Филис Каст - Солнечная воительница [litres]

– Когда? – повторила она тихо и испуганно.

– Бог не станет будить свою Супругу в этом отравленном месте; он подождет, пока мы отобьем у Других Город-на-Деревьях. Тогда я заражу тебя струпной болезнью и начну выслеживать королевскую олениху. В небесном городе ты станешь Богиней, бессмертной Супругой Бога! – заключил он радостно и наклонился к ее губам.

Голубка ответила на поцелуй. Она всегда готова была отзываться на прикосновения Верного Глаза. Она знала, что будет любить его до последнего своего вздоха. Но ее Заступник ускользал от нее. Она уже видела, как Бог Смерти берет верх. Неважно, во что Бог заставил поверить Верного Глаза; когда Он приходил, Верный Глаз исчезал. И она знала, что настанет день, когда ее Заступник уйдет навсегда, а его место займет ужасный Бог Смерти.

Голубка ненавидела Смерть всей душой. Она сражалась с Ним всю свою короткую жизнь – сражалась за право жить, хотя родилась безглазой и постоянно была окружена опасностями и болезнью. Принять Смерть – стать Его Супругой – значило отказаться от самой себя.

Она не позволит использовать себя как сосуд для кого бы то ни было – будь то Бог или Богиня, Смерть или Жизнь. Я уже потеряла любимого. Я не потеряю себя.

– Неужели ты не хочешь поблагодарить Бога за то, что Он тебе предлагает? – спросил Верный Глаз, и, хотя голос все еще принадлежал ему, Голубка уловила в нем напряжение, которого не было прежде; раздражение, которое он почти не потрудился скрыть. Она знала, что должна быть очень, очень осторожна.

– Прости меня, любимый. Я потрясена. Я… я не знаю, что сказать.

Его тело расслабилось, а из груди вырвался тихий смешок.

– Я постоянно забываю, что ты еще не ощутила силы и величия, которые несет в себе прикосновение Бога. Не бойся, моя драгоценная. Скоро ты все поймешь.

– Скоро? Но ты сказал, что Богиня пробудится лишь тогда, когда вы захватите Город-на-Деревьях. Мы с тобой уже говорили, что для этого понадобится целая армия – что Народ должен подготовиться, потому что Сборщиков и Охотников слишком мало, чтобы атаковать даже ослабленное племя. – Она говорила медленно и осторожно, сосредоточившись на логике и стараясь ничем не выдать охватившие ее ужас и панику.

– Не будет больше Сборщиков и Охотников. Будут только Жнецы – избранные Бога Смерти; те, кто пойдет за Ним и будет Ему служить.

– Но ведь на это потребуется время. У тебя всего девять Жнецов. Они не могут захватить город, полный Других.

– Они не могли захватить город, полный Других. Это было раньше. Теперь наш Народ ведет Бог. Каковы шансы у истекающего кровью города против самой Смерти? Ведь они сами устроили пожар и пригласили к себе Смерть!

– Никаких, – услышала Голубка собственный голос, подавив дрожь. – Ни единого шанса.

– Ты понимаешь меня, драгоценная! – Он нагнулся и поцеловал ее снова, но на этот раз задержался на ее губах, продлив поцелуй.

Напряжение начало ее отпускать. Это был ее Заступник, ее освободитель, ее герой – единственный, кого она любила в своей жизни. Она прильнула к нему, мысленно моля Верного Глаза остаться с ней и сопротивляться Богу.

Но его ласки становились все более жадными, полными желания, и Голубка почувствовала, как он меняется. Изменение было едва уловимым и напоминало переход из состояния бодрствования в мир сновидений. Верный Глаз исчез. Она поняла это еще до того, как Он заговорил. Она ощутила это в Его прикосновениях, в том, как ощущалось Его присутствие. Изменился даже запах: знакомый аромат земли, хвои и чистого пота превратился во что-то более темное, жгучее, дикое.

– Ах, пташка, до чего же ты хороша. Верный Глаз знал, кого выбрать в пару. Ты станешь прекрасным вместилищем для моей Богини, – промурлыкал Бог Смерти ей в ухо, овладевая ею.

Она молчала. Не шевелясь, она тихо лежала под Ним, позволяя Ему себя использовать.

– Такая мягкая… юная… живая , – пробормотал он, грубо проникая в нее.

Она молчала, и, похоже, Ему это нравилось. Он взревел, и скоро все было кончено.

Голубка была рада, что Он не остался с ней, как это делал Верный Глаз, который обнимал ее и разговаривал с ней о будущем. Вместо этого Бог поднялся и широко потянулся, прежде чем одеться.

– Ах, как же приятно быть живым! Будь готова! Когда я вернусь, мы устроим пир из остатков кабана, – сказал ей Смерть. – Я и мои Жнецы успеем изголодаться. – Он наклонился и больно сжал ей грудь. – И не только по еде – но сперва мы, разумеется, поедим.

Голубка не отшатнулась и не позволила отвращению прорезаться в ее голосе.

– Господин, могу я спросить, куда ты идешь?

– В Город-на-Деревьях, разумеется.

Голубка сложила руки, чтобы Он не увидел, как они дрожат.

– Ты захватишь его сегодня, Господин?

– Приятно видеть, что тебе не терпится обрести божественность. Твой энтузиазм мне по душе, пташка. Город-на-Деревьях пал в момент моего пробуждения, хотя Племя об этом еще не знает. У меня есть еще мелкие дела, прежде чем я заберу себе их город. Но не тревожься: ждать осталось недолго.

Не говоря больше ни слова, Он покинул их ложе. Размашисто шагая по покоям Богини, он начал выкрикивать распоряжения Помощницам Голубки, требуя принести еды и напитков и привести на балкон Богини Железного Кулака.

Позабытая им Голубка направилась в дальний угол покоев, где Помощницы всегда держали наготове чистую воду для питья и купания. Голубка тщательно вымылась несколько раз, стирая с себя остатки омерзительных прикосновений Смерти.

– Госпожа, могу ли я тебе помочь? – Голос Лили был полон тревоги, и Голубка почувствовала, как внимание Бога обратилось на девушку. Она помотала головой, отсылая Помощницу прочь.

– Нет, мне не нужна помощь. Позаботься лучше о нашем Заступнике. Разве ты не слышала, что он требовал еды и питья?

– Да, госпожа, – покаянно произнесла Лили.

Голубка почувствовала укол вины за то, что говорила с девушкой так резко. Лили была юна, добра и желала лишь услужить ей, но Голубка постаралась отрешиться от жалости. Время для слабости и проявления чувств прошло. Бог Смерти наложил на них запрет.

– Так делай, как он сказал.

– Да, госпожа! – Лили бросилась из комнаты, и Голубка почувствовала, как Бог потерял к ней интерес.

Едва на балкон Богини вынесли еду и напитки, она услышала, как Железный Кулак вбежал в покои и зашагал прямиком туда, где его ждал Бог Смерти. Двигаясь с бесшумной грацией, которая помогала ей избегать взора отвратительных Стражниц, Голубка взяла корзину с пеньковой веревкой, предназначенной для плетения рыболовных сетей, и направилась в слабо освещенный угол рядом с балконом, где могла прислушиваться к происходящему снаружи, не привлекая внимания. Когда руки ее принялись за работу, она обратилась в слух, и чем дольше она слушала, тем больше ее сердце наполнялось ужасом.