своему драгоценному Нику иначе.

Старик пристально посмотрел на него, и его зеленые глаза, казалось, заглянули Тадеусу в душу. Он хотел было отвернуться, но напомнил себе, что у нет ни единой причины отводить взгляд. Кто он, в конце концов, такой, этот Сирил? Дряхлый больной старик!

– Ты изменился, – сказал Сирил.

Тадеус похолодел.

– Что вы имеете в виду?

Вместо ответа Сирил задал встречный вопрос:

– Скажи, что на самом деле произошло, когда тебя схватили свежеватели?

– Я уже рассказывал.

Сирил сел, кривясь от боли и прижимая левую руку к боку.

– Нет. Ты рассказал мне не все. С тех пор, как ты вернулся, ты стал другим.

– Не понимаю, о чем вы.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. – Дрожащей рукой Сирил стер с лица капли дождя, пот и слезы, а потом выпрямился, словно открыл в себе второе дыхание. – Я глава Совета Старейшин, а не престарелый дурак. Я вижу все – и всех. Я наблюдаю за тобой. Наблюдал внимательно с тех пор, как тебя схватили. И то, что я вижу, меня тревожит.

В проницательном взгляде старика Тадеус увидел правду – и мгновенно принял решение.

– Я действительно изменился. Стал лучше, сильнее, быстрее, умнее.

– Что они с тобой сделали?

Тадеус улыбнулся. Наконец-то он может с кем-то поделиться.

– Они взяли плоть Одиссея и соединили ее с моей.

Старик в ужасе распахнул глаза.

– Но они делают такое только с собой – только с человеческой плотью – и только потому, что они поражены гниением!

– В этом-то и дело. – Тадеус подполз к Сирилу. – Перед той вылазкой я заметил, что моя кожа начала шелушиться и облезать. – Тадеус содрогнулся. – Не знаю, почему, но наверняка это связано с больным оленем, которого мы нашли.

– Того, что вы убили? Кровь которого попала тебе на лицо и тело?

Не замечая отвращения в голосе Сирила, Тадеус продолжил:

– Да! Именно! Думаю, он заразил меня и подготовил мое тело к плоти Одиссея.

– Солнечный огонь! Тебя коснулась болезнь свежевателей. Тадеус, тебя должны осмотреть целители. Может, они сумеют тебя вылечить.

Тадеус рассмеялся.

– Вылечить? От чего мне лечиться? – Он вытянул вперед руки и поиграл мускулами. – Плоть Одиссея сделала меня лучше .

– Болезнь и плоть Одиссея сделали тебя больным . Неудивительно, что на Ферме ты был так зол. Тебе нужна помощь, Тадеус.

Тадеус склонил голову набок и задумчиво посмотрел на старика.

– Ты, кажется, только что сказал, что должен был умереть с остальными членами Совета?

Сирил ничего не ответил, но в глазах старика Тадеус прочел жалость.

– Может, так оно и вышло.

Сирил посмотрел на него в замешательстве.

– Нет, я же сказал, что произошло. Я не был с ними до конца. Я здесь.

– Ты прав. Ты здесь. Думаю, ты упал в эту канаву, когда бежал от огня, ударился головой. И умер.

– Но я жив.

Не обращая на него внимания, Тадеус пошарил по канаве, пока не нашел то, что искал. Затем он быстро поднял крупный булыжник и, глядя в широко распахнутые от внезапного понимания глаза, несколько раз ударил старика по голове.

– А вот теперь умер.

Щупая запястье Сирила и глядя, как кровь вытекает из раны на голове старика, который корчился в беззвучных конвульсиях, Тадеус подождал, пока пульс замедлится и наконец остановится. После этого он поднял тело и небрежно выкинул его из оврага поближе к тропе. Улыбаясь от осознания легкости, с которой он обращался с тяжелым трупом, Тадеус выбрался из грязной канавы и взобрался по склону наверх, где его ждал Одиссей. Там он вскинул Сирила на плечо, подобрал Одиссея, осторожно устроив его на сгибе локтя, и направился назад к тропе.

– Видишь ли, Сирил, я тоже много думал. Особенно о том, что Племени нужна свежая кровь. Мы с Одиссеем разделили плоть, и теперь мы с ним стали одним целым: у нас на двоих одна интуиция, одни чувства, одна сила. Это не болезнь и не проклятие. Это чудо.

Одиссей согласно тявкнул, и Тадеус радостно засмеялся.

– Два целителя-ученика? Наверняка выжил кто-то еще! – Уилкс в отчаянии окинул взглядом лазарет, организованный на старой платформе для медитаций.

Его ужасали крики раненых и умирающих – но еще больше его ужасала нехватка обученных медиков, которые могли бы о них позаботиться.

– Говори потише. Дела и без того плохи. Раненым не обязательно знать, что остальные напуганы не меньше их. – Ралина, уважаемая Сказительница Племени, схватила его за руку и оттащила к относительно уединенной части заполненной людьми платформы. Она вытерла с лица пот краем забрызганной кровью туники и тяжело вздохнула, прежде чем продолжить: – Целители отказались покидать лазарет. Внутри было слишком много лежачих больных. Они решили остаться с ними и понадеялись, что огонь остановят прежде, чем он до них доберется. – Ралина печально покачала головой. – Сгорели все, Уилкс. Целители, больные, зараженные паршой, старики, младенцы с матерями. Все. – Она замолчала, и плечи у нее затряслись от едва сдерживаемых рыданий. – Хвала Солнцу, что Кэтлин догадалась отослать двух учеников с медикаментами прочь, пока их тоже не уничтожил огонь.

– Кэтлин была мудрой целительницей. Нам будет ее не хватать, – сказал Уилкс, пытаясь совладать с потрясением, которое росло в нем с каждой новой подробностью трагедии, обрушившейся на Племя. Он прислонился к резному ограждению и нагнулся, чтобы успокаивающе погладить Одина. Овчарка, как всегда, тонко чувствовала в нем разлад, который теперь достиг своего предела. – Ну-ну, дружище. Как-нибудь прорвемся. Все наладится.

Медведь Ралины тревожно завыл и прижался к ноге Сказительницы в поисках утешения, а та положила на его широкий лоб ладонь.

– Как? – мягко спросила она. – Каким образом все наладится? Столько Псобратьев погибло, столько умирает. Каждую секунду на платформе появляются новые раненые, а у нас даже целителя нет.

– Мы выживем, Ралина. Племя сильно.

– Где Сол? Почем он не вернулся сюда после того, как остановил пожар?

Уилкс не хотел говорить ей правду, но откладывать неизбежное было бессмысленно – по крайней мере, теперь, когда с огнем было покончено и нужно было приниматься за работу.