Константин Матухно - Фундаментальная наука

— За мной! — скомандовал Владимир и бросился к двери, прежде чем остальные в зале окончательно сообразили, что произошло.

По коридору навстречу им неслась охрана, но Саша заорал: «На улицу! Убёг!» и кинулся сквозь охранников, разбросав их при этом в разные стороны.

Женин прыжок завершился около бордюра. Он перекувыркнулся через спину и бросился по тротуару. Не сделав и пяти шагов он заметил открытую дверь белой «Волги» и нырнул в салон, подумав: «Будь что будет.» Дверь за ним захлопнулась и машина взяла резкий старт. Женя огляделся. Салон изнутри совсем не походил на салон «совковой» «Волги». Увидев на лобовом стекле проекцию показаний приборов и указатель «g», подбирающийся к единице, он расслабился и улёгся в откинувшееся назад кресло, позволив спеленать себя защитным полям. Впервые со дня ареста он мог спокойно и трезво выспаться. Здесь никто не тронет и не найдёт. Это машина Семьи.

Троица спасателей, не найдя никого у парадного входа, на что никто и не надеялся, неспеша направилась вдоль тротуара. Машины нигде видно не было, а на телефонный звонок автомобиль ответил коротко: «занят» и оборвал связь.

— Наверное, ему Сафонов помог, — предположил Саша. — Он ведь просил пождать, с кем-то советовался, скорее всего. А нас попросил вмешаться только в крайнем случае. Так все сходится.

— Сходится, — согласился Владимир. — И Сафонов исчез. Вернее, я его в зале не нашел.

Как бы в ответ на это с противоположной стороны улицы раздался свист. Повернувшись, они увидели сверкающую округлостями иномарку синего цвета с сидящим на крыле Сафоновым.

— Сколько можно ждать? — спросил он. — Хорошо еще, что вы в нужную сторону пошли, а то мне пришлось бы вас догонять, а здесь такое движение!.. Давайте, прыгайте! — он приглашающе открыл дверцу.

Когда все уселись и машина отвалила от бордюра, Сафонов вместе с водительским сидением развернулся к сидящим сзади пассажирам.

— Едем к Вам, Владимир, — сообщил он. — Похоже, Евгений тоже туда направиться.

— А почему — «похоже»?

— А куда ему еще податься?

— А разве Вы не задали программу автопилоту его машины?

— Причем здесь я? Я здесь вообще наблюдателем работаю. Так, прогулка. Это не моя работа.

— А кто же тогда ему помог? С кем он советовался?

— Это, конечно, разглашению и не подлежит, но советовался он сам с собой. Умный парень. Он сразу сообразил, что вы хотите его умыкнуть. Но вы наверное забыли, что все в зале фиксировалось многочисленными камерами. И даже ваш отвлекающий манёвр непременно оставил бы парочку, следящих за подсудимым. А видеть на плёнке, как человек растворяется в воздухе… К такому этот мир еще не готов. А вы, небось, подумали, что я мысленно переговорил с ним, сказав: «Прыгай в окно, Женя. Там тебя будет ждать таксо.» Сам он всё сделал, сам. И теперь, судя по всему, отсыпается. Сейчас вот доберёмся до вашего обиталища, отец, и все с ним обсудим.

Машина была уже на льду Днепра. Пассажиры заворожено смотрели, как указатель скорости добрался до 1000 км ч и уверенно пополз дальше.

— А как же звуковой барьер? — недоумённо спросил в полголоса Саша.

— А наша форма не создаёт ступени давления, — в тон ему ответил Сафонов.

— Но он же не успеет выспаться.

— Успеет. Ну, разминёмся мы с ним часов на пять.

— А зачем тогда так гнать машину?

— Мы с ним не разминёмся в прямом смысле слова. Просто для нас пройдет наше время, а для него — пять часов.

Машина выбиралась на сушу, чтобы объехать плотину.

— И всё же ты мог не отказываться от нашей помощи.

— Я не отказывался, Саша. Но, согласись, все получилось гораздо лучше, чем вы плани-ровали. Я не был до конца уверен, что моё исчезновение окажется вовсе незамеченным. Вернее — сам процесс исчезновения. А получилось все как нельзя лучше. Теперь прокурора обвиняют в сообщничестве со мной, ведут по этому делу следствие. А прокурор этот, между нами говоря, редкая сволочь. Это именно его идея была с моей подставой и это он предложил меня наркотой постоянно накачивать.

— Вот это особо интересный момент, — Сафонов даже подался вперед. — Откуда у него эта идея? Он что-нибудь про тебя знает?

— Не знает. Но догадывается. Правда — в другую сторону! — поспешил он успокоить начавшего вставать Сафонова. — Он догадывается, что я действую не один. Но он прослеживает мою деятельность только по журналистской линии, видит только мои расследования. Кроме того он считает, что я обладаю какими-то уникальными средствами связи, возможно — им-плантантами, потому что при обыске они ничего кроме мобильника у меня не обнаружили, а иногда можно было проследить за мной грешок прислушиваться к себе перед серьёзным делом и факты неожиданного получения помощи. Возможно он считает меня телепатом. Поэтому и решил держать на наркотиках, от греха подальше. Ну а в остальном он считает меня обычным охотником за сенсациями и радетелем за народную правду.

— Такой вариант проходит, — сказал Сафонов и вновь откинулся в кресле.

— Женя, а что ты накопал про наркоту на складе? — спросил Владимир.

— Особо интересного — ничего. Принадлежит она одному местному бизнесмену, который сейчас упорно рвётся в народные депутаты. Собственно наткнулся я на неё только потому, что хотел проверить этого очередного «человека из народа». Материала хватило бы на небольшую сенсацию, но сейчас таким уже читателя не слишком удивишь — половина относится к подобным статьям наплевательски, или, в крайнем случае «вот, еще один из этих». А вторая половина просто не верит, считая все это трюками для поднятия рейтинга. Им покрупнее чего давай, с громкими судебными процессами, чтоб головы летели направо и налево. А вот кто спланировал меня так жестоко подставить… Ведь ребята, которые на меня напали, они не знали на что идут. Они все были под кайфом. Все! Десять человек, доведенных наркотой до такого состояния, когда все рефлексы обостряются и когда человеку становиться полностью безразличной судьба другого и своя собственная.

— Кому-то Вы на хвостик наступили, Евгений Алексеевич, — заметил Саша. — Ничего такого за собой не замечал?

— А кому я не наступил на хвостик, скажи лучше? И так считаюсь самой большой занудой в нашей братии. Но чтоб устроить мне такое… Кому-то из больших людей я стал неприятен.

— Если бы было так, мы бы сейчас не разговаривали, — заметил Сафонов.

— Александр Валериевич, попытки были, но меня не так просто убить, вы же знаете.

— Евгений Алексеевич, на одних «счастливых случайностях» далеко не уедешь. Если бы покушение было организовано как следует, как это вообще дулжно делаться, если Вы надеетесь на высокое внимание, то Вам пришлось бы минимум исчезнуть в этом обличии. А я не исключаю и удачное покушение. И из Вашей смерти никто не стал бы устраивать подобный цирк. Что мы видим? Групповое покушение, десятеро на одного. На что это похоже? На месть дворового мальчишки, которого турнул соседский хулиган и он пришел разбираться с большой компанией друзей, восстанавливать справедливость. И не стоит даже разрабатывать другую версию, уверен, что эта полностью подтвердится.