Филис Каст - Солнечная воительница [litres]

– ОСТАНОВИТЕСЬ!

Ник почувствовал, как изменилось настроение Клана в тот момент, как кто-то выкрикнул, что они убили Жрицу Луны. Он вполголоса выругался, сообразив, что оставил арбалет в норе. Нож – у меня есть нож. Надо опустить Зору на землю и встретить их, хотя мне и не хочется причинять вред кому-то из клана Мари!

Когда Баст зашипела на Джексома, тот отступил и теперь стоял, совсем юный и потерянный, позади Ника. Ник хотел сказать ему, что понимает, что чувствует парень – что он знает, каково это, когда от тебя отворачиваются люди, которым ты доверял, – но тут Мари вскинула руки, и ее тело начало светиться.

– ОСТАНОВИТЕСЬ!

Слово прокатилось по Клану, как каяк на волне. Клан нерешительно застыл, заколебался и, наконец, снова собрался, но на этот раз женщины притихли и во все глаза смотрели на Мари.

Не опуская рук, Мари с негодованием воззрилась на свой Клан. Ее глаза из серых стали серебристыми; волосы словно впитали в себя лунный свет и из пшеничных стали ослепительно белыми. Ее тело не просто светилось серебром, как это было с Зорой совсем недавно, когда она омыла Клан и пригласила Мари присоединиться к танцу в честь Бельтейна. Тело Мари мерцало и излучало такой яркий серебряный свет, что у Ника перед глазами начинали плясать пятна, если он смотрел на нее слишком долго.

Не смотреть он не мог. Мари была прекрасна. Он увидел в ней богиню и, растерявшись перед ее божественностью, опустился на колени, осторожно положив Зору на землю. Сбоку от него Дэвис тоже встал на колени, а после секундной заминки к ним присоединились Джексом, Шена и О’Брайен.

– Клан плетельщиков, услышь мои слова и узри свою Жрицу Луны! – Голос принадлежал Мари и в то же время был чужим. Ник узнал его, но, усиленный магией лунного света, тот гремел над поляной в несколько раз громче обычного. – Зора жива, хотя она страдает от той же болезни, что коснулась Джексома и заставила его совершать ужасные вещи.

– Это Племя принесло с собой заразу! Это знак от Великой Матери, что нам не следует якшаться с Псобратьями! – выкрикнул кто-то из плохо освещенной части круга.

– Как смеешь ты изливать ненависть и утверждать, что говоришь за Богиню! Мать-Земля не злопамятна и не жестока. Она не отворачивается от тех, кто нуждается в помощи. – Мари, казалось, стала выше от праведного гнева. – Быстро же вы обвинили во всем Псобратьев – почти так же быстро, как Племя обвинило в своих бедах меня. – Она неприязненно покачала головой. – И тем не менее Псобратья, от которых вы с такой готовностью отвернулись – которых собирались забить камнями до смерти, – стоят на коленях перед вашей Жрицей.

– Они знают, что мы можем убить их и скормить жукам! – раздался все тот же жесткий голос.

Мари вспыхнула так ярко, что те, кто стоял рядом, прикрыли глаза ладонями, защищаясь от ее света.

– Сначала вам придется иметь дело со мной!

Даже Ник вздрогнул от прозвучавшего в ее голосе пыла. Да, это была группка почти безоружных женщин, и у них не было собак, которые могли бы их защитить. Но если Клан нападет, Нику и остальным Псобратьям придется защищаться, и, как бы они ни старались обойтись малой кровью, женщины пострадают. Вероятно, кто-то погибнет. Не такого начала они хотели для своего нового клана.

Девушка, которую Мари назвала Изабель, упала на колени.

– Открой нам свою мудрость, Жрица Луны, и твой Клан прислушается!

– Мы слушаем тебя, Жрица Луны, – сказала женщина постарше и опустилась на колени рядом с Изабель.

Мари слегка кивнула, принимая их почтительный жест, и стала ждать, сияя, подобно падающей звезде, и оглядывая поляну.

Как рябь от упавшего в пруд камня, женщины одна за другой опускались на колени. Когда все они замерли в ожидании, Мари заговорила снова все тем же голосом, усиленным божественной мощью луны.

– Я думаю, что болезнь, от которой страдают лесные создания – и даже Псобратья и наш Клан, – дело рук свежевателей. Сейчас нам известно немного. Мы знаем, что заболеть можно через зараженную кровь или мясо – или от укуса того, кто уже был заражен. Нам известны симптомы: кашель, ломота, тошнота, кожная сыпь и, самое неприятное, резкие изменения в личности пострадавшего. Человека охватывает гнев, который сложно, а временами и невозможно контролировать. Так произошло с Джексомом.

Ник увидел, как Мари нашла глазами Даниту и обратилась к ней:

– Данита, Джексом и другие мужчины Клана, которые на тебя напали, были заражены. Это не оправдание. Это не уменьшает тяжести их преступления. Это просто факт.

– Я… я теперь тоже больна? – Голос Даниты задрожал.

– Думаю, ты была заражена, когда мы с Зорой тебя нашли, но после этого ты была омыта и выздоровела. – Нечеловеческие серебристые глаза Мари снова смотрели на Клан. – Мы должны сохранять бдительность, особенно до тех пор, пока мы с Зорой не узнаем об этой болезни больше. Женщины! Берегитесь мужчин Клана. Никогда не ходите поодиночке и безоружными. Вместе мы одолеем эту напасть. Мы не станем ссориться и искать виноватых – ни внутри Клана, ни среди друзей Ника, которые теперь и наши друзья. К счастью, у Великой Богини есть лекарство от этой страшной болезни. – Ее глаза отыскали Джексома. – Принеси сюда Зору, нашу Жрицу Луны.

Ник передал Джексому тело Зоры, и юноша с великой осторожностью, медленно и благоговейно понес ее к Мари. Когда он оказался рядом с Данитой, та начала дрожать, и Ник заметил, как по щекам у нее тихо заструились слезы. Баст прижалась к ней покрепче, а Антрес обнял ее за плечи.

Не дожидаясь указаний Мари, Джексом опустился перед ней на колени и аккуратно положил Зору перед собой на замшелую землю. Того, что он сделал потом, Ник не ожидал. Джексом не остался на коленях рядом с Зорой, в которую явно был влюблен, а встал и церемонно поклонился Мари, а потом громко и отчетливо сказал:

– Я должен уйти, Жрица Луны.

Несколько секунд Мари молчала, а потом произнесла одно-единственное слово, которое эхом разнеслось по поляне:

– Почему?

– Я должен искупить содеянное.

Ник подумал, что Мари спросит, как он собирается это делать, или, возможно, потребует, чтобы он остался, – в конце концов, Джексом был единственным мужчиной Клана, сохранившим рассудок. Но она только коротко кивнула, признавая его решение.

– Я благословляю тебя, Джексом. Надеюсь, я увижу тебя на третью ночь.

Джексом низко поклонился ей и повернулся к Клану.

– Надеюсь, когда-нибудь вы меня простите, – сказал он. Затем он покинул безопасный и теплый освещенный круг и исчез в темноте безмолвного леса.

Когда он ушел, все внимание переключилось на Мари. Она опустилась на колени перед подругой, которая крепко спала, свернувшись на земле, как очаровательное дитя. Мари подняла одну руку ладонью вверх, к луне. Другую она нежно положила на лоб Зоры.