Филис Каст - Солнечная воительница [litres]

Зора фыркнула.

– Что ж, попробуй. И узнаешь, что на женщин Клана невозможно надавить. У нас матриархат, Антрес. Если ты готов это принять, то, как знать, возможно, ты и впрямь найдешь себе пару среди Землеступов. – Она помедлила, а потом решила выложить все как есть: – Но ты должен кое-что понимать. Мы не одиночки. Я сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из женщин Клана согласится жить в пустой берлоге.

Антрес тяжело вздохнул.

– Как я и думал. Громовержец, эта рысь всегда права!

– Так, теперь я действительно ничего не понимаю. Как же Баст может быть права, если она привела тебя искать пару среди женщин, которые не любят одиночество?

Он посмотрел ей в глаза, и она увидела, как в его открытом взгляде пляшут смешинки.

– Потому что на самом деле я ненавижу одиночество. И всегда ненавидел. Я всегда отличался от остальной Цепи.

– Ты хочешь сказать, что не планируешь возвращаться к рысьему образу жизни?

– До сих пор я этого не понимал, но, думаю, именно это я и хочу сказать. И именно поэтому Баст привела меня сюда.

– Чтобы начать новую жизнь в новой Цепи?

– Да.

Зора засияла.

– Раз так, придется объяснить тебе, как надо ухаживать за женщиной-Землеступом. И, поверь мне, ты обратился по адресу. Может, я и не стану твоей парой, но ты определенно нашел себе лучшего учителя.

– Почему мне уже страшно?

– Потому что ты, кошатник, умный. А теперь слушай внимательно…

– Голубка, драгоценная, проснись.

Она мгновенно открыла глаза, скорее почувствовав, чем услышав, что рядом с ней проснулся Верный Глаз, а не Бог. Она спала, свернувшись в клубок, спиной к нему, но, как только он заговорил, она с готовностью повернулась, раскрывая объятия.

– Любимый! Это ты! – Охваченная радостью, она прильнула к нему, дрожа от облегчения.

Он пригладил ее волосы и прижал к себе, и она положила голову на его могучую грудь.

– У нас мало времени, моя драгоценная. Бог спит, но скоро Он вернется.

Голубка не сумела подавить дрожь.

– Мой Заступник, любовь моя, можешь ли ты ему сопротивляться? Можешь ли остаться собой?

В ту же секунду она почувствовала в нем перемену. Его тело напряглось, а рука, ласкающая ее волосы, упала на постель.

– Голубка, я не хочу оставаться собой. Я принял Бога. Скоро мы с Ним окончательно станем единым целым.

Она тихо ахнула и прижалась к нему крепче.

– Нет! Я не вынесу, если потеряю тебя.

– Ты никогда меня не потеряешь! – Он обхватил ее рукой. – Драгоценная, мы с Богом едины. Хотя скоро я смогу говорить лишь голосом Бога, я все так же буду здесь, внутри этого тела, которое становится все сильнее и скоро будет готово вести наш Народ за собой.

– Но Он сделал мне больно, – сказала она.

Голубка не заплакала – у нее не было глаз, поэтому она не знала, что такое слезы, – но ее затрясло от безысходности.

– Драгоценная, тебе придется смириться. Помни, что Он и я теперь одно.

– Он сказал мне, что имя ему – Смерть.

Она почувствовала, как Верный Глаз кивает.

– Да, Он – пробужденный Бог Смерти. Похоже, мы с тобой ошибались. Наш Бог не умер: он спал.

– Любимый, я не понимаю, что происходит.

– Все очень просто. Наш путь остается прежним. Мы уведем Народ из отравленного Города и займем Город-на-Деревьях. Теперь нам не придется копить силы. Теперь Народ ведет сам Бог Смерти. Победа почти у нас в руках, – заверил ее Верный Глаз.

Голубка не ответила. Она чувствовала, как теряет все – своего любовника, свой Народ, свой мир.

– Драгоценная?

– Я не могу быть Супругой Смерти! – выпалила Голубка неожиданно для себя. В ту же секунду она пожалела, что произнесла эти слова вслух, и сжала губы, готовясь к возвращению Смерти и неминуемой каре.

Вместо этого она почувствовала, как Верный Глаз притягивает ее ближе и нежно, с любовью поглаживает по спине, как делал прежде несчетное число раз. Напряжение начало ее отпускать, но тут он заговорил, и короткая иллюзия безопасности разлетелась вдребезги.

– Я знаю, моя драгоценная. Вот почему ты должна объединиться с Великой Матерью, Богиней Жизни. Лишь она достойна титула Супруги Смерти.

Голубка не хотела спрашивать. Она хотела зажать уши, свернуться в клубок и притвориться, что ее Заступник все еще принадлежит ей, а не темному и опасному Богу.

Но она должна была спросить. Ей нужно было знать, что уготовил для нее Бог Смерти. За свою короткую тяжелую жизнь она в совершенстве заучила один урок: знание – оружие острее трезубца и опаснее целого океана неведения.

– Как это произойдет, мой Заступник? – спросила она с напускным спокойствием.

– Так же, как было со мной.

Он пустился в объяснения, скользя пальцем по ее гладкой коже и то и дело останавливаясь, лаская ее локти и запястья, колени и талию.

– Тебе нужно будет заразиться струпной болезнью. Когда ты заболеешь и твоя кожа зашелушится и покроется волдырями, мы с Богом принесем в жертву олениху – великолепную королеву леса. Мы освежуем ее живьем и соединим ее плоть с твоей, как я соединил свою с плотью могучего оленя. Когда олениха пробудится в тебе, вместе с ней пробудится и Богиня. Только подумай, драгоценная! Мы с тобой станем бессмертны – навеки вместе! Жизнь и Смерть будут править лесом, подчинять всех, кто нам противостоит, и жить среди облаков, как и подобает богам.

Голубка ответила не сразу. Она спрятала лицо на груди возлюбленного, пытаясь справиться с клокочущей внутри паникой. Когда она убедилась, что способна говорить, а не кричать, она сказала:

– Верный Глаз, мой Заступник, моя любовь, а если я не хочу становиться Богиней? Нельзя ли мне остаться той, кто я есть? Твоей любимой? Нельзя ли мне стать наконец той, кем я притворялась годами – истинным Оракулом Бога?

Верный Глаз повернул к себе ее лицо и ответил, тщательно проговаривая слова:

– Слушай меня внимательно. Никогда больше не говори этих слов. Ты важна для меня, и Бог это знает. Но смертная не может стать Супругой Бога, а живому Богу не нужны Оракулы. Тебе придется выбрать. Если ты останешься со мной, ты должна будешь стать сосудом для Великой Матери, Богини Жизни. Если ты откажешься, Он найдет тебе более покладистую замену.

Голубка содрогнулась.

– И ты позволишь Ему так поступить?

– У меня не будет выбора, – ответил Верный Глаз мертвым, лишенным эмоций голосом.

– Когда я должна стать сосудом для Богини? – прошептала она.

– О драгоценная! – он рассмеялся и крепко ее обнял. – Ты говоришь так, будто с тобой случится нечто ужасное, а вовсе не чудо. Вот увидишь. Ты увидишь и все поймешь, когда ощутишь внутри себя Богиню.

– Прости меня. Я простая девушка. Я… я не могу представить себя вместилищем божественной силы.

– Так начни представлять! Это твоя судьба. Ты единственная, кого я хочу видеть рядом с собой до скончания времен.