Константин Матухно - Фундаментальная наука

Война закончилась. Он вернулся в свой город, нашел несколько старых друзей. Но ни одного еврея не осталось. Кое-как он встал на ноги. Ему помогала в жизни только ненависть. Единственное, ради чего он жил, это доказать другим, что евреи люди, что они тоже имеют право на солнечный свет и воздух. Он смог скопить денег на собственный магазинчик, который позволял ему спокойно жить. Семьей обзавестись он так и не смог, боясь потерять все это однажды, как это уже случилось. А на двери магазина однажды, когда стало совсем невмоготу от собственной памяти, он повесил табличку. Но обидеть даже своих врагов он сил не нашел, и поэтому оставил слова пустыми. А снять её уже не хватило духовных сил.

Человеку иногда нужен совсем небольшой толчок, чтобы он смог решиться на что-то.

— Никогда не могла понять фашизма, — сказала Аня, когда Владимир закончил рассказ. — Не могу понять, почему одна раса может возомнить себя высшей и обречь остальных на уничтожение. Я могу не принять чьи-то традиции, но убивать только за то, что ты принадлежишь к другой расе? Не могу я этого понять.

— Самое удивительное, Анюта, что и немцы не могли этого понять, — сказал Саша. — Многие, очень многие из них задумывались над путями своих лидеров. Но если они начинали выступать в открытую их либо тихонько предупреждали, либо убирали в лагеря. Очень во многом это напоминает ситуацию в нашей стране, «врагов народа» и прочее. Но пускай они и неприяли идею высшей расы, но на войну они шли с удовольствием, и воевали во славу отечества, спокойно убивая тех, кого совсем недавно считали своими соратниками. Народ зависит от своего лидера. И, как видим, те лидеры были крайне сильны.

В этот момент перегрузка вжала их в кресла. Машина резко развернулась на 90 градусов и продолжала движение уже боком.

— Ты чего делаешь, машинка?! — воскликнул Владимир ухватившись за руль.

— Выполняю тормозной манёвр. Нам предстоит выехать на землю, чтобы проехать город и объехать плотину. Нужно сбросить скорость и я предпринял аэродинамическое торможение.

— А нельзя ли было воспользоваться обычными тормозами?! В конце концов — реверсировать тягу?

— Можно. Но этот способ показался мне наиболее эффектным и… весёлым.

— Искусственный интеллект это конечно великолепно, но его создателя я минимум прибью, — в полголоса сказала Аня после небольшой паузы. — И этот минимум будет насмерть.

— Когда будешь прибивать, позови меня, — отозвался Саша.

— Присоединяюсь, — сказал «водитель».

— Но-но, — ответил автомобиль и хихикнул.

Киевские улицы промелькнули в окнах сплошными тоннелями. Автомобиль высадил пассажиров у парадного подъезда здания суда, проехал чуть дальше и замер у обочины.

Саша и Владимир показали охранникам какие-то удостоверения и троица беспрепятственно прошла в зал суда. Здесь они высмотрели себе местечко у стены — единственно место в зале не занятое телекамерами, микрофонами и журналистами. Зато, как ни странно, вскоре с этого места начал очень хорошо просматриваться весь зал.

— Саня, а вы что, можете контролировать чужие действия? — спросила Аня.

— М-м-м? Чего? Ты о чем?

— Ну… Люди теперь немного расступились и потеснились так, что мы можем хорошо видеть зал. Это вы заставили?

— Вообще-то да. Но мы не контролировали их сознание. Просто человеку очень неприятно постоянно чувствовать чей-то тяжелый взгляд на своём затылке, вот они и отходят с «линии огня».

Подсудимый сидел под надзором аж восьми крупногабаритных охранников. Но зал его не интересовал. Он сидел нагнув голову и тихонько раскачивался взад-вперёд, подчиняясь какому-то своему внутреннему ритму. А видеосистема, установленная в зале, сейчас как раз воспроизводила оперативную съемку с места убийства.

— Ань, Володь, смотрите, — Саша кивнул куда-то в первые ряды.

— Куда? — Аня пыталась уловить направление его взгляда.

— Вон, видишь, курчавая черная голова и лицо слегка кавказской национальности? В третьем ряду.

— Ага. А кто это?

— Это Сафонов, — ответил Владимир. — Он в Семье занимается тем же, чем КГБ занималось в СССР. Что будем делать, господа? — Владимир повернулся к спутникам.

— Ну, можно его вытянуть куда-нибудь на окраину, потом подозвать машину, — предложил Саша.

— А как подозвать? Опять звонить Лене?

— У меня есть номер мобильника, на который отзовётся машина, — ответила Аня.

— Идет. Вот правда шуму это вызовет… Нужен какой-нибудь отвлекающий манёвр. Взрыв здесь устроить, что ли. Или Саня выпрыгнет в центр комнаты размахивая мечом и делая страшное лицо.

— Лучше вы его отрезвите, — сказала Аня.

Мужчины переглянулись.

— Дело говорит мадам, — усмехнулся Владимир. — И контакт тогда наладим, легче будет.

Саша взглянул на Евгения. Тот как раз заканчивал качёк вперёд. Его тело замерло, не последовав логике и не устремившись назад, а через мгновение Женя уронил голову на руки.

— Тихо, — услышали Саша и Владимир. Через минуту голос Евгения, звучавший у них в головах продолжил. — Я всё сделаю сам. Поможете в крайнем случае.

Видеозапись закончилась и на обвинителя посыпался град вопросов из зала.

— Странный суд, — заметил Саша.

— Это не суд, это шоу, — Владимир потер переносицу. — И не в нашу пользу.

— Так нужно повернуть.

— Извините, у меня вопрос! — поднялась вверх покачивающаяся рука подсудимого.

Вопрос хотели отклонить, но кто-то в зале заявил, что Евгений все еще журналист, по-этому имеет право задать вопрос. Судья, взглянув на подсудимого и сжав губы в тонкую линию позволил.

— А вы не могли бы… Не могли бы вы… — голос звучал как у пьяного человека, плавал, прыгал по интонациям, — могли бы вы… Вы бы… Продемонстрируйте, пожалуйста, орудие убийства. Я думаю, всем будет интересно взглянуть на то, чем злой дядя порубал невинных парней на складе.

Закончив эту весьма сложную тираду Женя откинулся на стуле и сощурил глаза. Охранники подошли ближе и теперь подсудимого практически не было видно за ними.

Прокурор подошел к своему месту, покопался руками где-то под его крышкой и извлёк оттуда черный предмет в полиэтиленовом пакете с биркой. Он высоко поднял его, чтобы все в зале смогли разглядеть.

Женя вытянул руки вперед и слегка приподнялся, пытаясь раздвинуть охранников перед собой, но две тяжелых руки вновь опустили его на стул. В этот момент меч вырвался из пакета, молнией сверкнул в сторону кольца охранников, прошел между передними, развернувшись разрубил цепь наручников на руках Евгения и очутился у него в руке. Но еще до того, как рукоять коснулась его ладони, Женя подпрыгнул на стул, затем прыгнул, оттолкнувшись от груди двоих задних охранников, взлетел на стол судей, пробежал по нему и рыбкой выпрыгнул в окно.