Андрей Земляной - Двойной горизонт [litres]

– Господин адмирал, десантно-штурмовой воздухолёт «Кречет-один» прибыл согласно приказу адмирала Нахимова в ваше распоряжение. Командир корабля капитан второго ранга Кольцов.

Горыня с чувством пожал руку офицеру, который ещё полгода назад был сугубо наземным, а точнее наводным человеком, и поднялся в рубку.

– Командуйте подъём, Николай Михеевич. – Горыня обернулся и, взяв протянутую ему карту, развернул на штурманском столике. – Первая точка – Мытищи, имение князей Трубецких.

Из глубокой древности до нас дошли сведения о первых создателях големов, таких как Пигмалион Кипрейский, создавший подвижную фигуру прекрасной девушки, и монахи монастыря Ордена Креста, по слухам, восстановившие старого голема-привратника, созданного около 1200 года мастером Франциском Ассизским.

Открытие в 1458 году возможности создавать големов для производства тяжёлых работ, сделанное Бертольдом Анклитценом по прозвищу Шварц, произвело вначале потрясение в учёном сообществе Европы, так как именно големы могли стать тем решающим звеном в производстве, которого так желали крупные и богатые промышленники. Откачка воды, подъём тяжёлых грузов и прочие виды деятельности, быстро истощавшие людей, стали большим препятствием на пути развития промышленности.

Но как оказалось, големы не годились для постоянной и тяжёлой работы, так как были весьма медлительны, примитивны до тупости и быстро выходили из строя, исчерпав свой источник благодати. Попытки внедрить в големов более качественные источники на основе многослойных конструкций из металла и кристаллов осуществил в 1550 году от обретения благодати великий магистр ордена Странствующих Лодовико Феррари. Именно он создал первого надёжно работавшего голема, с шарнирами на основе заметок архимагистра Леонардо да Винчи. Все применённые новшества позволили новым големам без устали трудиться на самых тяжёлых работах, нуждаясь лишь в пополнении благодати, и было выгоднее высушить для наполнения накопителей пару десятков рабов, чем заставлять их трудиться.

И лишь Франсуа де Виет, возведённый в баронское достоинство за выдающиеся заслуги в магии, в начале XVII века создал настолько подвижного и разумного голема, что ему можно было поручить функции охраны.

Ещё никогда царствующие особы и обеспеченные граждане не были в такой безопасности. Ловкие, быстрые и довольно умные големы были неподкупны, неутомимы и действительно готовы умереть, защищая жизнь своего хозяина.

Конечно, стоимость таких големов была весьма велика, но что такое золото перед возможностью спокойно спать, под действительно надёжной охраной.

Лететь до Мытищ было куда удобнее и намного быстрее, чем скакать даже на самом резвом коне, упоенном до косых глаз алхимическими усилителями. Но несмотря на это, они совсем немного, но не успели. Прямо на глазах весь центральный корпус усадьбы Трубецких вспыхнул серебристым сиянием защитного купола.

Обычная пушка могла долбить такой купол неделями и без результата, как минимум потому, что такие вот усадьбы ставились на месте мощных источников Силы, и продавливать их нужно было долго и муторно. Но Горыня, как человек далёкий от магии, но близкий к технике, высадил сначала бойцов и оружие, а сам вместе с командой дирижабля стал кругами подниматься вверх.

На высоте в три километра надели дыхательные маски с гофрированными шлангами, уходившими к баллонам, и продолжили подъём.

Новый дирижабль мог забираться и выше, но на шести тысячах Горыня остановил подъём и, лично выставив бомбосбрасыватель в положение «одиночный», дёрнул рычаг.

Небольшая бомба, всего в два килограмма, на такой дистанции разогналась до приличных трёхсот метров в секунду и, остановленная защитным куполом, взорвалась, просадив его почти полностью.

– И ещё пару штук, для гарантии. – Княжич два раза качнул рычагом, и две бомбы понеслись вниз. Купол рухнул сразу же, а взрывная волна от третьей бомбы снесла высокий шпиль над входом.

Горыня взял в руки амулет, висевший на груди, и, внятно, несмотря на маску, спросил находящегося на земле Тормасова:

– Александр Александрович, там Трубецкие не хотят сдаваться?

– Предлагал, ваше сиятельство, отвечают огнём.

– Ну и не очень-то хотелось. – Горыня хмыкнул и один за другим четыре раза дёрнул за рычаг.

Когда воздухолёт сел у ворот усадьбы, егеря уже заканчивали зачистку и вывод уцелевших. Взрыв сразу четырёх бомб разворотил середину особняка, убив или покалечив большинство защитников, а чётко уловившие момент егеря сразу же рванули в атаку.

Выживших было немного. Из двух сотен представителей клана Трубецких выжило лишь шесть человек, да два десятка боевых холопов, сидевших со связанными руками в круге, под охраной пары молодых офицеров.

Всю эту картину Горыня охватил одним взором и, кивнув самому себе, жестом подозвал Тормасова.

– Господин капитан, предлагаю оставить на земле всех прикомандированных офицеров, пусть сопровождают пленных в городскую управу. А самим лететь дальше. У нас ещё два адреса. Ну, или можем вместо оставленных на земле людей взять Трубецких. Карцер на корабле всё же есть, хоть и невелик.

Приказ о смене цели поступил уже в воздухе, когда с Горыней связался лично Багратион и попросил навестить усадьбу князя Бельского, к которой выехавшая верхом команда никак не успевала.

Бельские, как род, идущий от самого Рюрика, имел немало преференций в налогах, и этим преимуществом воспользовался в полной мере, став одним из богатейших родов России. Политического же веса не снискал, так как представители Бельских всегда лучше разбирались в торговле, чем в войне.

Именно поэтому усадьба Бельских в подмосковном Измайлово была огромной территорией со складами, конюшнями парком и настоящим дворцом, стоявшим на берегу рукотворного пруда, где жили белые лебеди и даже водилась рыба.

Да, в роду Бельских почти не было военных, но деньги умели себя защищать не хуже, чем армия, и уже на подлёте воздухолёт встретила не очень прицельная, но частая пальба из пушек, а стоило подойти поближе, как весь дворец накрыло плотным защитным куполом.

– Провозимся, – спокойно произнёс командир воздухолёта и вопросительно посмотрел на Горыню.

– Давайте, Николай Михеевич, высаживайте нас, а сами забирайтесь-ка на самый верх, под семь тысяч, и молотите бомбами, пока этот чёртов купол не ляжет. Ну а там уж и мы повоюем.