Константин Матухно - Фундаментальная наука

— Мы хотим вернуть лесам хозяев. Вы ведь тоже этого хотите?

— Мы не хотим повторения. Саша, мы хотели мирно сосуществовать с людьми, но этого не получилось.

— Может, стоит попробовать еще раз? Теперь с нашей помощью…

— Саша, на Земле было три роя. И нас, руководителей, было больше сотни. Мы хотели делить с вами леса, хотели открыть для вас все их возможности. Вы согласились и мы жили прекрасно, общаясь и познавая друг друга. Мы восхищались перспективами такого сотрудничества. А что после? Кто-то захотел вырубить лес, чтобы расширить поля. Мы предупредили его, сказали: «дай время, лет пять, и будут тебе новые поля.» Но ведь гораздо проще придать лес огню. Ведь там нет людей, только эти, лесные. А потом люди возмутились, когда мы спросили с них ответа. И это был не единичный случай, стоило бы из-за такого враждовать. Но так творилось повсеместно. Мы хотели наказать людей за их деяния, но вместо этого лишь подливали масло в огонь. Ваша беда в том, что вы не видите разума в том, кто не есть человеком. «Ведь это всего лишь лешие, не люди» — таковы слова оправдания. И что сейчас? Не осталось ни одного роя. Даже нет возможности его собрать и вряд ли когда-либо появится. А я вообще остался один. Теперь мы не можем рисковать. Никем.

— И вы не хотите попробовать выйти из своего добровольного заточения?

— Саша, мы создали себе неприкосновенную зону. Сюда не войдёт никто. И так будет до тех пор, пока останется хотя бы один живой лесной. Пусть это изоляция, «заповедник гоблинов», но это НАША земля. Мы не можем рисковать.

— Я предлагаю другое решение. Возможно оно будет унизительным для вас, но я все же рискну предложить. В начале можно создать пилотную зону. Пускай лесные вернуться в леса и вновь обуздают силу и облагородят новый дом. Пускай они находят тех, кто творит в нём бесчинства. Но наказывать им не следует. Я предлагаю оставить наказание нам. Вы найдёте и укажите на безобразника, а накажем его мы. Вы ведь можете не показываться на глаза, а всю эту деятельность можно списать на повышение активности «зелёных».

Змей задумался. Аня, слушая разговор, осматривала трапезную повнимательнее. Её внимание давно привлекла гитара, стоящая в уголке возле шкафа. Наконец, она решилась, встала и завладела инструментом. Вернувшись на своё место к столу она попробовала струны. Саша как раз заканчивал убеждать Горыныча вернуть леших в леса. Аня задумалась, потом с решительным видом взяла первый аккорд. Через несколько мгновений Саша закончил говорить и еще через пять секунд Аня начала.

С причала рыбачил апостол Андрей, А спаситель ходил по воде.

И Андрей доставал из воды пескарей, А спаситель — погибших людей.

И Андрей закричал — «Я покину причал, Если ты мне откроешь секрет.» И спаситель ответил — «Спокойно, Андрей, Никакого секрета здесь нет.» С каждой строчкой выражение грустной задумчивости покидало лицо Горыныча. Под конец песни он просто сидел и слушал гитару и девушку, поющих дуэтом песню.

— Сыграй мне, — обратился он к Саше, когда Аня закончила.

Инструмент перешёл к Саше. Отзвучало знакомое вступление и змей запел глубоким, красивым голосом.

Yesterday all my troubles seemed so far away.

Now it look as though they're here to stay, Oh, I believe in yesterday.

Песенный марафон продолжался до полуночи. Казалось, что Аня и Горыныч соревнуются, кто кого перепоёт. Саша в соревновании не участвовал, он лишь аккомпанировал змею, который в силу своей анатомии не мог играть на гитаре.

— Всё, сдаюсь! — сказал Горыныч, когда подошла его очередь. — Песни я еще знаю, но вот петь уже не могу. Саша, в следующий раз предупреждай, когда ко мне барда приведёшь.

— А ты вспомни, когда Сергей с Димой были.

— Помню. Я тогда голос сорвал, а Сергей вообще неделю говорить не мог. А всё выпивка! Мы ж тогда порядочно приняли… Ладно, перепела меня твоя барышня. Значит я сегодня пойду говорить с лесными. Уговорили вы меня. Уговорили и заинтриговали. А вам пора отправляться спать. До гостиницы двадцать километров отмотать еще надобно. Так что спокойной ночи, — тут глаза змея хитро блеснули, — и приятных сновидений.

— Удачи тебе, Горыныч, — пожелал Саша, помогая девушке подняться встать из-за стола.

— Удачи, — присоединилась к пожеланиям Аня.

Саша повёл её к выходу в тоннель, соединявший обиталище змея с ракетной базой.

— Нам теперь еще двадцать километров идти? — поинтересовалась Аня, когда они вышли из стены в тоннель.

— Да, двадцать. Но вот насчет идти… Как раз на этот случай тут где-то должен стоять электрокар. Если я его сейчас найду, то мы прокатимся с ветерком и минут через пятнадцать окажемся на месте.

— А если не найдешь?

— Ну, тогда пойдём пешком или заночуем здесь, в тоннеле.

— А что, у Горыныча остаться нельзя?

— Он сейчас уходит, а значит в его жилище никого не должно оставаться. Он оставляет какое-то охранное заклятье, так что если ты не хочешь простоять как статуя до его прихода, то лучше в его отсутствие в его дом не соваться. О, вот и стоянка, — сказал Саша, открывая едва различимые на фоне стены ворота. — Прошу пани до самоходу!

Поездка в открытом электрокаре по тоннелю ничем особо не примечательна. Под тобой воет двигатель, в ушах свистит ветер да проносятся мимо стены с яркими черточками-светильниками. И… И всё!

— Приехали! — прокричал Саша, когда впереди показалась железная стена.

Он припарковал кар на стоянке, которая на этом конце тоннеля никакими воротами не маскировалась, и отстучал код на замке стены. Через секунду стена с жужжанием отошла в сторону и Аня увидела коридор, с потолка которого свешивались многочисленные неоновые вывески типа: «Гостиница «У Змея»», «Посетите наши номера», «Отсутствие ненавязчивого сервиса», «Магам — бесплатно, остальным — за счет магов!» и так далее в том же духе.

— Эт кто так всё разукрасил? — спросила она.

— Мы. Чтоб скрасить однообразие и уныние бетонных стен и переборок. А так же круглых бронированных дверей, — сказал Саша, открывая ближайшую круглую бронированную дверь, обтянутую снаружи черным бархатом.

— Богато, но безвкусно и непрактично, — заметила Аня, кивнув на дверь.

— Согласен. Но есть один… Даже нет — два плюса! Поглощает звук и приятно для рук!

— Стихами заговорил.

— А чего ты ждала, вы же сами весь вечер пели, вот меня тоже пробило.

Саша щелкнул выключателем на стене.

Комната была обставлена со вкусом, по-домашнему. Двуспальная кровать приличных размеров, по бокам две прикроватных тумбочки с настольными лампами. Обои в мягких тёплых тонах, простенькая, но симпатичная люстра. Туалетный столик и комод для вещей стояли углом — здесь царство дамы. На стене висело большое двустворчатое зеркало, а две небольшие ручки на нём говорили, что за зеркалом скрывается стенной шкаф.