Филис Каст - Солнечная воительница [litres]

Прежде чем ответить, Дэвис обменялся со своим маленьким терьером долгим взглядом.

– Хорошо. Ладно. Раз Ник тебе доверяет, то и я тоже.

– Отлично! – Мари наклонилась и взъерошила пшеничную шерстку Кэмми. – Предлагаю немного поменять порядок. Дэвис, вы с Кэмми пойдете сразу за мной, а Баст с Антресом – за вами. Ник и Лару остаются в хвосте.

– Понял, – Ник занял место в конце шеренги.

– Все готовы? – спросила Мари.

Все, кроме Дэвиса, кивнули.

Мари тепло улыбнулась молодому охотнику, а потом подняла толстую палку и отодвинула в сторону первые ежевичные ветви, чтобы они с Ригелем, Дэвисом и Кэмми могли войти прямо в огромный кустарник, за которым она так тщательно ухаживала.

На какое-то время Мари расслабилась, сосредоточившись на лабиринте змеившихся вокруг норы троп. Привычно отодвигая с дороги гигантские колючие ветви, она вела тех, кто следовал за ней, в самое сердце своего дома. Она не задумывалась о Законах Клана, которые нарушала. Жрице Луны запрещалось показывать кому бы то ни было, кроме родной дочери, секретный путь в свою нору, и, разумеется, никто и мысли не допускал, что дорогу в нору могут узнать Псобратья – а уж в обиталище Жрицы Луны и подавно. Мари загрустила было, подумав о том, как Клан воспримет ее поступок, а потом ей в голову вдруг пришла новая мысль: а что бы подумала об этом мама?

Мари знала, что подумала бы Леда. Она бы порадовалась, что Клан и Племя наконец-то работают сообща, что между ними зародилось доверие и сострадание. Леда бы сказала, что настало время перемен, о которых она мечтала с тех пор, как в возрасте восемнадцати зим встретила свою любовь, отца Мари.

Обходя толстую колючую ветку, Мари оглянулась через плечо.

– Как дела у вас с Кэмми?

Лицо у Дэвиса было бледное и мокрое от пота, а маленького терьера он крепко прижимал к себе, но, несмотря на это, он храбро улыбнулся Мари:

– Все нормально. Вот только вряд ли я смогу самостоятельно выбраться наружу.

– О, выйти куда проще, чем зайти.

– Просто фантастика! – донесся из-за спины Дэвиса голос Антреса. – Знаешь, если бы мы додумались использовать крапиву, нам бы не пришлось выгрызать себе берлоги в толще гор.

Баст издала несколько странных чирикающих звуков – хотя, глядя на нее, Мари никогда бы не подумала, что такое возможно. Антрес рассмеялся.

– Ладно, ладно! Забыли. И да, я тоже люблю нашу берлогу.

– Что у вас там? – позвал Ник сзади.

– Ничего! – откликнулся Антрес, продолжая улыбаться. – Я и забыл, какая Баст собственница.

Мари хотелось хорошенько расспросить Антреса о его рыси и их берлоге, но в этот момент она одолела последний поворот и вышла к небольшой тщательно прополотой поляне и сводчатой деревянной двери, ведущей прямо внутрь холма.

– Какая красота, – восхитился Дэвис, опуская Кэмми на землю. Он уставился на дверь и затейливую фигуру Великой Матери-Земли, вырезанную одной из предшественниц Мари. Богиня будто поддерживала свод норы и приглашала свою Жрицу войти в осененное божественным благословением жилище. Дэвис помолчал и оглянулся на Мари. – Ты не возражаешь, если я потрогаю?

– Вовсе нет.

Дэвис приблизился к двери и медленно, осторожно провел пальцами по руке Богини.

– Это ей поклоняется твой народ?

Мари уставилась на него с изумлением. Только сейчас она вдруг поняла, что, хотя Псобратья многими поколениями держали их в рабстве, они никогда не интересовались, кому молятся их пленницы.

– Да. Это Великая Мать-Земля.

– Такая красивая. Я и не думал.

– Это ее статуи вы осквернили, когда напали на Поляну собраний у вишневой рощи, – не удержалась Мари.

Дэвис повернулся и посмотрел ей в глаза.

– Статуи из камней и мха? Те, что поднимались из земли? Это была ваша Богиня?

– Да.

Дэвис закрыл глаза и опустил голову.

– Прости. Я не знал.

Мари приблизилась к нему и коснулась его руки. Дэвис открыл глаза.

– Теперь знаешь.

– Я никогда больше так не поступлю, – серьезно сказал он, и его слова тронули Мари.

– Я тебе верю, – сказала она.

Дэвис поднял глаза на филигранное изображение Богини.

– А она верит, как считаешь?

Мари чуть не проявила небрежность. Чуть не сказала, что Богиня никогда с ней не разговаривала, поэтому ей неоткуда этого знать. Но в глазах молодого Охотника она увидела нечто такое, отчего слова застряли у нее в горле. На секунду Дэвис напомнил ей одного из мужчин Клана, который желал одного: убедиться, что Мать-Земля не держит на него зла.

Мари слегка пожала ему руку.

– Да. Думаю, Богиня слышит всех, кто говорит с ней искренне, и верит им. Но ответит ли она, не может сказать даже Жрица Луны.

И тут Дэвис, Охотник из Древесного Племени и спутник терьера Кэмерона, сделал то, что потрясло ее до глубины души. Он повернулся к Богине и осторожно положил обе ладони у ног резной фигуры. Потом Дэвис поклонился и сказал:

– Прости меня, что я участвовал в разрушении твоих статуй. Я никогда больше так не поступлю.

Кэмми тявкнул и завилял хвостом.

Когда Дэвис отступил от двери, на его лице сияла искренняя, безмятежная улыбка.

– Теперь я готов войти. – Он снова бросил взгляд на изображение Богини, словно она была огнем, а Дэвис – мотыльком, не способным ему сопротивляться. – Если она охраняет твой дом, значит, все хорошо.

Мари почувствовала странное волнение. Неужели она действительно только что увидела, как человек из Племени признал Великую Мать-Землю? Мужчина? Псобрат? Мари мысленно встряхнулась. Возможно, она просто вымоталась. В таком состоянии всякое могло привидеться.

– Красивая резьба, – сказал Антрес, подходя к Дэвису. – Ты так умеешь? – спросил он Мари.

Мари вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок и объяснить наемнику, что она, хоть и умеет рисовать, никогда не занималась резьбой, но тут вмешался Ник.

– Мари умеет массу вещей, но сейчас ей нужно попасть домой и отдохнуть.

– Ты прав, – сказал Антрес. – После вас, Жрица Луны.

Пошатываясь, Мари подошла к двери и открыла ее, жадно втягивая знакомый домашний запах, главными составляющими которого были аромат свежеиспеченного хлеба и рагу из кролика. Очаг был разожжен, а в котле над огнем что-то булькало.

– Мари! Это ты! Хвала Великой Богине! Ты вернулась! – Данита бросилась к ней, готовая заключить ее в объятия, и уже достигла середины просторной комнаты, когда из-за плеча Мари выглянул Дэвис. Данита взвизгнула и замерла, побелев как полотно и распахнув глаза, в которых плескался ужас.

Мари, нещадно ругая себя, подлетела к Даните и крепко прижала ее к груди. Как она могла забыть, что Данита может быть в норе и что она еще не оправилась от нападения, которое пережила всего несколько дней назад?! Ригель тут же оказался рядом, приветственно помахивая хвостом. Поняв, что Данита не собирается кричать и не пытается отбежать от собаки, Мари украдкой облегченно выдохнула.